Дан приказ...
Шрифт:
– Что это за экипаж, в котором и женщина, и безногий летчик?
– тихо спросил лейтенанта Павленко работник контрразведки.
– Сам удивляюсь, первый раз вижу такое. Приедем в отдел, там разберемся, - ответил Петр.
По приезде в штаб пленных отвели в маленький сад за домиком разведотдела. Павленко доложил начальнику штаба о необычном экипаже немецкого самолета-разведчика. Генерал А. З. Устинов приказал лейтенанту вместе с переводчиком немедленно произвести допрос.
Пленные охотно отвечали на вопросы. Выяснилось, что тридцатитрехлетняя немка (назовем ее Берта) - летчик. Она пилотировала самолет. Ее безногий муж, подполковник, - штурман самолета. В недалеком прошлом он был летчиком-истребителем,
Дав показания, летчица сама начала задавать вопросы. Все они сводились к одному: что с ними будет, накормят ли, не запретят ли ей ухаживать за безногим мужем. Она говорила торопливо, словно боясь, что ее прервут. Вот немка замолкла, но не надолго. Уже более спокойно спросила:
– Герр лейтенант! Скажите, можем ли мы надеяться на сохранение жизни?
– Мы не расстреливаем безоружных пленных. Но виновных в преступлениях судим по всей строгости законов.
– Мы не душегубы и ни в чем не виноваты, - за всех ответила Берта.
– Мы не сбросили ни одной бомбы на вашу землю, не сделали ни единого выстрела по русским самолетам. Зато ваши зенитки изрешетили наш самолет. Мы еле-еле тянули на одном моторе, потом два ваших истребителя вывели из строя и его. Мы с трудом сели, сдались вам добровольно, не причинили вам зла… Мы лишь вели разведку…
– Ну и ну!
– вырвалось у переводчика Корхова.
– С такой логикой впору выступать хоть в Лиге наций.
Петр и Владимир улыбнулись.
Допрос продолжался. Пленные подробно рассказали, кто и какие задачи ставил им на разведку, с какого аэродрома взлетали, по какому маршруту следовали, где и что фотографировали. Не утаили и того, что [17] успели передать в эфир координаты вынужденной посадки своего самолета.
– А для чего вы это сделали? На что надеялись?
– спросил Павленко.
Ответа на вопрос не последовало.
– За что награжден?
– поинтересовался Корхов.
Берта охотно рассказала о себе и своем муже. По ее словам, подполковник храбро сражался во Франции летом 1940 года. Там ему ампутировали обе ноги после вынужденной посадки истребителя на вырубленный лес. Там же в одном из госпиталей Геринг вручил ему Железный крест…
– Ну, кажется, мы рассказали все, что вам хотелось услышать, - проговорила немка, и довольная улыбка скользнула по ее лицу.
– Нет, далеко не все. Ответьте вот еще на это.
– Петр положил перед пленными лист бумаги, на котором были написаны вопросы, касающиеся боевой характеристики бомбардировщика Ю-88.
– И как можно подробнее. Мы через час-полтора вернемся…
Корхов и Павленко ушли на обед. Возвратившись, увидели мелко исписанные листы. Переводчик быстро пробежал их и остался доволен.
Пока, по непонятным Петру и Владимиру причинам, Берта и ее муж без всякого нажима выполняли все требования. Теперь осталось побывать на немецком самолете и по возможности детально изучить его материальную часть. В качестве инструктора выбрали пилота самолета. Остальных пленных задержали пока в разведотделе.
В машину сели десять человек: начальники служб штаба ВВС армии, главный штурман, инженер, Павленко, Корхов и Берта.
Вот и Ю- 88. Группа забралась в огромный фюзеляж и осмотрела все по порядку. Особенно интересовались приборами, специальным оборудованием, моторами. Летчица давала пояснения через переводчика. Когда группа собралась в обратный путь, Берта спросила:
– Скажите, а мне будет награда за те сведения, которые я вам сообщила?
Вот, оказывается, почему так словоохотлива была немка. Поняв, что ее жизни не угрожает опасность, она выторговывала себе награду. Чего тут больше [18] было: нахальства, деляческой предприимчивости или ограниченности, - трудно сказать.
Немку пришлось разочаровать.
– О награде подумаем после войны, - сказал Петр
и насмешливо посмотрел на сконфуженную летчицу.Вечером того же дня весь материал допроса пленного экипажа самолета-разведчика Ю-88 доложили начальнику штаба ВВС армии генералу А. З. Устинову.
– Молодцы, - поблагодарил он лейтенанта Павленко и переводчика.
– Новые данные по этому самолету немедленно размножить и разослать в авиационные части и соединения. Учтите, что и вам, разведчикам, знание Ю-восемьдесят восьмого очень пригодится. Мы наверняка еще столкнемся с ним.
Александр Захарович оказался прав. Петр потом не раз вспоминал его слова.
…В конце июля - начале августа 1941 года штаб 9-й армии дислоцировался в населенном пункте Жовтнево (на старых картах это - Петро-Веровка). Недалеко от Жовтнева находился большой полевой аэродром Цебриково, на котором базировалось несколько частей истребительной и штурмовой авиации ВВС армии, а также отдельная разведывательная эскадрилья майора И. Иванова. Летчикам не было покоя ни днем, ни ночью.
Войска армии, ведя ожесточенные бои, с трудом сдерживали натиск гитлеровских полчищ на реке Днестр. Оборонявшиеся севернее начали отходить в общем направлении на Кировоград, Днепропетровск. Положение резко осложнилось. В штабе 9-й армии не знали точного направления движения врага, его численности. Генерал-полковник Я. Т. Черевиченко приказал эскадрилье майора Иванова вести непрерывную воздушную разведку дорог, идущих с запада на восток.
Для быстрейшей обработки заснятой пленки и срочного составления разведдонесений на аэродроме Цебриково сосредоточили всю фотослужбу ВВС 9-й армии, которую возглавил лейтенант Павленко. Как только возвращались после задания самолеты-разведчики, группа фотоспециалистов во главе с воентехником 2 ранга И. Комовым быстро перезаряжала аэрофотоаппараты на самолетах, и кассеты с заснятой пленкой тут же доставлялись в походную фотолабораторию, которой руководил воентехник 2 ранга М. Тихомиров. Здесь пленка обрабатывалась, печатались снимки и монтировались [19] фотосхемы. Лейтенант Павленко с подчиненными составлял разведдонесения. Затем разведданные рассылались в части.
На аэродром то и дело садились самолеты разных типов. Однажды приземлилась не совсем обычная машина и зарулила на стоянку рядом с походными автофотолабораториями. По трапу не спеша сошел среднего роста стройный военный в сопровождении нескольких человек.
– Товарищ лейтенант! Кажется, к нам высокое начальство идет!
– крикнул шофер-лаборант ефрейтор Р. Ромазанов, первым заметивший группу.
Лейтенант Павленко быстро подтянул ремень, одернул гимнастерку и опрометью выскочил из машины. Петр взглянул на идущего впереди. Давно знакомые черты. Да это же Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный! Сомнений быть не могло. Павленко видел его в Москве во время парадов на Красной площади и на репетициях на Центральном аэродроме. Военная форма ладно сидела на Буденном, в петлицах кителя большие звезды, обрамленные лавровыми ветвями, - знаки различия маршала; грудь украшали многие боевые ордена. Смуглое живое лицо Семена Михайловича с черными сверкающими глазами и пышными усами выражало волю, решимость.
Буденный шел легкой походкой в сопровождении семи-восьми генералов и полковников. В голове Петра промелькнула догадка, что это и есть та самая оперативная группа главнокомандующего войсками Юго-Западного направления, которая должна прибыть в 9-ю армию. О том, что маршал Буденный назначен главкомом, он слышал по радио еще 10 июля, да и в штабе об этом много говорили.
Павленко поспешил навстречу главкому. Остановившись в нескольких шагах, громко и четко отрапортовал:
– Товарищ Маршал Советского Союза! Специалисты фотослужбы ВВС девятой армии занимаются обработкой материалов последнего воздушного фотографирования войск противника.