Да прибудет тьма

— Моё имя для местных означает новость о победе. Я дева волн. Меня еще называют кеаск*. По-простому — русалка. Бернт спас меня из плена и я стала его женой. Он простой человек, но наш сын получит мои способности управления водой, — секунда и Сигне стала снова обычной с виду женщиной с золотистыми волосами и голубыми глазами.

— Понятно. Значит в Валье собрались все из не обычных смертных, кто смог сюда добраться? Сколько тут простых людей? — альва перевела взгляд на Баребру.

— Меньше половины, — спокойно ответила та. На лице её не дрогнул ни один мускул.

— Тоже неплохо.

— Почти все семьи здесь смешанные. Или муж или жена — не человек. Дети получаются очень сильные и крепкие, — добавила Сигне, любовно поглаживая живот.

— Это я уже слышала. Теперь понятно, зачем Сумрачным нужно попасть в Валье. Полагаю, что на деревню кинут все возможные силы. И произойдет это явно не к холодам, а уже совсем скоро. Как противостоять будем? Или все разбегутся? — нахмурила брови Веселина.

— Это наш дом. Это наши дети, — сказала Баребра. — Не людей уничтожали первыми. Многие из нас — последние из своего рода. Может, где еще и остались зелигены, но точно не в этой местности. Да и местные кеаски почти все погибли. Нам некуда идти. Поэтому биться будут на смерть.

— Я очень надеюсь, что вы не последние. И если погибнете, то на вас род не оборвется, — ответила Веся и пошла к сараю.

— И я на это очень надеюсь. Швеция не такая большая, может кто и смог выбраться. Но из моей семьи не осталось никого, — тихо проговорила Баребра и вздрогнула, когда Веселина воткнула первый гвоздь над дверью в сарай. Они вместе повторили ритуал, читая заговор, вбивая еще два гвоздя по бокам двери.

— Так что ты хотела показать в сарае? — альва заглянула внутрь строения.

Войдя в сарай, Бареба прошла в самый дальний и тёмный угол. Но света хватало, чтобы увидеть, как женщина отодвинула сундук. Под ним в полу оказался люк. Она подняла крышку, открывая подземный лаз.

— Он ведет в лес? — Веселина заглянула в темноту.

— Да. Выход недалеко от мёртвой поляны.

— Хм… Ты тоже про неё знаешь? — не скрыла интереса Веся.

— Она не всем открывается. Но я её видела. А вот подойти к ней близко не смогла. Если станет совсем плохо, мы сможем увести детей в лес.

— А из леса сюда никто не сможет пройти? — Веселине хотелось быть уверенной, что с тыла им ничего не угрожает.

— Вальевский лес зачарованный. В него можно войти и никогда не вернуться. И это не означает смерть. Никто не знает как лес себя поведет.

— Ясненько. Значит лес — это крайний вариант. Ты прости, но гвоздики в пол всё же надо вбить, — встав на колени, Веся воткнула в пол вокруг лаза три гвоздя.

На улице стало заметно свежее. Солнце спряталось за тучи, отчего сырая хмарь пробиралась под одежду.

У калитки топтался длинный тощий пацанёнок в драных штанах и латаной рубахе. Он подпрыгивал на месте, периодически потирая одну ступню о другую, словно скакал не по земле, а по углям. Заметив Веселину и Баребру, малец оживился.

— Меня мамка прислала. Сказала оставаться тут, пока она обратно не позовёт, — глаза цвета бушующего шторма разглядывали Веселину. — Велела помогать во всём. Вы не смотрите, что я мелкий, я очень сильный, как все туссеры*.

— Я так понимаю, что туссеры — это тоже не человеки? — ситуация в деревни уже не пугала и не забавляла. Наличие не людей постепенно принималось как данность.

— Считается, что мы потомки троллей. Обладаем с пеленок мудростью, силой и магией, — заявил малец, гордо задрав голову. И снова запрыгал на месте.

— Чего во двор не заходишь? И почему прыгаешь? — по-доброму поинтересовалась Сигне.

— Да у вас тут какой-то замок стоит, что без приглашения не войти. А прыгаю, потому что земля под ногами жжётся, — мальчишка снова потёр ступней о ступню.

— Баребра, твоя земля, тебе и приглашать, — сказала Веселина и вышла за калитку. — Коль с добром — заходи, коль со злом — пропади!

Зелигена повторила слова за Весей, приглашая мальчика войти. Пацан опасливо ступил на двор.

— Больше не припекает, — заявил он радостно, потопав для верности. — Чем могу помочь?

— Надо воды во все бочки натаскать. Может пригодиться, — Баребра скрылась в сарае и вернулась с кожаными вёдрами.

— Я мигом, — туссер радостно помчался в противоположную сторону от залива. Веселина проводила его непонимающим взглядом.

— У нас там родник для питьевой воды и готовки. На краю леса и деревни, — пояснила Сигне.

На дороге к дому появились люди и альва поспешила вернуться к возведению защитной стены. Да и стоило обдумать уже услышанное и увиденное сегодня. К новых существам, кем бы они ни были, её психика сейчас была не очень готова. Она сопротивлялась, нашёптывая, что это просто сон, сон и бред.

Прибывших встречала Баребра и приглашала пройти на двор, показывала сарай. Сигне устроилась на лавочке у дома и пристально наблюдала за всеми. Когда Веселина нарисовала в воздухе последнюю защитную руну, замыкая очерченный на земле круг, все знаки моргнули разом синим светом и устремились в небо.

Люди и Баребра с Сигне остановились, задрав головы вверх, заворожённо их провожая.

— А куда дом пропал? — примчавшийся с вёдрами малец встал рядом с Веселиной и по-птичьи завертел головой.

— Приветствую, вас, — к ним подошла невысокая женщина с седыми волосами, заплетенными в две тугие косы, перекинутые на грудь. За руку она вела двух девочек, похожих друг на друга, как две капли воды. Малышкам с виду было не более трёх-четырех лет.

— И вам доброго здравия, — ответила альва, рассматривая гостей.

— Тут же дом Баребры стоял? — несмотря на возраст и морщины синие глаза женщины с более тёмным ободком по краю не казались блёклыми. Они были такими же яркими, как и у малышек. — Нас Грай отправила. Сказала, что мы будем у неё в безопасности.

Женщина вздёрнула одну бровь, когда перед ними из ниоткуда появилась зелигена.

— О-о-о-о-о! А-а-а-а! У-у-у-ух! — только и смог выдавить пораженный туссер.

Малышки сморщили лица и Веселина обречённо ожидала дружный плач. Не любила она детские слёзы, потому что не всегда знала как с ними справиться. Но сестрички зашипели, ощерились в злобном оскале. Рты их расползлись до ушей. Тонкие ниточки губ обнажили острые акульи зубы.