Да прибудет тьма

— Зло и смерть прогоняю, добро и жизнь призываю! — Веся опустила окровавленную руку в воду.

У камышей булькнуло, захрипело. Чёрная, покрытая слизью тушка всплыла кверху белёсым пузом. Рыбьи глаза выпучились. Из безгубого рта потекла гниль.

— А мы-то думали, кто нам тут пакостит. И сюда добрались ироды окаянные. Гнилушки смрадные! — ругалась русалка, тыкая палкой в раздувшееся тельце. — Ил вам в жабры! Чтоб всю жизнь ваша икра пустой была!

С рычанием варг ринулся в воду, но его опередил Роло.

— Я заберу его, — выловив существо, у которого кроме жабр и плавников оказались ещё лапки и обезьяний хвост, эльф завернул его в остатки своей разорванной рубахи. — Сожгу потом.

И снова варг ткнулся носом в руку Матса, жалобно заскулил.

— Ты нам помогла, Тенебрис, — русалка щлёпнула хвостом по воде. На поверхности показались две головы её подруг. — Мы поможем тебе.

Зеленоволосые девицы подхватили мальчика и потянули его в центр озера. Закружили вокруг него, не давая телу уйти ко дну. Пение разлетелось над зеркальной гладью. Подхваченное ветром, оно разнеслось по поляне, цепляясь за деревья. Они вторили ему шелестом листьев.

Зачарованная Веселина окунулась в звуки, растворяясь в них, стряхивая боль и усталость. Она потеряла себя, забыла где она, кто и откуда, уносимая песнью сирен. Она, распалась на тысячи Веселин, чувствуя себя водой, воздухом, незабудками. И снова собралась в целое, когда кто-то погладил её по щеке. Открыла глаза. Перед ней было любимое лицо. Грег смотрел обеспокоенно. И была она уже не в воде, а лежала на берегу и теперь голубые цветочки с солнечными глазками тянулись к ней, ласково прижимаясь к разгоряченной коже.

— Как ты меня нашёл? — она несмело улыбнулась уголками губ.

Льёт выдохнул, словно гору с плеч скинул. Подхватил её на руки, прижал крепко, зарывшись носом в волосы. И дышал, дышал ею, не в силах оторваться.

— Матс! Где Матс? — Веселина вырвалась из рук Грега. Ища глазами мальчика в центре озера.

— Я тут! Веселина, тут я! Я живой! — раздалось рядом.

Она повернула голову. Матс сидел рядом. Мокрый и довольный, он кинулся в протянутые к нему руки.

— Прости меня, Матс! Прости! Не уберегла! Не успела! — горькие рыдания сотрясали плечи девушки.

— Всё хорошо. Если бы не ты, от деревни ничего бы не осталось, — успокаивал её мальчик. — Ты и варг. Вы остановили Сумрачных и тех, кто ими управлял.

— Милый мой, хороший! — Веселина гладила мальчика по спине. Отодвинулась рассматривая поцелованное солнцем лицо, и нахмурилась. — Что с твоими глазами? Ты не видишь?

В глазах Матса больше не было небесной глубины. Там царила зима. Она запорошила всё снегом, заволокла морозной дымкой.

— Почему ослеп? Я всё прекрасно вижу. Даже лучше и чётче чем видел раньше. Просто немного по-другому, — белозубо улыбнулся Матс.

— Но твои глаза. Они больше не голубые. Они… — запнулась девушка. — Они в тумане.

— Ну и ладно. Мой мир не сожрала темнота. Мой мир наполнился новыми красками. Теперь я точно знаю, что имел в виду Квасир, который пришёл из дождя.

— Что он тебе сказал? — вмешался Грег.

— Чтобы видеть, глаза не нужны.

В Валье возвращались все вместе. Грег держал Веселину за руку, боясь потерять. От руки его по телу девушку растекался жар. Она то и дело украдкой поглядывала на мужчину и смущенно улыбалась.

Следом вприпрыжку шёл Матс. Энергия переполняла его. Он с любопытством рассматривал всё вокруг, словно видел впервые. Он то останавливался, рассматривая бабочку в цветах, то бежал вперёд, заметив птицу на кусту. Варг ни на шаг от него не отходил и довольно вилял хвостом, когда Матс предлагал ему посмотреть на невиданную ранее ягоду или понюхать цветок. Замыкал шествие Роло. Эльф не стал менять облик на человеческий и ветерок, точно живой, заигрывал с его белыми волосы, то закидывая ему их на лицо, то растаскивая в тороны. На плече дроу нёс узел с выловленным в озере монстром.

— Так всё же, как ты меня нашел? — прервала молчание Веся. — Вы же поехали Ринд искать.

— Нашли мы девочку. Настигли тех, кто выкрал маленькую агуане. И попали в засаду. Долго пришлось отбиваться от Сумрачных и монстров, в которых превратились люди. Муж Ханны, так называемый отец Ринд, там и погиб. На куски его разорвали. А потом прилетели Хугин и Мунин. Они кружили надо мной, требуя отправиться за ними. И никто кроме меня их не видел, — поведал Грег. — Так захотели боги.

— А кто это? Хугин и Мунин?

— Это вороны Одина. Мысль и память. Они могут перемещаться между мирами. А вот и они, — Грег указал на птиц, сидевших на ветке ели у края леса.

Вороны дружно взмыли в разукрашенное закатом небо, когда Грег и Веселина к ним приблизились. Они сделали круг, а затем устремились навстречу друг к другу. Врезавшись, слились в единое целое — в одного большого ворона. Громко каркнув, птица спикировала к Веселине.

— Ух, ты! Какой огромный! — подскочил Матс, рассматривая пернатое, устроившееся на плече девушки.

Ворон теребил рукав, требуя поднять руку. Веселина подчинилась и он перебрался на предплечье, клювом раздвинул порванную ткань и уменьшаясь на глазах, юркнул внутрь, растекаясь чёрным пятном по коже. Пятно приобретало очертания пока не стало снова татуировкой. Закатив глаза, альва повалилась в руки Грега.

***

Она стремительно набирала высоту, взлетая в небо, к готовым разразиться грозой тучам. Ветер свистел под крыльями. Или это свистел смерч из чёрных птиц. Она влилась в этот поток из карканья и перьев. Закружила вместе с ним. В центре смерча зиял портал. Из него, как тараканы из вентиляции, сыпались Сумрачные. Она ринулась внутрь. Преодолев сопротивление, оказалась в лесу, совсем недалеко от Валье. До сюда доносились звуки боя, который кипел у главного гарда.

Рогатый демон стоял, прислонившись к дереву. Из резаной раны на когтистой лапе сочилась кровь. Касаясь земли кровь испарялась, образуя облако. Облако наливалось, густело, приобретая черты Сумрачного.

Позади демона клубился еще один портал. Не раздумывая, она нырнула в него, и очутилась в большой светлой пещере. В центре каменного мешка бурлило озеро с гнилью. Рядом на большом жертвеннике, в окружении свечей лежал раскрытый фолиант. Одна из его страниц из человеческой кожи была испещрена неизвестными, на второй Веселина узнала Ханну и Исгерд. Они были нарисованы кровью. На гуди их расползались чёрные кляксы. Тщедушный парнишка в тёмном балахоне, подвязанном вервкой, макал заостренную палочку в углубление в камне, наполненном тягучей жижей, и выводил вокруг женщин новые знаки, неразборчиво бубня себе под нос.