Да будет праздник

Кто-то рассказал, что его редакторша (та же, кстати, что и у Фабрицио) по случаю присуждения “Стреги” сделала ему минет в уборной “купальни нимф” на вилле Джулиа.

“Вот свинья. Мне она ни разу не предлагала. Даже когда я получил французскую “Медичи”. А она во сто крат важнее”.

Фабрицио смерил его взглядом. Растянутые джинсы, мокасины, белая рубашка, перевязанный на плечах свитерок, руки в карманах – он хотел сойти за хорошего парня, скромного и без претензий. Который не зазнается.

Какое лицемерие! От этой двоедушной личности его тошнило.

“Меня не проведешь. Подождем твоего следующего романа”.

Фабрицио был так сосредоточен на своем презрении к нему, что не сразу заметил, что Сапорелли беседует с Федерико Джанни. Управляющий директор “Мартинелли” хлопнул юнца по плечу и покатился со смеху.

“Водой не разольешь”.

Фабрицио пришли на память слова, которые произнес этот лицемер Джанни на презентации индийца. Тем временем к тем двоим присоединился старый зануда Тремальи с женой – троллем в юбке. Разумеется, критик рассыпался в похвалах роману Сапорелли. “Итальянская литература вновь набирает высоту на крыльях Сапорелли”, – у него хватило наглости написать такое.

Фабрицио опрокинул еще один скотч.

Настала пора объясниться с Джанни. Фабрицио начал разогреваться, думая о великом Мохаммеде Али. Он отступил на два шага, но тут же резко остановился. Он что, с ума сошел?!

Правило номер один: никогда не показывай, что кусаешь локти.

Гораздо лучше ретироваться, забрав с собой самую обольстительную красотку. Чиба подошел к Симоне Сомаини, во круг которой собрались актеры из сериала “Преступления на трассе”.

– Извините. Я украду ее у вас на минутку, – сказал он им, улыбаясь сквозь зубы, затем взял актрису за локоть и, наклонившись к ее уху, вполголоса произнес: – Нам надо поговорить. Это важно.

– Что такое, Фабрицио? – Голос у нее был несколько недовольный.

– Слушай, давай уедем отсюда. Скоро вылетает самолет на Балеарские острова…

– Какие-какие острова?

– Ах, ну да. Короче… Это такие острова рядом с Испанией. Майорка – это один из них. У меня домик в горах. Любовное гнездышко. Поедем прямо сейчас. Если не мешкать, успеем на самолет.

Актриса растерянно посмотрела на него:

– Но мы же на празднике. Зачем уезжать? Тут так шикарно. Все пришли.

Он взял ее под локоть и понизил голос, словно желая поведать тайну:

– Именно поэтому, Симона! Нас не должно быть там, где все. Мы с тобой особенные. Мы – ИДЕАЛЬНАЯ ПАРА. Мы не должны смешиваться с толпой. Мы обратим на себя в тысячу крат больше внимания, если уедем.

Симону его слова, казалось, не слишком убеждают.

– Ты думаешь?

– Послушай. Нетрудно пон… – Но слова замерли у него на языке.

Симона Сомаини буквально преображалась у него на глазах. Волосы стали более пышными, блестящими и воздушными, как в рекламе бальзама-ополаскивателя. Груди поползли вверх по грудной клетке, вылезая из-под платья, тщетно пытающегося их прикрыть. Она глядела прямо перед собой, словно там был Мессия, шагавший по водам фонтана. Затем она перевела взгляд на Фабрицио и шмыгнула носом. Она была взволнована. – Не может быть! Это же… Это Маттео Сапорелли… О боже… Скажи, что знаешь его, умоляю. Ну конечно ты его знаешь, вы оба писатели. Я его боготворю и сейчас же должна пойти поговорить с ним, немедленно. Морин снимает фильм по его роману.

Фабрицио в ужасе отпрянул от нее, как от бесноватой. Если бы у него была под рукой святая вода, он бы облил ею Симону с головой.

– Чудовище! Не желаю тебя больше видеть. – Стремительными шагами он пересек площадь и итальянский сад и почти бегом долетел до остановки.

Поезда не было.

Он подошел к сотруднице:

– Где он? Когда будет?

Девушка посмотрела на часы:

– Примерно через пятнадцать минут.

– Так долго? Есть ли другой способ выйти отсюда?

– Пешком. Но я не советую вам этого делать, здесь полно диких животных.

К нему подбежал запыхавшийся официант. Прежде чем заговорить, он отдышался:

– Синьор Чиба! Синьор Чиба! Извините, доктор Кьятти хотел бы с вами поговорить. Не изволите ли пройти со мной?

31

Зомби огляделся кругом и приблизился к деревянным ящикам со столовым серебром. Начал вчитываться в этикетки на крышках. “Вил… Вил… Ножи… Ножи… Лож…

– Тут только приборы. – Он направился к другой стороне контейнеров. Открыв одну из коробок, отыскал ножницы для птицы, завернутые в синий бархат. Они были такие громадные, что казалось, предназначены для разделки страусов. Взяв их, он, весь сияющий, направился к сараю. Тут он заметил Мердера и Сильвиетту, которые, спрятавшись за туалетной кабинкой, переодевались в официантов. – Вот, нашел… – сказал было он, но замолк.

Надевая официантскую форму, они о чем-то спорили, даже как будто ссорились. Они были так поглощены спором, что даже не заметили Зомби. Он тихонько, незаметно подошел и притаился за “лендровером”.

– Ну что же ты! Опять ему ничего не сказал, – упрекала Сильвиетта.

– Знаю… Вообще-то я начал, только потом меня заклинило. Знаешь, не так-то это просто в подобной ситуации, – оправдывался Мердер.

– Вот именно, ты должен был еще утром ему сказать, в Ориоло. Потом сказал, что поговоришь в машине… А теперь что делать?

Мердер вспылил:

– Извини, почему бы тебе самой не поговорить с ним? Не понимаю, почему обязательно мне.

– Ты рехнулся? Сам же сказал, что будет лучше, если ты. Что ты давно знаком с Саверио и знаешь, с какой стороны к нему подойти.

Он смягчил голос:

– Не так-то это просто, крошка. Это ж деликатный вопрос, сама понимаешь.

Мердер услышал, как Сильвиетта фыркнула:

– Да что тут такого? Иди к нему и скажи: слушай, извини, мы с Сильвиеттой решили пожениться, так что не можем участвовать в самоубийстве. Точка. Неужели так трудно?

Ножницы выпали у Зомби из рук.

* * *

Мантос с ящиком вина в руках зашел через черный вход в бывшую королевскую резиденцию и оказался в гостиной. Он разинул рот от удивления. Это вам не фуфло от мебельной фабрики “Тирольские судовые плотники”. Классика и современность были смешаны в идеальных пропорциях, создающих ощущение утонченного вкуса. Именно это он имел в виду, когда на коллективных обсуждениях пытался внедрить в голову старого Мастродоменико хоть какие-то современные понятия и приблизить его к идеям Interior Decoration. Затем он миновал приемную и вошел в кабинет, уставленный высоченными книжными шкафами. Все книги были обернуты в однотонную бумагу с написанными красивым почерком на корешках названиями. От этого вся комната приобрела коричневатые тона. В центре стоял громадный блок из массива дерева, не иначе как баобаб или секвойя. Сверху виднелся черный телефонный аппарат.

Мантос покосился на него.

“Не делай этого”.

Он поставил ящик на пол и взял трубку.

“Я пожалею об этом”.

Не важно, перед началом этой операции со смертельным финалом он должен еще раз услышать голос жены.

Затаив дыхание, он набрал номер сотового Серены.

– Дорогая… Это я…

В ответ раздалось:

– Где тебя носит?

– Любимая, подожди… Дай объяснить…

– Что ты хочешь мне объяснить? Что ты жалкий тупица? – напустилась на него Серена.