Дар
Шрифт:
– Почему?
– Ты же его испепелила.
– Я? Нет. Это он так «делает ноги», чтоб не быть уничтоженным.
– Сам?
– Да.
– Отлично, самовольно бегающие свитки-вампиры, это именно то, что я люблю получать поутру к чашечке кофе - закатила глаза Лика.- А кто такой этот Святослав? Случайно не тот ваш ректор, который помер от скуки?
– Святослав? Ты его там видела?
– Ну да. А ты что нет?
– Я в свиток не заглядывала – пожала плечами Эвклаз,- иначе было бы две жертвы. Хотя, если бы и заглянула – не факт, что увидела то же. Свиток каждому показывает что-то свое, что-то нужное, важное чтоб завладеть подсознанием и скрытыми резервами.
– А почему для меня может быть важен какой-то мужик распарывающий небо верхом на драконе?
– Не знаю…
– А поможешь узнать?
–
– Нет, конечно. Даже уверена, что это худшая идея, но этот свиток меня заинтриговал. Почему именно эта картинка была мне показана? Я, знаешь ли, люблю ясность.
§§§
– Они справились.… Обе.
– Да, неплохо. Начало положено.
– А ты в них сомневался. – женщина улыбнулась своему седовласому собеседнику.
– И продолжаю.
– В них, но не в моих решениях?
– Ты почти всегда правильно принимаешь решения. А они… Они не видят всего пути, уготованного им. И потому идут вперед без страха и сомнений.
– А еще с юмором и таким эмоциональным напором…
– Да этого у них не отнять. – мужчина невольно улыбнулся. –Так бесстрашно нестись вперед. Помнишь поговорку про то, что кого-то Судьба направляет, кого-то пинает, а особо непонятливых - тащит? Так вот у меня впечатление, что в их случае, Судьба только успевает открывать двери, чтоб ее избранницы лбы не расшибли, несясь вперед со скоростью пущенной стрелы…
– Да, похоже. – женщина рассмеялась.- Они юны, и им нечего терять. Изменения, которые затронут весь этот мир, для них не несут потерь. Это мы, прожившие столько времени здесь и вложившие душу чуть ли не в каждый камень города, каждый признак цивилизации светлых, делаем шаг и мучаемся от желания сделать два назад. Терзаясь желанием сохранить, оставить невредимым то, что с такой любовью создавали. Наш опыт, наша память это серьезный балласт… А они… Они легки и стремительны как летние грезы.
– Но это потому, что они не знают, что их ждет.
– Я тоже не знаю, что их ждет.
– Ты можешь просчитать, опираясь на имеющуюся информацию, жизненный опыт и те знания, которыми с тобой делится мир.
– Агонизирующий мир, движение, развитие которого остановил уродливый шрам на мироздании, и он начинает превращаться из живой реки в мертвое болото… Его знания порой похожи на бред человека находящегося в горячке.
– Угу, и потому ему просто необходимо кровопускание.
– Ты уже пробовал… Помнишь? – грустно улыбнулась женщина.
– Такое сложно забыть – с ухмылкой потер шею Святослав. Не каждый день меняешь сущность, угодив под горячую руку разъярённого болью пациента…
– Но ты дал нам время…
– А себе-то сколько его дал… Прям куда девать теперь не знаю – рассмеялся ее собеседник.
– Со мной поделись – подмигнула ему женщина.
§§§
Выйдя из здания общежития Амина, с удовольствием подставив лицо мягкому моросящему дождику, пошла на выход из города. Светлые камни привычно ложились под ноги. Странно, они здесь всего полгода, а эти камни улиц и мостов стали уже практически родными, как и сами улицы. Пройдя арку на выходе из города, Амина пошла по изгибающемуся дугой мосту, упирающемуся в пустынный песчаный пляж. Дождик разогнал, всех любителей понежится на солнышке, и погулять. Не считая проехавшего и скрывшегося в зеленых зарослях экипажа, запряженного двумя вороными лошадками, подозрительно смахивающими на арабских скакунов, было на удивление пустынно. Даже как-то непривычно.
Влажный песок был насыщенного розового цвета с разноцветными вкраплениями из ракушек и камешков. Подобрав парочку особо красивых, Амина быстро вошла в азарт и побрела по пляжу, высматривая розовые с перламутром, оранжевые с розовыми разводами, белые и бело-золотистые замысловатой формы ракушки. Берег в отдалении заросший, вроде бы ажурными, но все равно создающими сплошной зеленый массив, пальмами, пологий пляж, розово-фиолетовое море. Окружающий пейзаж поражал умиротворенностью и каким-то плавным, даже немного сонным течением энергии. Словно миру тоже было лень просыпаться, шевелится, да и просто жить… Амина, под тихий шелест едва заметных волн, шла от ракушке к ракушке, периодически отвлекаясь на птиц и причудливые облака, сквозь которые
иногда пыталось пробиться солнце. Когда у нее набралась полная сумка ракушек, она уже планировала повернуть назад, но тут заметила впереди скалистый выступ, и решила продолжить путь. От скалы веяло какой-то напряженностью, которая на фоне всеобщего сонного спокойствия вызывала интерес.Каменная громада была довольно высокая, иссиня-черная, заросшая большей частью пестрыми лианами и какими-то небольшими деревьями с пятипалыми листьями, напоминающими каштан. С трудом оторвав один из листочков, Амина удивилась его крепости. Словно это не живая материя, а какая-то плотная ткань или резина. Да из таких листьев дома строить можно! На фоне остального пейзажа - пологих, песчано-глиняных берегов заросших явно тропической растительностью, эта скала не только ощущалась, но и смотрелась немного нелогично. Словно огромный великан подобрал где-то далеко понравившийся камень с землей и растениями, нес-нес много километров, да и бросил когда надоело. И вот прошли столетия, камень врос в чужую землю, покрылся травой и деревьями, но так и не стал своим. Море на него обрушивается едва ли не с яростью, хотя на остальном побережье тишь да гладь, песок норовит засыпать, да все скользит с гладких, словно отполированных поверхностей, растения хотят опутать, да все не могут справиться, с теми, кто был на камне изначально. И только лианы смогли с камнем договориться, сильно не прикасаясь к нему, и устраивая воздушные кружева от одного невысокого деревца к другому, словно маскируя от посторонних глаз одинокого пришельца.
Амина прикоснулась к проступавшему камню – теплый, гладкий словно отполированный, блики играют даже от рассеянного света. Где –то над головой выглянула из дупла неизвестная маленькая пичуга, чтобы снова спрятаться. Отодвигая кружево лиан, девушка, ступив в воду, пошла по периметру скалы, не отрывая взгляда от блестящей черной поверхности. Играющие блики продолжали ее радовать и удивлять, но каково же было ее изумление, когда они начали складываться в какие-то символы, а символы начали складываться во вполне логичный текст.
«Когда предательство и корысть обернутся благом, а бескорыстие и помощь – бедой,
Когда черную цепь разобьет синий клинок …
Когда одиночество одной, уравновесит армию другой,
Когда синяя звезда засверкает вопреки яркому свету…»
Амина заворожено читала неизвестный язык, забыв удивится тому, что она его понимает… Блики играли и танцевали, маня за собой все дальше и дальше, но она не замечала этого.
«Когда свет станет оружием, а тьма спасением…
Когда проклятье станет даром, а дар проклятьем…
Когда во имя жизни будет выбрана смерть, и получит дар та, что умерла молодой…
Когда во имя смерти, будет предана дружба… Лишь тогда исчезнет шрам, уродующий Альмандин …»
Амина услышала какой-то не то всплеск, не то вскрик, из-за чего отвлеклась, споткнулась и строки светящихся символов вмиг рассыпались на бессмысленные танцующие блики. Девушка удивленно прислушалась, но привлекший внимание звук не повторился, ее окружал только шум волн и пение птиц в вышине. Она оглянулась. С двух сторон от нее уходили ввысь мрачные скалы оплетенные корнями неведомых деревьев, под ногами бесновались волны, приобретавшие вблизи скалы темно-фиолетовый оттенок, а сама Амина стояла на скользком, поросшем водорослями снежно белом камне. Попытавшись двинуться, девушка едва не ухнула в воду, на практике проверив, что камень невероятно скользкий. Повертев головой, «любопытная варвара» озадачилась еще больше. Аммолит и розовый пляж исчезли, их скрывали выступающие далеко в море, словно крылья чайки, две части черной скалы, И справа и слева было только шумящее, даже рычащее море, яростные волны которого бессильно разбивались о мрачные гладкие скалы, раз за разом сбегая вниз белоснежной пеной. Рассмотрев свой «пьедестал» повнимательней, собирательница ракушек выяснила, что стоит на вершине огромного, заросшего ракушками и водорослями столба, уходящего куда-то в неизведанно-недосягаемые для света глубины моря. Плоская вершина этого чуда природы была размером шаг на шаг.