Dantalion

— Хозяйка, — казалось, в это слово он попытался вложить всю преданность и любовь, на какую должен был быть способен нерадивый занпакто, но вместо этого в голосе проскрипели осколки разочарования и гнева. — У вас был единственный шанс, но вы проигнорировали его.

— Всё в порядке, Данталион. Это мой выбор.

Тоши дотронулась до своей груди, на белой форме увеличивалось кровавое пятно.

Они приземлились на чистой реке гранатового оттенка, Данталион, преклонив одно колено, обнял девушку.

— Хозяйка, вы можете воспользоваться моей силой, чтобы как и Таура продлить свою жизнь, поглотите же чью-нибудь личность и…

— Нет, — строго отрезала Тоши. — Меня не пугает смерть. Я не желаю находиться по ту сторону, наблюдая за чужой судьбой, не в силах вмешаться, лишь бы просто выжить. Мне не о чем сожалеть. У меня была яркая, странная, но насыщенная жизнь. Я закончила академию, была поглощена тобой, влюбилась в капитана, работала на безумца, создала много ненужных вещей, увидела мир Уэко Мундо, узнала, что пустые ничем не отличаются от нас, и даже полюбила арранкара. Жаль только, что мы с ним так расстались, не попрощавшись. Прости, что не исполнила твою мечту. Хотя я бы всё равно никогда не претворила её в реальность. Ты ошибся во мне, надеясь, что я протяну твою жизнь. И спасибо, Данталион, за все.

Данталион покорился воле Тоши и обнял её крепче, с тоской наблюдая, как рушится мир.

— И вам спасибо, Хозяйка, за увлекательное мгновение длиной в сорок лет.

Тоши счастливо улыбнулась, прикрыв глаза и готовясь умереть.

Её тело окутало приятное тепло, из-под закрытых ресниц пробивался оранжевый, напоминающий яркое солнце, свет. Объятья Данталиона исчезли, и под собой девушка вновь ощутила холодной мраморный пол. Боль вновь пронзала грудь, но эта боль отступала с каждой секундой.

Тоши приоткрыла свинцовые веки и увидела вокруг себя свет, за которым, вытянув руки, сидела та рыжая заложница — Орихиме. Но что больше удивило Орикаву, так это маячивший рядом Гриммджоу, что нервно спрашивал:

— Ну, долго ещё, женщина?

— Простите, Гриммджоу-сан, рана очень серьезная. А я уже много сил потратила…

— Глаза открыла — значит живая. Кончай уже, тебе ещё своего дружка лечить.

Свет исчез, преобразовавшись в заколки. И Орихиме вежливо поинтересовалась, как себя чувствует Тоши-сан. Орикава присела, испуганно дотронувшись до груди, но раны не было. Даже боль полностью исчезла.

— Но я ведь…

Гриммджоу издал возмущённый возглас и, схватив блондинку за шкирку, поставил на ноги, покрутив в руке, словно проверяя, нет ли на ней больше ран.

— Рыжая, за мной.

— Слушаюсь!

Гриммджоу направился на выход, за ним и Орихиме, стоящая в шоке Тоши, которая уже попрощалась с жизнью, поспешила следом за ними, попросту не зная, что ей теперь делать.

— Но я ведь умерла! — как-то возмущённо заметила Тоши, словно они нарушили её покой. — Мне Айзен сердце пронзил мечом!

— Завали хлебало и молча будь благодарна, что тебя вообще вытащили с того света!

Орихиме, тепло улыбнувшись и чуть покраснев, убавила шаг, сравнявшись с девушкой.

— Вы не удивились, когда я исцелила руку Гриммжоу, но удивляетесь тому, что я вас спасла.

 — Синигами, тебе просто повезло, что мы проходили мимо по пути к тому рыжему ублюдку. Вот и всё, — недовольно оскалился Джагерджак, даже не взглянув в сторону девушек.

Орихиме как-то неуверенно поёжилась и чуть тише, чтобы Секста не услышал, добавила:

— Гриммджоу принёс вас сюда, чтобы я вас исцелила.

Тоши вылупленными глазами уставилась на спину Джагержака, не веря своим ушам. А слова Иноэ подтверждались хотя бы тем, что по пути они никак не могли зайти, так как комната Орихиме, покои Айзена и место, куда они теперь направлялись, находились в абсолютно разных точках. Более того, немного придя в себя, синигами заметила, что они вообще находятся не в крыле покоев Владыки, а значит…

«Гриммджоу правда принёс меня к рыжей…».

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Тоши, адресовав обращение не только Орихиме, но и Гриммджоу.

Неопределённое время путь продолжался в слишком подозрительной тишине до тех пор, пока Секста не обернулся, угрожающе сверкнув синевой глаз в сторону Тоши:

— И какого чёрта ты плетёшься за нами, женщина?

— А что нельзя? Куда хочу, туда и иду, — устало огрызнулась синигами.

На что Гриммджоу цокнул языком.

— Если я нечаянно убью тебя во время сражения — не обессудь.

«Замечательно. Значит, весёлой компанией мы идём кому-то бить морду, и судя по нахмурившемуся меланхолично-обречённому виду Орихиме, этот кто-то ей дорог».

Тоши сама не знала, зачем вообще идёт за ними. По сути дела, сейчас — самый идеальный момент для побега из Лас Ночеса, когда Айзен считает её уже почившей этот мир. Вот только настрой Гриммджоу… Она так и чувствовала его жажду крови в источающейся реяцу и не могла, не хотела оставлять его в подобном состоянии. Словно интуиция трубила во всю о возможном несчастье. К тому же…

— Гриммджоу, я ведь тебе всё ещё желание должна, — нагнав арранкара, напомнила Тоши.

— Да, должна, и не думай, что я забыл.

— Может, озвучишь его? Чтобы я с чистой душой могла уже уйти.

— Потом.

Раздражённый беспринципный тон дал понять, что Орикаве лучше в ближайшее время придержать язык за зубами, и синигами остановилась. Нет, она не может так просто упустить свой шанс и, развернувшись в противоположную сторону, вопреки сердцу, навстречу здравому смыслу ушла в сюнпо.

Удар Тоши-пушки позволил к чертям выбить дверь запечатанной комнаты бывшей королевы Лас Ночеса, и Орикава в спешке принялась рыться в творческом хаосе, ища все жизненно необходимые вещи: плащ, скрывающий реяцу, несколько склянок яда для кинжала, сыворотка, скрывающая присутствие и подавляющая реяцу, самое главное — аппарат для открытия гарганты. Кот. Маюри-младший пропал. И что за потерянная душа могла украсть его? Всё необходимое Тоши запихнула в карманы плаща и уже собиралась нажать на судьбоносную кнопку, но сердце сжалось в тиски.