Цыганок

– Елки зеленые, за кого ты меня принимаешь?

– Ну, добро, добро! Полный порядок, братишка! Счастливо! Семь футов тебе под килем!

Цыганок прошел вперед, ножичком срезал длинный прут краснотала. Вышел на открытое место и, сбивая на ходу сухой бурьян, двинулся к мосту. Взобравшись на насыпь, размахивая в такт рукой, запел песню про Галю молодую, которую почему-то забрали с собой казаки. Прыгал по шпалам, во все горло врал песню, а сам цепким взглядом осматривал колючую проволоку ограждения, бункер, узкую траншею, ведущую к нему, считал часовых, высыпавших из бункера.

– Цурик, киндер!
– махая руками, закричали немцы.
– Цурик, глюпый голёф! Найн ходиль!

– Сам ты "глюпый голёф", - пробормотал Ваня, мысленно подбадривая себя, стараясь побороть внезапно подступивший страх.

– Хальт! Хальт, доннерветтер!

– Дядечки-и! Мне на ту сторону надо!
– испуганно закричал Ваня. Пустите меня! Я домой, к матке иду! Я...

Он не успел кончить. Огромная овчарка выскочила из-за бункера и ринулась ему навстречу. Ваня опрометью кинулся с железнодорожного полотна. С ужасом услышал за своей спиной хриплое дыхание, закричал, закрыл голову руками. Овчарка налетела на него сзади, сбила с ног. Рыча, начала остервенело рвать на нем одежду. Острая боль ожгла лодыжку. Цыганок дико заорал, попытался вскочить, но овчарка прыгнула ему на спину, прижала передними лапами к земле. Прямо перед своим лицом Ваня увидел оскаленную пасть. Крик застрял в горле. Боясь пошевелиться, Цыганок с ужасом смотрел овчарке в черные злобные глаза.

– Рекс, цурик!
– закричал с насыпи подбежавший немец.
– Рекс, ком!

Оскалив желтые острые клыки, овчарка грозно зарычала Ване в лицо, перескочила через него и огромными прыжками помчалась к своему хозяину. Вымахнула на насыпь и остановилась, как вкопанная. Немец потрепал ее по шее, взял на повод и отправился назад к мосту.

Ваня поднялся и, вытирая слезы, заковылял в обратную сторону.

Окровавленный, оборванный, Цыганок обессиленно опустился возле куста, под которым лежал Федя. Механчук держал в руке пистолет, лицо его было белое, губы нервно дергались. Он выхватил из кармана носовой платок, разорвал его, суетливо стал перевязывать Ване ногу.

– Ничего, Цыганок, ничего. Расплатимся, - бормотал он.
– Мы им припомним все!

– У них та бункер... И два пулемета...
– наконец заговорил Ваня. Немцев много... А еще колючая проволока всюду... Не подступиться...

– Подступимся, братишка, что-нибудь придумаем, - успокоил его Федя.
– Я здесь, пока ты пытался к мосту пришвартоваться, несколько фотоснимков сделал. А потом ты нарисуешь на бумаге все, что видел. Быть не может, чтобы мы ничего не придумали.

Федя ободряюще похлопал Ваню по плечу и начал закуривать. Пальцы его дрожали.

– Я, братишка, чуть-чуть сдержался, чтобы не жахнуть в овчарку, - тихо сказал он.
– Если бы не боялся в тебя попасть, я бы в момент ее уложил...

Ваня слушал его, молчал и кусал губы от боли.

4

Нагибин встал из-за стола, который был завален фотоснимками, и, заложив руки за спину, прошелся по комнате.

Потрескивала и мигала лампа. Трепетный огонек отражался в зеркале на стене и светлыми зайчиками падал на противоположную стену. Николай Яковлевич остановился посреди комнаты и начал в раздумье рассматривать свою сломанную тень, которая шевелилась на стене и потолке.

– Я с вами абсолютно не согласен!
– вдруг решительно сказал он и повернулся к столу.

За столом, спиной к завешенному одеялом окну, сидел плечистый человек с высоким лбом и рыжеватой острой бородкой. Сильными короткими пальцами он перебирал фотографии.

– Послушайте, Смелый, - неожиданным басом сказал он.
– Я разведчик. И поверьте моему опыту, что ваша выдумка не стоит такого риска. Не вызывает она у меня доверия. Абсолютно.

– Подождите, не надо так категорически.
– Николай Яковлевич неодобрительно покачал годовой.
– Здесь вот какая петрушка. Эту мысль нам подсказал парнишка. Зовут его Цыганок. И я считаю, что его идея единственный выход в данный момент. Если хотите - это гарантия успеха операции.

– Черт знает что!
– Рыжебородый в сердцах бросил фотографии на стол. О какой тут гарантии может идти разговор! Мы же с вами не дети. Я вас не понимаю. Вы же, Смелый, бывший офицер, были на Халхин-Голе, всю финскую прошли, а проявляете этакую, понимаете, наивность. Ему, видите ли, идею подсказал какой-то мальчишка, а он ухватился за нее, как утопающий за соломинку! И вообще, должен вам сказать, мне не совсем понятно, зачем вы связались с детьми. Подполье - и пацаны! Несовместимо!

– Успокойтесь. Не надо ругать мальчишек, - Николай Яковлевич непримиримо сузил глаза, в которых появился стальной блеск.
– Давайте будем справедливы. Вашей армейской разведке мои мальчишки, как вы выражаетесь, не раз оказывали ценные услуги.

– Кхе-кхм...

– Ваша идея взорвать мост с помощью плота никуда не годится.

– Ну, знаете...

– Да, не годится. Это доказывают инженерные расчеты.
– Николай Яковлевич подошел к столу, сел.
– Послушайте, давайте обсудим все спокойно. Вы поручаете нам ликвидировать мост, но почему-то не хотите выслушать до конца план операции. Так нельзя.

– Что ж, пожалуйста. Я слушаю.

– А теперь смотрите, какая петрушка получается.
– Николай Яковлевич взял в руки одну из фотографий моста.
– Мы ставим на рельсы самодельную дрезину в двух километрах от моста. Дрезину нам уже сделали товарищи из депо. По частям она перевезена в лес...

– Так зачем же тогда вы советуетесь со мной, если у вас уже все решено? Для проформы? Видите, вы уже и дрезину перебросили в лес...

– Я сделал это потому, что время работает не на нас. Мост надо ликвидировать как можно быстрее. Потому и спешка.

– Самодеятельность какая-то...

– К тому же хорошая самодеятельность.
– Николай Яковлевич остро глянул на рыжебородого.
– Дальше. На дрезине будут поставлены два небольших мотора, которые дадут ей приличный ход. В деревянную тележку положим толовый заряд. Дрезина запускается, летит на мост и...

– ...и проскакивает его на полном ходу, - иронически усмехнулся рыжебородый.
– Если, конечно, ее не расстреляют на подходе.

– Нет, она взорвется на мосту, - твердо сказал Николай Яковлевич.
– И вот почему. К дрезине будет прикреплена семиметровая мачта. Это уже идея нашего моряка Федора Механчука.

– При чем здесь мачта?

– Мачта будет соединена со взрывателем толового заряда. Смотрите сюда, - Острием карандаша Нагибин показал ту точку на фотоснимке, где сходились две дуги верхних конструкций моста.
– Эта седловина в центре ниже, чем вот здесь, при въезде на мост.

– Тэк-тэк-тэк!
– оживился рыжебородый.
– Ага! Значит, мачта на дрезине пройдет до середины моста, а потом зацепится за седловину и...

– В тот же миг взрыватель сделает свое дело, - засмеялся Николай Яковлевич.
– И получится интереснейшая петрушка!

– А если мачта не заденет?

– Зацепится. Все подсчитано. Помогли машинисты, которые водят составы через мост. Получится.

– Ну-ну.
– Рыжебородый первый раз за весь вечер улыбнулся, обнажив крепкие зубы.
– А как с охраной дороги? Как доставите дрезину к месту старта?