Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты

Однажды после того, как пробыл он в игорном доме, не имея и крошки во рту, целых три дня, так как не мог выйти из него от стыда, потому что не осталось на нем уже никакой пристойной одежды, но и не принимая никакой еды от других, услышал он, как заговорил с ним один из его приятелей— игрок Мукхарака: «Что ты делаешь глупости? Уж такое это злое занятие — игра в кости! Разве не знаешь ты, что всякий бросок костей — игривый взгляд богини Неудачи? Уж так творец устроил, что только руки служат игроку одеждой, грязь — постелью, перекресток дорог — домом, а разорение — женой. Что ж ты, мудрый, не берешь еды, которую тебе дают? Что ж ты себя так мучаешь? Скажи мне, чего не может достигнуть настойчивый человек, пока он жив? Послушай-ка

о царе Бхунандане и о том, как он, несмотря на неразумие свое, достиг конечного избавления

Есть такой благодатный край Кашмир, истинное украшение земли, созданный творцом словно для того, чтобы радости, которые на небе можно только видеть, здесь могли бы действительно радовать людей, край, где ряды высокостенных дворцов с их серебристо-белыми стенами подражают утесам, окружающим подножия Гималая. Для того и создал творец это второе небо, и две богини, Шри и Сарасвати, постоянно спорили, кому из них здесь отдают предпочтение. И когда одна из них говорила: «Мне!» — другая возражала ей: «Нет, мне!» Увенчанный же ледяными вершинами Гималаи защищал его своим телом, как бы говоря: «Не будет сюда доступа Кали [92] , врагу веры!» — а река Витаста [93] , всплескивая волнами, словно руками, гнала прочь грех: «Убирайся прочь от мест, где сами боги совершают священные омовения!».

92

Кали — демон зла, царствующий, по представлениям индусов, над миром в настоящее время. Его власть началась 17 и 18 февраля 3102 г. до н. э. и удержится еще 427 тыс. лет, пока не явится снова на землю бог Вишну в ипостаси белого коня (Калки) и не уничтожит мир, чтобы затем воссоздать его и начать новую мировую эпоху, которой не будет конца, и люди во время его царствования будут справедливы и высоконравственны.

93

река Витаста — совр. Биас, один из притоков Инда.

Вот в этом-то благословенном краю правил когда-то царь Бхунандана, наставник во всем, что касалось сословий и ступеней жизни [94] , истинный месяц, радующий светом своим подданных, искушенный в науках и сказаниях, о доблести которого вещали следы ногтей, оставленные им на полных персях наложниц враждебных ему царей и на подвергнутых им разорению их царствах, а о мудрости его, преданного одному лишь черному богу Кришне [95] , говорило то, что его подданные всегда жили в мире и не были им ведомы черные дела.

94

…что касается сословий и ступеней жизни — т. е. не допускал смешения варн (сословий брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр) и требовал строгого соблюдения предписывавшихся индуизмом ашрам, ступеней жизни (см. прим. 18).

95

дайтьи — сыновья Дити, одной из праматерей, фигурирующей в ведических мифах, от мудреца Кашьяпы, одного из семи праотцов всего сущего. От тринадцати дочерей мудреца Дакши, которых Кашьяпа взял в жены, родились от Адити — адитьи, т. е. добрые боги Арьяман, Бхага, Дхатра, Парджанья; от Аришты, или Муни, — гандхарвы, небесные музыканты; от Дити — асуры и дайтьи, титаны, соперничающие с богами; от Дану — данавы; от Винаты — Гаруда, небесный коршун; от Кадру — наги, змеи; от Кхасы — якши и ракшасы, соответственно добрые и злые духи; от Кродхи — пишачи и другие чудища с острыми зубами, пожирающие мясо; от Калаки и Пуломы — соответственно калаканджа и паулома, многочисленные свирепые и сильные существа; от Сурабхи — рудры, боги бури, и Рохини, прародительница всех рогатых существ, и т. д.

Случилось так, что однажды, на двенадцатый день светлой половины месяца, после того как совершил царь по всем правилам поклонение Вишну, увидел он во сне, как приблизилась к нему какая-то девушка из дайтьев [96] и слилась с ним в объятиях. Проснулся он и не увидел ее, но заметил на теле своем следы ее объятий [97] и удивился: «Видно, спящего меня обнимала какая-то небесная дева и обманула меня!» Поняв это, опечалился он и стал мучаться от разлуки, да так, что забросил все государственные дела. Не находя никакого способа добыть ту деву, подумал Бхунандана: «Ведь то мгновенное счастье досталось мне по милости Вишну, — так уединюсь же я где-нибудь и ради соединения с нею стану умилостивлять Вишну, сбросив с себя петлю государственных забот, которые теперь без нее — увы! — утратили всю прелесть».

96

Кришна — воплощение Вишну.

97

…следы ее объятий — имеются в виду следы порошка шафрана и разных притираний, в том числе сандалового масла.

Рассудив так, позвал Бхунандана министров и, объяснив им все, передал царство своему младшему брату Сунандане, а сам, избавившись от этого бремени, отправился на тиртху, образовавшуюся там, где Вишну поставил ногу, когда он был в аватаре карлика [98] , а тиртха та называлась Крамасара, и была она окружена горами, в которые обратились три великих бога — Брахма, Вишну и Махешвара [99] , а стопа Вишну словно из зависти к Витаете создала в Кашмире небесную реку Вишувати. Вот на этой тиртхе и стал раджа совершать свои подвиги, позабыв обо всех радостях, словно чатака [100] , жаждущая в жаркое время лишь свежей воды.

98

аватара карлика — одна из ипостасей Вишну. По индуистским преданиям, в давние времена правил в одной из стран Южной Индии могучий, щедрый и высокодобродетельный авура Махабали. В его царстве все люди жили счастливо и мирно. Благодаря своему подвижничеству и добродетелям он покорил все три мира — небесный, земной и подземный — и сам могущественный верховный бог Индра испугался и обратился к Вишну с просьбой укротить Махабали. Вишну, зная, что одной из добродетелей Махабали является щедрость, принял облик карлика-брахмана и явился к нему, и обратился с просьбой пожаловать столько земли, сколько он может отмерить за три шага. Махабали согласился и тогда Вишну одним шагом перешагнул все небо, другим через всю землю, третьим низверг Махабали в подземное царство.

В Керале каждый год справляется праздник о нем, когда Махабали по милости Вишну может подняться на землю и посмотреть, хорошо ли живет его народ. В Махараштре бытует пожелание «Пусть минуют нас несчастья и наступит царство Бали».

99

Махешвара — один из эпитетов Шивы.

100

чатака — род индийской кукушки. По народному поверью, чатака не может пить воду наклоняя голову, так как ей мешает султанчик на голове, доставшийся ей в наказание за то, что в прежнем рождении она выбранила невестку за ничтожную провинность. Именно поэтому она может утолять жажду лишь дождевыми каплями.

Уже двенадцать лет совершал он подвиги, как вдруг появился однажды в той стороне некий подвижник, наилучший из мудрецов, с рыжими волосами, уложенными на голове пирамидой, в лохмотьях, сопровождаемый множеством учеников, подобный самому Шиве, словно сошедшему с окружных гор. Увидав Бхунандану, он исполнился к царю приязнью и, приблизившись, расспросил его, что и как, а затем, подумав мгновение, сказал следующее: «Та дева из дайтьев, раджа, живет в Патале [101] . Успокойся, доставлю я ее тебе. А я сам — сын брахмана Яджни, живущего в южных краях и совершающего жертвоприношения, а имя мое — Бхутивасу, и я — наставник йогов. Благодаря знаниям, сообщенным мне отцом, узнал я из «Шастры о Патале», какие нужны заклятия и каким образом их произносить, чтобы умилостивить Хатакешвару [102] . После этого отправился я на гору Шрипарвату [103] и когда умилостивил подвигами Шиву трехокого, явился он передо мной и изволил повелеть: «Ступай, и когда вкусишь ты в подземном мире наслаждение с девой из дайтьев, снова придешь ко мне, а пока слушай — расскажу я тебе, как туда попасть. Есть много путей, ведущих в Паталу, но самый большой и знаменитый находится в Кашмирских краях, и сделан он был великим асуром Маем [104] . По этому пути Уша [105] , дочь асура Баны, провела Анируддху в тайные сады Данавов [106] и веселилась там с ним, а Прадьюмна [107] , чтобы спасти своего сына, сделал еще один ход туда через горную вершину и оставил его открытым. Чтобы защитить этот ход, поставил он туда Дургу под именем Шарики [108] , умолив ее множеством хвалебных молитв оберегать его. Поэтому и теперь это место известно под двумя названиями— Прадьюмнашикхара и Шарикакута. Ступай через этот проход со своими спутниками в Паталу, и по моей милости достигнешь ты успеха!»

101

Патала — подземный мир; один из миров индийской мифологии (см. прим. 161).

102

Хатакешвара — повелитель хатаков, один из эпитетов Шивы.

103

Шрипарвата — «достойная гора», т. е. Кайласа, жилище Шивы. Название это может быть приложено и ко всякой горе, пользующейся репутацией священной. Так, оно является синонимом горы Срисайлам.

104

Май — замечательно искусный мастер и мудрец, наставник асуров, сын мудреца Кашьяпы и прародительницы Дану.

105

Здесь пересказана легенда о том, как Уша, дочь асура Ваны, увидела во сне красивого юношу Анируддху и с помощью своей приятельницы, искусной художницы Читралекхи, рисовавшей для нее людей и богов, соединилась с ним. Отец Уши разгневался и велел схватить Анируддху. На выручку Анируддхе кинулись его отец Прадьюмна, дед Кришна и двоюродный дед Баларама, вызволили его и он вместе со своей возлюбленной вернулся в Двараку.

106

данавы — титаны индийской мифологии, сыновья легендарного мудреца Кашьяпы, прародителя богов и асуров, и прародительницы Дану, дочери прародителя Дакши. Иногда название «данавы» употребляется как синоним «асуров».

107

Прадьюмна — сын Кришны, считавшийся земным воплощением бога любви Камы, после того как тот был испепелен Шивой.

108

Дурга, Шарика — эпитет Деви, супруги Шивы.

Сказал он все это и скрылся, а я по его благоволению достиг совершенного знания и вот пришел теперь в эти края. Идем же, раджа, теперь вместе на Шарикакуту — отведу я тебя в Паталу к той, с которой жаждешь встретиться». И когда кончил говорить подвижник, ответил Бхунандана согласием, и отправились они на Шарикакуту. Совершили они омовение в потоке Витасты, поклонились Винаяке, помолились богине Шарике, совершили обряд, очищающий все страны света, и тогда подвижник, осененный милостью Кары, разбросал повсюду горчичные зерна и нашел вход. Вступили под его своды подвижник с учениками и раджа Бхунандана и шли по пределам Паталы пять суток, и днем, и ночью, а на шестой день переправились через Гангу, текущую в Патале, и на серебристой земле увидели дивный лес, изобиловавший сандаловыми и камфарными деревьями, алоэ и кустами кораллов и благоухавший ароматом вечно цветущих золотых лотосов, а в нем устремившийся к небу просторный храм Шивы, сверкающий красотой лестниц, сделанных из драгоценных камней, стен, блистающих золотом, колонн из рубинов и святая святых из лунного камня.

И тогда молвил подвижник, мудрейший из мудрецов, своим ученикам и царю Бхунандане, стоявшим в изумлении: «Вот обитель бога, которого почитают во всех мирах, славящегося в Патале Хатакешвары. Почтим же его!» И тогда они, омывшиеся в подземной Ганге, принесли могучему Шамбху [109] жертву цветами, растущими в Патале. Когда же после жертвоприношения отдохнули они, пошли дальше и достигли раскидистого дерева джамбу [110] , с которого падали зрелые плоды. Увидев это дерево, предупредил подвижник своих спутников: «Нельзя вам есть плоды его, а если отведаете их, будет от этого худо». Но хоть и слышали все это, а один из его учеников, изголодавшийся, схватил плод, и съел его, и тотчас же обратился в безмолвный камень. При виде этого все испугались и не стали трогать плодов. Пройдя еще целый кос, оказались подвижник с учениками и Бхунандана перед стеной из золота, в которой была дверь, сделанная из наилучших драгоценностей, а по обеим сторонам ее увидели поставленных, чтобы никто не мог в нее войти, двух баранов, с телами из железа, готовых пронзить путников рогами, но ударил подвижник заговоренным жезлом по их головам, и исчезли они, словно от удара молнии. Когда же прошли через ту дверь подвижник с учениками и Бхунанданой, то увидели за ней множество чудесных, выстроенных из золота и драгоценных камней домов, а в дверях каждого из них могучих стражей, с железными палицами в руках, прикусивших от ярости клыками нижние губы. И тогда все пришедшие с подвижником уселись под одним деревом, а сам подвижник погрузился в глубокое йогическое размышление [111] , отвращающее препятствия, и из-за этого все свирепые стражники скрылись за дверьми, и тотчас же вместо них появились красавицы, наряженные в дивные одежды и богатые украшения, и прислужницы — девы из дайтьев, приблизившись к каждому из пришедших, от имени своей госпожи пригласили войти. Тогда подвижник сказал всем спутникам: «Когда войдете, ни в чем не нарушайте воли своих возлюбленных» — и с несколькими из них вошел в самый лучший дворец. А там соединился он с девой из дайтьев, вкусил с ней высочайшее наслаждение. А каждый из его спутников вошел в отдельный из этих дивных дворцов и изведал дополна счастье любви с дочерьми дайтьев. И раджа Бхунандана тоже был увлечен девой, почтительно склонившейся перед ним, во дворец, выстроенный из наилучших драгоценных камней и окруженный стенами, выложенными драгоценными камнями. В этих стенах отражалась спутница Бхунанданы, и казалось ему, что окружен он целым сонмом служанок. А дворец тот был поставлен на основание из сапфиров, и чудилось, будто и не дворец это, а колесница, мчащаяся по небесной тверди к победе, или щедро украшенный самим Ачьютой дворец потомков Вришни, в котором по прихоти бога любви веселились хмельные красавицы, с пьянящей нежностью тел которых не мог бы сравниться ни один цветок. Когда вступил в этот дворец Бхунандана, услышал он дивную музыку и увидел прелестную дочь асура, когда-то приснившуюся ему, излучавшую сияние, — словно из-за того, что нет в Патале ни солнца, ни небесного света, велел Праджапати заново создать драгоценные камни и все прочее с помощью ее красоты. Узрев ее несказанную прелесть, от радости заплакал раджа, и слезы словно смывали с его глаз осквернение, причиненное тем, что смотрел он на других женщин, а она, которую звали Кумудини, окруженная, будто зарослью белых лилий, множеством служанок, вившихся вокруг нее, словно пчелы вокруг цветка, тоже испытала необычайную радость, увидев царя. Поднялась она и, взяв его за руки и промолвив: «Измучила я, верно, тебя», с почтением усадила его. Дала она ему омыться, отдохнуть, надеть одежду и украшения и отвела в сад, чтобы угостить хмельным. А там уселась она с ним под деревом на берегу пруда, полного вина, смешанного с жиром трупов, висевших на деревьях, росших по берегам, и кровью, и подала ему чашу, полную этой жидкости, и предложила выпить. Но не взял Бхунандана это отвратительное месиво. «Не будет тебе счастья, если не выпьешь ты этого!» — настаивала красавица. Он же возражал: «Будь что будет, а пить эту гадость не стану!» И тогда швырнула она чашу ему в голову и ушла, а служанки подхватили царя, глаза которого были залеплены всякой дрянью, и бросили в глубокий колодец. И как только бросили его, тотчас же увидел он себя в том самом лесу тиртхи Крамасара, в окружении блиставших снеговыми вершинами гор, словно смеявшихся над ним белым смехом. Огорченный и удивленный, озадаченный и обманутый, подумал он: «Где же сад дочери дайтьи и как я снова попал на гору Крамасару? И что это за диво? То ли мираж мне привиделся? То ли на меня помрачение нашло? Или потому это, наверное, случилось, что не исполнил я сказанного ею? Ведь слышал я, что подвижник сказал, да пренебрег его словами! Да, не следовало мне ругать то питье! Ведь она меня только испытывала. После того как бросила она в меня чашу с ним, ведь разнеслось божественное благоухание. Так вот всегда у нерешительных — даже после великих трудов никакой награды не достается, всегда богиня удачи поворачивается к ним спиной».

109

Шамбху — «великодушный», один из эпитетов Шивы.

110

джамбу — священное дерево, растущее на мифической горе Меру и покрывающее своей тенью землю. Его плоды громадные, как слоны, когда созревают, падают на склоны горы и из сока этих плодов образуется река Джамбу, воды которой даруют бессмертие.

111

Йогическое размышление — абсолютная концентрация мысли, позволяющая преодолевать любые препятствия и осуществлять любые желания.

Так рассуждал он про себя, а тем временем привлеченные сладостным запахом, исходившим от его тела, слетелись к нему пчелы и начали жалить, а он, готовый уже и умереть, подумал: «Вот ведь напасть! Желанного плода не добыл, так тут тебе нежеланная беда — вот как малодушному с веталой встречаться!» И до того доняли его пчелы, что он и вовсе решил расстаться с телом. Увидел царя в таком состоянии случайный прохожий, преисполненный сострадания сын мудреца, подбежал и отогнал пчел, а потом спросил у Бхунанданы, что с ним случилось, и стал наставлять его: 

«Пока, раджа, ты обладаешь телом, как могут прекратиться страдания? Поэтому мудрые, не обращая на них внимания, всегда устремляются к целям жизни человеческой. Пока ты не уяснил, что Ачьюта, Ишана и Виринчи [112] есть одно и то же и почитание каждого из них отдельно не приносит пользы, поэтому ты, думая о Брахме, Вишну и Махешваре как о едином и неразделимом божестве, настойчиво продолжай здесь подвиги еще двенадцать лет. Тогда непременно и возлюбленную получишь, и над землей будешь царствовать, и избавления достигнешь. Вот тело твое уже обрело божественный запах, так чтобы пчелы тебя больше не жалили, возьми заговоренную шкуру черной антилопы и закутайся в нее». И с этими словами отдал ему мудрец заговоренную шкуру и ушел, а Бхунандана, молвив:,Так тому и быть!» — укрепился в таком решении и остался жить на той тиртхе, и за двенадцать лет он так порадовал Шиву своими подвигами, что та самая Кумудини сама к нему прибежала, и он с ней отправился в Паталу и долго жил там с ней, как с женой, и вкусил многие наслаждения, и, наконец, достиг конечного избавления.

112

…Ачьюта, Ишана и Виринчи — Ачьюта — «несокрушимый», один из эпитетов Брахмы. Ишана — «повелитель северо-востока», эпитет Шивы. Виринчи — имя Брахмы, Шивы или Вишну; в данном случае относится к Вишну. Как следует из самого текста, во времена Сомадевы идея единобожия получила значительное распространение; здесь важнейшие боги индуизма рассматриваются как проявление единого божества.

Вот так все те, кто неколебимо тверд и решителен, достигают своей цели, как бы далека она ни была. Ты же, Шридаршана, непременно будешь счастлив — обладаешь ты добрыми признаками. Так к чему же из-за волнения лишаешь ты себя пищи?»

И когда голодный Шридаршана выслушал ночью в игорном доме рассказанную ему Мукхаракой историю, он так отвечал:,Как ты сказал, так оно и есть! Но как же я, принадлежащий к высокому роду, могу появиться в городе, доведенный до такого состояния игрой в кости? Стыдно мне! Но если не помешаешь ты мне, друг, уйти этой ночью на чужбину, то я поем». Согласился на это Мукхарака, принес ему еды, и Шридаршана поел. А после того как тот поел, отправился Мукхарака из любви к Шридаршане вместе с ним на чужбину.