Дар памяти

Она тут же выругала себя, но Макс спокойно ответил:

Будут и девочки из борделя со временем. А сюда мы тебя притащили, потому что Фернандо закончил исследование, о котором его просили мы с Хуаном Антонио.

Эухения, пытаясь успокоиться, потянулась за бутылкой.

И что вы обнаружили? – спросила она.

Фернандо потер пустой бокал в ладонях.

Кое-что очень интересное и странное. Признаться, мне было немного не до того, сейчас у министерства много работы, в том числе по взаимодействию с маггловским министерством, и я попросил сначала разобраться своего помощника. Потом мне пришлось отрядить на это дело и второго, и третьего помощника. Потом я присоединился сам…

Эухения и Макс молча смотрели на него.

Забавно, да? – сказал Фернандо. – Как много ресурсов может потребовать одна маленькая просьба. И мы ведь неплохие волшебники, в министерство, даже на низшие позиции абы кого не берут, а уж в департамент информации, которому подчиняются обливиаторы, тем более. Однако вот…

Так что же случилось?

В стране есть множество библиотек, в которых хранились подшивки «Оракуло диарио», это и библиотеки монастырей, и частные библиотеки, и публичная библиотека, и библиотека министерства…

И они все исчезли? – нетерпеливо перебил Макс.

Фернандо ухмыльнулся.

Нет, дорогой граф, они не исчезли, произошло нечто более примечательное.

Что? – в два голоса воскликнули Максима и Эухения.

С их страниц исчезли определенные статьи.

Он замолчал, предоставив своим товарищам обдумывать это.

То есть кто-то проник в каждую библиотеку и стер определенные статьи в подшивке?

Ты представляешь, что такое проникнуть в каждую частную библиотеку, Хен? Библиотеки находятся в охраняемых особняках, некоторые библиотеки особо запечатаны чарами, - пояснил Максима.

Но как тогда?

Тогда либо мы имеем армию взломщиков, о которой непременно должно знать министерство юстиции и аврорат, либо, судя по тому, что они об этом все же не знают, мы имеем дело с каким-то очень крутым волшебником, который стер статьи во всех где-либо имеющихся подшивках разом, по единому образцу. Я прав?

Есть иные варианты?

То есть кто-то пытается переписать историю? Но есть же волшебники. Есть волшебники, которые жили в то время. С волшебниками-то как?

А с волшебниками то же самое. Я уже побеседовал с двумя отставными министрами и с двумя их помощниками, а также с некоторыми другими влиятельными лицами, в моем списке еще около шестидесяти магов, но я уже понимаю, что это дело безнадежное, так что, извините, ребята, вашу просьбу я выполнить не могу.

Они ничего не помнят или не помнят отдельные события? – спросил Макс.

Отдельные события. И это не пятьдесят обливиэйтов. Исчезнувших статей около пятидесяти, - пояснил Фернандо. – И все они написаны в самое разное время, начиная с 1895 года. Этот засранец применяет другие заклинания памяти. Хотя, конечно, если он так силен, может, мы просто его обливиэйты не можем диагностировать. – Он потянулся к бутылке и, вместо того чтобы налить в бокал, неожиданно отхлебнул прямо из горла.

Даже если он так силен, то стереть память шестидесяти волшебникам…

Тысяче, на самом деле, - сказал Макс. – В Испании больше восьми тысяч только зарегистрированных волшебников, и около тысячи из них – старше шестидесяти. Одному такое точно не под силу. У него должны быть помощники. При этом хорошо обученные помощники и не задающие вопросов.

Я отойду на минутку, - бросил Фернандо.

Проводив его взглядом, Эухения зашептала:

Ты думаешь, это тот Вильярдо? Ведь подшивка пропала недавно, а Темный Лорд Волдеморт… о нем пока неизвестно…

Максима закатил глаза:

Хен, я ничего не думаю. Недостаточно данных, чтобы думать. Что мы знаем? Целая подшивка пропала только в нашем монастыре, из библиотеки настоятеля, куда имели доступ только члены нашей семьи, монахи и, поскольку началась реконструкция, строители. Рита сказала, что с тем Вильярдо они разговаривали по-английски, но те, кто напал на них, тоже разговаривали по-английски, и вообще все это происходило в Англии, так что понятно, почему английский. Означает ли это, что он по-испански не говорит? Или что он не близко?

Мужчина, очень ловок, так что вряд ли старше восьмидесяти, темный и очень сильный маг, - суммировала Эухения.

Но почему он прячет историю? Хочет спрятать тайну происхождения или готовит переворот?

Я думаю, что речь идет только о чем-то специфическом, - Фернандо вновь устроился на верхней ступеньке. – Не об истории в целом, а об участии в ней кого-то определенного.

Можно попробовать сравнить то, что осталось в магических подшивках, с маггловскими газетами, - предположил Макс. – Дело почти безнадежное, но…

Я думал об этом. Хотя и склонен согласиться с тем, что дело действительно безнадежное. Но происходящее мне не нравится. Очень не нравится. – Фернандо повертел в пальцах травинку.
– Знать бы еще направление для поиска.

Так, теперь я пойду прогуляюсь, - Макс встал так неуклюже, что Эухения в очередной раз удивилась, как он умудряется быть таким гибким и быстрым на дуэлях.

Откуда вы знаете мою историю? – спросила она, когда брат скрылся за углом.

Фернандо смутился.

Не знаю, - сказал он осторожно. – Просто ходят слухи.

Слухи?

Я не опираюсь на слухи, сеньорита Эухения. И попросил Максима рассказать мне настоящую версию событий.

Но что значит «слухи»? Кто-то же должен был вам тогда рассказать это? Не письмом же анонимным вы мою историю получили.

Думаю, кое-кто получил ее и письмом. Редактор «Оракуло диарио», по крайней мере. Поскольку министр так благоволит к своему помощнику - вашему брату, информации не был дан ход, но редактору не хватило ума держать язык за зубами.

А! И это еще одно пятно на репутации семьи?

Боюсь, что так.

Фернандо предложил ей руку, и Эухения встала. Они спустились к соснам и прошли еще несколько ярдов, до перевернутой вверх дном рассохшейся лодки.

Эухения присела на нее, водя кончиком туфли по мокрому песку.

Когда я была маленькой, ни одного выходного не обходилось без прогулки по озеру, - заметила она. – Почему вы так нянчитесь с нами, Фернандо? Рассказываете все это? Предупреждаете меня?