Дар памяти

Что ты делаешь? – обиженно восклицает Анабелла. – Холодно же!

Потерпишь, - обрываю я, и указываю в угол: – Это что?

Телевизор. Ты никогда не видел телевизора?

Видел, но что-то не припомню, чтобы они работали в домах волшебников.

Поток ветра, врывающийся в комнату, поднимает вокруг нас горы пыли, но на телевизоре ее нет.

Мне… гхм… Эйвери его наладил. Его бабушка теперь тоже его смотрит. Там такие сериалы, они… Ты только Блейзу ничего не говори, ладно? А то он меня убьет - вечно носится с этими идеями о том, что чистокровные не должны использовать изобретения магглов…

Сериалы, значит. Вернется Лорд, сожрет Эйвери вместе с бабушкой и сериалами. И с романами Барбары Картленд в придачу.

От Анабеллы несет коньяком.

Где твои эльфы, тролль тебя подери?!

Она пожимает плечами:

– Где-то здесь.

Тогда какого хрена ты живешь в помойке?!

Северус, не кричи на меня, - хрипло говорит она.

Я беру ее за плечи и встряхиваю. Анабелла пытается вырваться, но я все же сильнее.

Пусти! Что ты понимаешь?! Тебе никогда не понять, что это такое, когда твои мужья умирают на твоих глазах! Когда из года в год, что бы ты ни делала, ты получаешь одно и то же дерьмо, и нет никакой надежды! – кричит она.

Мне не понять, - говорю я, не отпуская ее. – Мне ни хера не понять, как мать, зная, что с ее сыном что-то не так, может… - мой взгляд падает на резной флакон с темно-зеленой жидкостью, стоящий на столике справа от дивана. – Зелье забвения, вот оно что…

Не трогай! – вскрикивает Анабелла, но с помощью беспалочковой магии я успеваю швырнуть флакон об стену раньше, чем она дотягивается до него. Островная магия Анабеллы беспалочковая и есть, и, оттолкнув меня, она пытается собрать жидкость, колдуя руками. Однако пара Эванеско, направленных на обои, решает исход раунда в мою пользу.

Взгляд у Анабеллы такой, что впору выставлять щитовые чары.

Блейз.

Имя, способное привести ее в чувство, падает между нами лучшим разделительным барьером.

Она застывает и опускает руки. Я выставляю думоотвод на стол, снимаю с чаши защитную пленку, вытягиваю из виска серебристые ниточки воспоминаний. Пока Анабелла смотрит их, навожу порядок в комнате – убираю огрызки яблок, кости с тарелок, составленных на стол у двери, заплесневевшую жидкость из чашек. Призываю оставшиеся флаконы зелья забвения, запрятанные по всему дому. Они влетают в раскрытое окно. Интересно, сколько стекол поразбивалось по дороге?..

Судя по запаху, который сам по себе уже производит расслабляющий эффект, зелье сварено очень качественно, по самому сложному рецепту. Розовую канангу, магическую версию иланг-иланга, вообще трудно с чем-то сочетать, малейшее отклонение в пропорциях ингредиентов ведет ко взрыву. Не удивлюсь, если это зелье - работа покойной девчонки Уэнделл. Срок хранения у него, к сожалению, долгий, до бесконечности. А самая большая опасность его – в отложенном эффекте привыкания. Человек может принимать его год, и два, и не чувствовать зависимости. А потом он просто превращается в тень самого себя.

Судя по тому, что глаза Анабеллы еще не ввалились, а радужка не пожелтела, она, по счастью, принимает зелье не так давно, всего несколько месяцев, и главное сейчас – убрать его источник.

Поднимая голову от думоотвода, Анабелла едва ли замечает, что в комнате что-то изменилось. Беспалочковым заклинанием она убирает занавеску от окна и встает на его фоне, раскинув руки. Лампа в комнате гаснет, и в свете уличного фонаря Анабелла, даже при маленьком росте, выглядит устрашающе. Потоки магии обвиваются вокруг нее, распускают волосы, халат соскальзывает вниз, обнажая стройное крепкое тело. Язык, на котором она произносит заклинания, певуч и приятен, и только темная энергия, наполняющая комнату клубами черного дыма, и старательно обходящая меня, выдает характер колдовства.

Что ж, это не лишнее – проклясть его, думаю я. Особенно если она догадалась, кто это. Хотя, он ведь не оставляет следов. Он все продумывает. Черт!

Стой! Анабелла, стой! – кричу я, выплескивая силу. Голубые потоки волнами устремляются к темной клубящейся массе, сминают ее рисунок, и тут же, превращаясь в настоящую воду, окатывают нас ледяным дождем. Я бросаюсь к шатающейся Анабелле, хватаю ее, пытаясь устоять на ногах и одновременно утихомирить магию. Вытаскиваю Анабеллу в гостиную, здесь на полу – тоже вода, и, кажется, она продолжает прибывать. Перестарался...

Голая Анабелла забирается на диван с ногами и ржет, пока я торопливо пытаюсь расправиться с водой. Такого выплеска у меня еще ни разу не было. Вода расступается передо мной, но нужные заклинания все никак не приходят на ум. Да и знал ли я их? Что ж, как вызвал магию стихии, так попробую и убрать. Встаю посреди гостиной, закрываю глаза, раскидываю руки и, представляя сухой пол, отдаю себя непонятно чему. И тело вдруг само начинает творить: руки, ноги двигаются, подчиняясь рисунку какого-то безумного, но отчего-то я знаю, что правильного, единственно правильного в это мгновение танца, а с языка срываются непонятные, будто давно забытые, но неожиданно вспомнившиеся древние слова. Ощущение невероятного могущества накрывает меня, я словно плыву в каком-то облаке, и мне не хочется уходить из него. Но у колдовства обязательно должен быть конец. Выныриваю из облака и оказываюсь в гостиной. Я в совершенно сухой одежде, в камине пылает огонь, в комнате – чисто и светло, и только голая Анабелла таращится на меня в немом изумлении.

Хорош, - говорит она наконец, опомнившись. – А я-то думала, что в тебе ничего особенного нету. Мальчишка и мальчишка.

Ничуть не стесняясь, она слезает с дивана и уходит в ту комнату, где стоит телевизор. Спустя минуту Анабелла возвращается, завязывая на ходу халат. Думоотвод плывет перед ней по воздуху.

Можешь забрать свои воспоминания. Зачем ты остановил меня? Я бы прокляла эту тварь!

Если он знает тебя, он наверняка предусмотрел это.

Снейп, мое колдовство остановить невозможно, - говорит она высокомерно, делаясь очень похожей на Блейза.

Он может приказывать без Империуса. Он мог приказать тебе все, что угодно – например, в случае если ты его проклянешь, обратить твою магию против себя самой.

С трудом верится, что такое возможно.

Я и сам не знаю, что плету. Просто в тот момент это казалось логичным. А теперь приходится изобретать оправдания собственной глупости. Если только это не гений моей интуиции, конечно.

И что ты предлагаешь с ним сделать, если я не могу его проклясть? Как ты собираешься его наказать?

Убить, когда найду.

То есть ты понятия не имеешь, где его искать.

Пока нет, но ты мне можешь в этом помочь.

Как? – бросает она, задыхаясь от злости. – Как будто я действительно что-то могу! Этот ублюдок прикоснулся к моему сыну, а я не могу его даже проклясть!

Для начала ты можешь одолжить мне домового эльфа, чтобы он присматривал за Блейзом и мальчишкой Поттером.

Для начала, - она садится на диван, выставляя из-под халата худые ноги, и затягивается вонючей маггловской сигаретой. Прицельным потоком магии я вышибаю ее у нее из рук. Сигарета падает на пол и исчезает, оставляя крошечный темный след на паркете.