Далеко ли до Вавилона? Старая шутка

— Ничего там не видать? — Голос Брайди разогнал ужасы, что примерещились Нэнси.

— «Анна, сестра моя Анна, ты никого не видишь?» [63]

— Это еще что?

— Ничего не видно.

Но не успела Нэнси договорить, как из-за поворота вывернулся «даймлер», взревел сигнальный рожок.

— Вот и они.

— Бог милостив.

Автомобиль остановился у крыльца, три дамы выбрались наружу.

— Ура! — сказала Нэнси. — Вы ужасно поздно. Брайди уже сходила с ума. — Она всмотрелась в их лица. — Что такое? Что случилось?

63

Ш. Перро, «Синяя борода».

Тетя Мэри бледная и старая. Глаза покраснели, как будто она недавно плакала. Маленькая мисс Брэйбезон, по обыкновению, протянула руку для пожатия.

— Мы попали в ужасную передрягу!

— Авария?..

— Да нет же! — сказала мисс Силия. — Мы все расскажем, только сначала немножко почистимся и выпьем. Мэри немножко выбита из колеи. Правда, дорогая?

— Правда. Я думаю, все мы немножко выбиты из колеи. Ничего, Нэнси. Волноваться не о чем. Мы… с нами ничего не случилось.

— Хватит прохлаждаться. Мой пузырь требует облегчения.

И Силия ринулась в дом, за нею более степенно последовали две другие дамы.

Когда они наконец сошли в столовую, все три уже держались спокойнее. Заслышав шаги, старик открыл глаза.

— А, Мэри! — На обеих гостий он и не взглянул. — Мой плед сполз.

Тетя Мэри поцеловала его в щеку, наклонилась и поправила плед.

— Силия, дорогая, налей, пожалуйста, всем по рюмочке, хорошо? Ну вот, голубчик, теперь тебя не просквозит. Как ты провел день?

— Там в поле ходили солдаты.

— Боже милостивый!

Она успокоительно потрепала его по руке.

— Я их видел.

— Наверно, было интересно. Все-таки увидал что-то новенькое.

— У нас форма была не хаки в ту пору, когда…

— Ну, расскажите же, что случилось… Умираю от любопытства.

— Славное крепкое питье, — сказала мисс Силия, раздавая всем по бокалу. — Нэнси?

— Спасибо, не беспокойтесь. Я возьму немножко хересу.

Тетя Мэри и мисс Джорджи расположились у камина. Силия расхаживала взад и вперед по комнате, бокал она держала криво, и порой виски выплескивалось на ковер.

— Совершенно жуткая история… — начала тетя Мэри.

— Дай, я ей расскажу.

— Силия, но ты ведь была не там. Не с нами.

— Нам всем есть что рассказать. Начни ты, Мэри.

— Это было после третьего заезда…

— Начало моросить.

— Но небо совсем почернело.

— И я подумала, — продолжала тетя Мэри, словно ее не перебивали, — пойду-ка возьму из машины свой макинтош.

— И я тоже пошла, а Силия не боится промокнуть, она осталась и разговаривала с Фредди Хенниси…

— Вижу, вот-вот хлынет настоящий ливень.

— Дойти до машины тоже нужно время…

— Мы всегда стараемся поставить ее при дороге, тогда легче уезжать. Только мы дошли…

— Этот человек… какой-то солдат нас обогнал, с молодой девушкой…

— С женой.

— Это не важно.

— Нет, важно. Хорошенькая. Молоденькая. Они спешили, не хотели вымокнуть. Смеялись…

— Да не мешай ты, Джорджи, пускай Мэри рассказывает!

— Подробности все важны.

— Что же случилось? — спросила Нэнси.

Казалось, дед прислушивается. Он переводил глаза с одной рассказчицы на другую.

— Солдат, — повторил он.

— Ну вот, подошли мы к машине, я стою, Джорджи открывает дверцу. И тут из-за машины выходит человек…

— Из-за нашей машины. Нашего «даймлера». Наверно, он там сторожил.

— Я вижу, он так спокойненько выходит. И что-то у него в руке… Я толком не видала. Я ведь не смотрела… Я же ничего такого не ждала…

— Я искала свой зонтик.

— И вдруг бах, и солдат лежит на земле. Раз — и все. Я даже не поняла, что стряслось. Просто бахнуло.

— Я говорю — что это бахнуло, Мэри? — а она не ответила, и вдруг та девушка страшно закричала.

— Было так странно, будто все в мире на минуту остановилось. Не могу объяснить. Мы подошли к ним. Вернее сказать, подбежали, поняли, случилось что-то жуткое. А того человека и след простыл. Только девушка кричит, и этот…

— Мертвый.

— Мертвый? Какой ужас!

— Крови совсем не видно. Всегда ждешь — будет кровь.

— Ну, немножко все-таки было.

— Я укрыла его макинтошем, думала, вдруг ему холодно.

— Дорогая Мэри, если он был мертвый, макинтош ему не понадобился, — заметила Силия.

— Должна же я была что-то делать. Я думала, вдруг он замерзнет и промокнет, и… а потом вдруг вокруг нас толпа, сотни народу, и та бедная девушка…

— Она кричала, как безумная. Я говорю Мэри, похлопай ее по щекам. Единственное средство. А Мэри стоит, будто в землю вросла, а я не могла заставить себя похлопать ту бедняжку по щекам.

— Сотни народу… а потом слышим, еще стреляют, и вроде как поднялась паника.

— Не там, где мы были. Мы стояли возле ипподрома, у ворот, и услыхали такие хлопки. Фредди и говорит — чудно, похоже, стреляют, — а я говорю — не будьте идиотом, хотя кем же еще ему быть. Ну, словом, никто не обратил внимания. И вдруг через несколько минут кто-то говорит, убили генерала Макреди, а еще кто-то — что схватили и застрелили Майкла Коллинза. Стали болтать всякую чушь, и я решила, пойду посмотрю, как там Мэри и Джорджи. Фредди тоже увязался со мной, и мы их нашли, и видим — толпа, и полиция, и солдаты, и лежит этот несчастный молодой человек, укрытый ее макинтошем.

— А что с его женой?

— Мы хотели усадить ее в наш «даймлер», чтобы хоть под дождем не мокла, но она не послушалась. Сидела возле него на траве, а потом подошла какая-то женщина и увела ее.

— И его, — сказала тетя Мэри, — его тоже забрали.

— И макинтош тоже.

— Все равно я его теперь не взяла бы.

— А другие выстрелы?.. Были еще..?

— Двенадцать солдат убили. Наверно, за каждым кто-то шел по пятам. Никого не поймали.

— А потом нас целую вечность держала полиция, задавали всякие вопросы.