Дан приказ...

Павленко впервые близко увидел прославленного полководца, о котором много слышал раньше. Теперь не отрывал от него глаз. Мужественное открытое лицо с правильными чертами, проницательный взгляд - все это сразу запомнилось Петру. На маршале коричневый реглан, ладно охвативший его могучую стройную фигуру. И что еще врезалось в память - высокие кавалерийские сапоги со шпорами.

Тимошенко не спеша осматривал немецкий самолет и время от времени задавал вопросы сопровождавшему его авиационному генералу. Тот не всегда находил, что ответить. Было заметно: генерал тоже в первый раз видит Ю-88.

–  Какое оборонительное вооружение имеет бомбардировщик и где оно?

– спросил маршал.

Присутствующие пожимали плечами, Наступило неловкое молчание. [40]

–  Товарищ маршал! Разрешите, покажу! Я знаю, - проговорил, сбиваясь, Павленко.

Все удивленно посмотрели в его сторону.

–  Ну, лейтенант, покажите, коль знаете, - сказал маршал и жестом пригласил Петра к самолету.

Павленко представился по всем правилам и попросил разрешения вначале открыть все люки самолета, чтобы разглядеть внутреннюю сторону фюзеляжа.

–  Действуйте!

Петр ловко открыл боковые люки и, забравшись внутрь, сбросил верхние фонари. Нижние люки открыть было невозможно: самолет сидел на брюхе. В бомбардировщике стало светло, оборудование и турельные пулеметные установки виднелись хорошо. Лейтенант рассказывал все, что знал о самолете.

–  А где сиденье летчика?
– поинтересовался Тимошенко.

–  Вот оно, товарищ маршал.

–  Давайте посмотрим его как следует.

С этими словами Семен Константинович забрался в кабину пилота. Стоя за его спиной, Петр начал объяснять, где и какие приборы расположены.

–  Да, мишуры здесь много, - проговорил Семен Константинович.
– Кстати, откуда вы все это узнали?

–  Товарищ маршал, вы не поверите, но самолет помогла нам изучить пленная летчица-немка. Она даже занятие по материальной части Ю-восемьдесят восемь провела с нами, работниками разведотдела.

–  Да что вы говорите?! Это интересно. Как-нибудь потом, когда будет время, расскажете об этом подробно. Договорились?
– весело сказал маршал.

Все высунувшиеся в люки тоже смеялись, хотя еще не знали истинной причины этого смеха.

Оставив сиденье летчика, Тимошенко велел показать вооружение самолета. Павленко подвел его к передней турели со спаркой двух заряженных «Гочкиссов», поднял вверх стволы пулеметов и нажал на гашетку. Прозвучала очередь.

–  В полном порядке, товарищ маршал, попробуйте.

Тимошенко не спеша взялся за ручки пулеметов. Раздалась первая очередь, за ней вторая, третья… Надев предохранительную чеку на гашетки, маршал сказал:

–  Стреляют! Пулеметы немедленно снять и убрать! [41]

Выходя из самолета, Семен Константинович обратил внимание на зияющую в обшивке правого мотора огромную дыру, краска вокруг которой обгорела.

–  Вот так его, прямо в самое сердце! Молодцы, зенитчики!

Осмотр Ю- 88 закончился. Маршал и все сопровождавшие его сели в машины и уехали. Павленко долго глядел им вслед. Он тогда и не предполагал, что в конце войны ему придется работать рядом с этим замечательным человеком, у которого, казалось, на все хватало времени.

Вот и сейчас, несмотря на огромную занятость по руководству войсками, Семен Константинович Тимошенко выкроил часок, чтобы ознакомиться с коварным фашистским бомбардировщиком-разведчиком Ю-88, денно и нощно шнырявшим в нашем небе.

* * *

Осенью 1941 года обстановка на южном крыле советско-германского фронта была не из легких.

В конце октября немецко-фашистские войска, продолжавшие наступать, заняли юго-западную часть Донбасса и вышли на подступы к Ростову-на-Дону. Однако советские войска прилагали все усилия, чтобы сдержать натиск врага, а затем и разгромить его. Фашисты очертя голову рвались на Кавказ. Основная ударная сила группы армий «Юг» - 1-я танковая армия генерала Клейста - потеснила наши части и соединения на восток. Но сама оказалась в невыгодном оперативном положении, оторвавшись от своей пехоты. Над ее левым флангом нависли основные силы Южного фронта. Главное командование Юго-Западного направления решило немедленно воспользоваться этим и нанести по гитлеровцам мощный удар.

Оценив сложившуюся ситуацию, маршал Тимошенко представил в Ставку доклад с обоснованием замысла задуманной операции. «Противник, - сообщалось в докладе, - выйдя в район Харьков, Сталино{1}, Таганрог, перешел к медленному вытеснению наших войск из Донбасса силами пехоты. Южный фронт по своей численности и вооружению не имеет возможности надежно преградить путь противнику и не обеспечит с 56-й [42] армией удержание Ростова-на-Дону. Между тем продвижение врага опасно для всего юга в целом, угрожает отрывом Кавказа от Дона и Поволжья.

Считая армию Клейста основной опасностью, нужно пойти на риск ослабления Юго-Западного фронта и усиления за счет его Южного фронта. Одновременно думаем приступить к формированию управления 37-й армии…»

В докладе приводились оперативные расчеты, содержалась просьба о выделении Ставкой минимальных дополнительных сил и средств на проведение намеченной операции.

Не дожидаясь утверждения Ставкой замысла контрнаступления под Ростовом, маршал Тимошенко принял энергичные меры к созданию ударной группировки войск, обеспечению ее средствами усиления и разработке плана намеченной операции. В это время (5 ноября 1941 года) противник с новой силой обрушился на войска Южного фронта, которые с боями вынужденно отступали. Однако главком Юго-Западного направления еще более настойчиво продолжал готовить удар по врагу силами 37-й и 9-й армий Южного фронта по левому флангу армии Клейста. Этот удар был вскоре нанесен.

Почти весь ноябрь шли кровопролитные бои наших войск с танками врага. Особого напряжения они достигли в то время, когда противник превосходящими силами вклинился в нашу оборону до рубежа Бирюково - Новошахтинск. Воины 9-й армии здесь бились насмерть и дальше не пустили гитлеровцев.

Тяжело пришлось в эти дни и советским летчикам. В сложных погодных условиях они вылетали на бомбежку и штурмовку вражеских танков и мотопехоты, наносили точные удары. Трудно назвать имена отдельных воинов, каждый был героем.

Неувядаемой славой покрыл себя в этих боях командир звена «илов» 4-го штурмового авиационного полка Николай Синяков. Ом повел группу штурмовиков для удара по вражеской автоколонне в районе Кирсановки, Алексеевки и Матвеева Кургана. Над целью зенитный снаряд угодил в бензобак самолета. Почувствовав, что гибель неизбежна, комсомолец Синяков направил пылающую машину в скопление грузовиков. Они оказались с боеприпасами. Раздался сильный взрыв, в небо взвился огромный столб дыма и пламени. Герой погиб, [43] уничтожив двадцать автомашин и около двухсот гитлеровцев.