Цветы в огне войны

Но тут неожиданно объявился бывший жених Зинаиды, Ванька Цыганок, и заявился прямо к Зинаиде в дом. Ему уже успели сообщить о том, что она вышла замуж за военнопленного немца. Как водится, он выпил с друзьями за встречу, а затем вовсеоружии отправился на разборки. Поправив ремень и гимнастерку, на которой красовались фронтовые награды, он явился в дом Зины. Дело было к вечеру, и они с мужем были уже дома. Зина, увидев вошедшего Ваню слегка опешила, так неожиданно он ворвался в дом. Почувствовав неловкость ситуации, молодой человек быстро взял себя в руки и произнес:

– Ну здравствуй, моя милая, вот я и вернулся, – сказал он, гордо звякнув медалями. Ты меня не ждала? Или думала, не вернусь, поспешила быстрее другого найти?

Но Зина ему не дала договорить:

– Вижу, что вернулся цел и невредим, я очень этому рада, но извини, я полюбила и вышла замуж за другого человека. Война шла почти пять лет, она все изменила и нашу с тобой любовь. Прости, но не приходи больше сюда, у нас с мужем скоро будет ребенок.

Ганс настороженно стоял чуть поодаль, готовый в любую минуту броситься на защиту жены. Он не понимал их эмоционального разговора, но сердцем чувствовал, что это касается чего-то личного.

Иван, повернулся к Гансу, сжав кулаки:

– Ах ты, немецкое отродье! Вы все захотели у нас отнять: нашу землю, Родину, да и еще и наших любимых женщин! Да я сейчас тебя колом между рог и с высокого берега в речку.

Ганс отступал к сараю, все дальше и дальше повторяя: «Все хорошо, Гут, гут!».

Иван рванулся к дровам, схватил жердину и опять метнулся к Гансу и уже занес над его головой, но в этот момент между ними встала Зина и крикнула, глядя в глаза Ивану:

– Ну давай, бей меня, он тут ни при чем, это я полюбила его, ну что же ты!

Зинаида была в такой ярости, что Иван отступил. На крик уже сбегались соседи. Иван, уходя, произнес:

– Ты, Зинка, – предательница! Я не ожидал от тебя этого. А тебя, немецкий вояка, я обязательно придушу, мы еще встретимся с тобой!

– Ну мы это еще посмотрим, следующего раза не будет, оставь нас в покое. Вокруг много девушек, только присмотрись получше, – вдогонку говорила ему Зина.

Иван же по случаю возвращения домой с победой, да неудачей в любви ушел в загул на целый месяц. Но за это время познакомился и сблизился с Аленой Красновой, очень хорошей и милой девушкой. В дальнейшем они поженились, родились детишки и о первой любви он потом ни разу не вспоминал.

Зина родила Гансу четверых детей, они построили добротный дом, но послевоенное время было суровым, кроме того, везде стояла разруха. Гансу приходилось очень много работать, чтобы прокормить свою семью. Как часто шутила Зина: «Он у меня на все руки от скуки!». Ее супруг пахал землю и сеял хлеб, косил траву и складывал в стога, пас стадакоз и отары овец.

Зимой работал на заготовке дров в лесу, освоил много профессий простых крестьян. Взяв в колхозе лошадь, он смастерил будку, поставил ее на телегу и развозил по деревням хлеб с пекарни.

Все бы хорошо, но ностальгия по своей Родине не на миг не покидала его сердце. Вечерами, сидя на берегу Навли и наблюдая за закатом солнца, отдыхая от работы, он вспоминал родные места Австрии, откуда он был родом. Перед его взором проплывали красивейшие пейзажи предгорий Альп, именно здесь он родился и бегал с мальчишками. Он вспоминал девочку из гимназии, с которой они гуляли, и слышал мамин голос издалека, который звал домой на ужин. Но тут же из этих грез его возвращал любимый голос жены, которая приглашала его с детьми на ужин в их дом.

Просыпаясь утром, он опять возвращался в реальность. Вокруг суетилась хлопотливая и говорливая жена, дети гуртом садились завтракать. В такие дни он был особенно грустным и озабоченным, часто чувствовал несправедливость по отношению к себе со стороны бывших фронтовиков, особенно в день Победы, когда чествовали ветеранов войны. В этот святой для русского народа праздник он сидел в стороне, а подвыпившие фронтовики так и норовили его обидеть, задеть его чувства. В такие дни Зина старалась быть с ним особенно ласковой и доброй, брала бутылочку, и они сидели дома за столом, приглашали друзей. У них был совой, семейный праздник.

Но когда наступили времена помягче, в начале шестидесятых, Ганс все же решил поехать на Родину, к своим родным, и сообщил об этом жене.

– Ты что, хочешь оставить меня одну с четырьмя детьми?

– Зина, послушай меня, я уеду сначала один, обустроюсь там, найду работу, а потом вернусь за вами. Нам там будет жить лучше и легче.

Зина была непреклонна:

– Я не хочу с детьми по свету мыкаться, пусть там будет и рай, но жить я туда не поеду, где родилась, там и пригодилась! А ты если надумал, можешь ехать совсем, а еще клялся мне в любви до гроба.

Она отвернулась, заплакала, стала обнимать маленьких детей, она никак не ожидала от Ганса такого поворота. Ганс подошел к ним, обнял, постоял немного, затем взял приготовленный чемоданчик и зашагал в Кокоревку на станцию. Два дня его не было, Зина почернела от слез, но Ганс возвратился обратно:

– Не смог я уехать без вас, вы мне очень дороги, и я очень люблю вас. Хотя все деньги, которые я взял на дорогу, потратил и пропил с мужиками в трактире, но остаюсь я, Зина, с тобой и детьми, прости меня.

– Ганс, не переживай, ты поступил, как нормальный мужик, деньги – дело наживное, заработаешь.

Они прожили вместе 40 лет в любви и согласии, вырастили детей, внуков. Но Ганс подорвал себе здоровье на тяжелых работах в послевоенное время, заработал неизлечимые болезни и умер еще молодым. Схоронили его тихо и незаметно на глининском кладбище.

Данилка и Дуняша

Постепенно село застраивалось, люди заново возводили дома на своих поместьях, принадлежащих им веками. Строили, в основном, однотипные домишки, хотя каждый старался выразить свою душу в отделке дома: вырезали красивые наличники на окнах, ставили дубовые ворота на двор, к дому пристраивали красивые веранды.

Один домик на окраине села напоминал собой теремок из русской сказки. Этот маленький сказочный домик принадлежал красивой девушке Дуняше. Судьба ее, навеянная войной, была трагической, а появилась она как бы из небытия. Никто уже не мог сказать, кто ее родители. Во время войны Дуняшу, как и многих, разлучили с матерью, которая впоследствии сгинула, как многие другие. Про отца люди судачили, что он был нелюдимым человеком и имел кличку Леший. Во время войны он бесследно исчез, и никто о нем ничего не знал. Так что Дуняша осталась совершенно одна, сестер и братьев у нее тоже не было.