Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса

– Они оба в рабочем режиме?..

– Мы на учебных не тренируемся с четырнадцати лет. Или… - она посмотрела на него. – Как у тебя сейчас с координацией?

– Дело не в этом. Я джедай.

– А я – ситх. Какая разница?

– В фехтовальных школах.

– Фррх… тебя это заботит?

– А если я тебя убью?

– Попробуй.

Он усмехнулся, пожал плечами, поудобней перехватил рукоять и – аккуратно – нанёс удар.

– Нда, - сказала Рина, выставив блок, - печально.

– Я – осторожно, - ухмыльнулся Оби-Ван.

– Какая вежливость.

Он стал наносить удары. Быстро, чётко, грамотно. Сначала он сдерживал себя, но клинок неизменно встречал другой на своём пути – и Бен позволил себе полную скорость. Отсветы пламени ложились на лицо девчонки, её руки двигались, оставляя неподвижным тело, глаза были спокойны и холодны.

– Неплохо, - сказала она. – И даже красиво.

Он остановился.

– Что?

– У тебя очень чёткие удары, - сообщила она ему. – Классика. Теперь ты.

Он чуть не пропустил первый удар – очевидно, у ситхов и в учебном поединке было принято нападать без предупреждения – и перестал различать их на десятом. Полыхало отовсюду, и он сам не понимал, что делают его руки и как они носят меч. Чёрные глаза девчонки смотрели в упор, и на каком-то ударе у него мелькнула мысль: это же убийство, он атаковал сам, точней, пытался атаковать…

Лезвие чиркнуло его по рёбрам и взлетело в блок.

Секунду они смотрели друг на друга – выключили мечи.

– Ты специально отвела меч? – спросил Бен.

– Мне не нужны две твои половинки.

– Ну, удовлетворена?

– Вполне. Для человека, который недавно не мог даже ходить, ты дерёшься – ой-ёй.

– Могла бы дать мне сначала привыкнуть, - пробормотал он. – Медленней бить.

– Зачем? У тебя получилось.

– Я сам не понял, как.

– А зачем? Ты отбился.

Он буркнул:

– Как вы с такой тягой к экстриму друг друга не убили?

– Получилось, - ответила она.

– Убить?

– Не убить.

Оби-Ван неопределённо усмехнулся. Кивнул на панель управления:

– Что за планета?..

– Эльгир, частная собственность Бейла Органы, - ответила Рина. – Знаешь такую?

Оби-Ван мотнул головой.

– Он зарегистрирован под другим именем и как другое лицо.

– А как вы давно узнали?

– Меньше суток назад.

– А… связь?

Рина постучала себе по лбу:

– Здесь.

– Вы можете говорить друг с другом? В гиперпространстве?

– Можем. И не только так. Правда, - добавила она, - это распространяется на очень немногих существ. Тех, кто настроен друг на друга. Что тебе сделал Бейл?

– Это я расскажу ему лично при встрече.

Рина приподняла брови:

– У него амнезия?

– Я её вылечу.

– А ты целитель.

– Да. Сабером по морде. Очень хорошо лечится любая амнезия. Что ты смеёшься? – добавил он почти агрессивно.

– Я не смеюсь. Я улыбаюсь.

– Всё равно, - сказал он и усмехнулся сам.

– В общем, - сказала Рина, - на этой планете собралось всё руководство Альянса. И мы хотим его прижать. Они с кем-то связаны. С кем-то из мира Великой Силы. И мы…

– Ты сдурела?

– Очень хочется думать именно так.

Оби-Ван в молчании покрутил рукоять меча.

– Мне почему-то не нравится ни одно моё имя, - неожиданно сказал он.

– Да?

– Оби-Ван. Кеноби. И даже Бен.

– Ну, назовись Дарт Обиванус.

– Тьфу на тебя.

– Тогда Обиванус Лайт.

– Ещё раз тьфу.

– Тогда объясни, чего хочет твоя тонкая натура.

– Моё настоящее имя.

– А Бен – это что?

– Это издевательство, а не имя.

Рина стала хохотать.

– Ну, придумай себе новое! Тоже, мучения какие!

– А ты просто Рина? Без Дарт?

– Ага. Я – Дарт Ринус. Есть ещё Дарт Марус, Дарт Тийенус и Дарт Рикус, но об этом не принято говорить вслух…

Она посмотрела на свалившегося от хохота в кресло пилота Оби-Вана и весело пожала плечами.

– Ты… - сказал тот, выходя из смехового припадка, - ситх с плоским юмором… Оби-Ван Кеноби, - сказал он неожиданно с совершенно иной интонацией и даже другим голосом. Более глубоким, звучным, официальным. – Рыцарь Кеноби.

– А…

– Что – а?

– Бэ.

– Пошла ты, зараза.

– А ты нормально говорить умеешь.

– Да?

– Да.

Он хмыкнул и посмотрел на свои руки, лежащие на коленях.

– Татуин, - сказал он.

– Мм?

– Татуин. Тебе не понять.

– Я попытаюсь.

– Татуин, - повторил он, будто краденную драгоценность.
– Вечная жара, воздух, который колышется, как пламя. Пламя песка, пламя двух солнц. Воздух горит. И спёртая, настолько, что можно резать ломтями, тяжёлая духота в помещении. Потом наступают сумерки. По очереди касается горизонта каждое из двух солнц. Наступает прохлада. Потом, сразу – холод. Тоже – как пламя. Чистое, ясное, ледяное. Звёзды острыми точками продавливают взгляд. И впереди – вся жизнь. Которой уже не будет…