Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса

– Ага…

– Что – ага?

– Ага.

Он долго смотрел на неё.

– Странная ты.

– Ага.

– Твой мастер от тебя никогда не бесился?

Она улыбнулась:

– Бывало…

– Двадцать лет – как вздох. Однажды понимаешь, как плотно сжато время. И как оно становится ничем. Сыплется песком… Песком или…

Пеплом.

– Бен.

– Что?

– У тебя была уникальная возможность.

– Какая? Где?

– Там. На Татуине. Ты остался наедине с собой. Казалось бы – только думай… Ты бы мог стать наёмником. Мог бы создать семью. Сделать любую глупость. Ты, в конце концов, мог улететь хрен знает куда, и жить так, как хочется тебе. Но ты…

– Я хотел жить на Татуине! И – какая же ты дура. В галактике гонялись за мной. И прощупывали на применение Силы.

Матовые тёмные глаза.

– Жизнь была кончена, неужели не понимаешь? Мой мир был разрушен. Мне осталась только месть. Как вам, - он усмехнулся, - тысячу лет до этого дня.

– Может быть, - сказала она. – Может быть.

– А что?

– Я думаю. Представляю себя на твоём месте. И, честно говоря, не знаю. Мне б, наверно, хотелось жить самой по себе. Но, наверно, если б убили тех, кого я считаю своими, я тоже мстила. И, наверно, не успокоилась бы, пока… И наверно…

– Что?

– Ничего, - ответила она.

Он почему-то не стал настаивать на ответе. Ему показалось: он понял. Вместо этого он провёл ладонью по лбу:

– Дело не в том…

– Да?

– Месть – это важно, но…

– Да?

– Дело было не в мести.

– Серьёзно?

– А ты? Думаешь, я не понял? Ты сейчас думала про поколения своих. Знаешь, о чём ты ещё думала?

– Да. О программе.

– Да, - повторил Бен. – О программе… Они – вы – ситхи – были буквально запрограммированы своими учителями – а те своими – не только на то, чтобы выжить. Они были сознательно выращены в непримиримости к любой другой точке зрения на мир, нежели своя.

– Да.

– Это было воспитание, направленное на создание определённого рода личности.

– Да.

– А где свобода?

– Какая свобода?

– Свобода!

– Ты ищешь свободы?

– Да!

– И нашёл?

Он засмеялся.

– Я нашёл Татуин… Так у ситхов тоже нет свободы?

– Постой, - терпеливо сказала Рина, - а есть ли она вообще?

– Я бы мог стать наёмником, - издевательски бросил Кеноби, - мог бы создать семью, мог бы улететь хрен знает куда – но вместо этого я сидел на Татуине и ждал, ждал, ждал – когда вырастет Люк, когда сын Вейдера сможет отомстить за нас отцу. Какого чёрта ты тыкаешь мне в выбор, которого не может быть?

– Ты хотел отомстить?

– Я хотел добить. У меня не получилось.

Она так внимательно смотрела на него.

– Я не понимаю, - вдруг сказала она, - зачем тебе это было нужно?

– А вам? Вам, тысячу лет жившим ради мести?

– Нам нужна была власть.

– Вот как.

– А месть… Не только. Просто месть концентрирует и не даёт расслабляться. На протяжении тысячи лет жизнь каждого из ситхов определялась целью. Тем, что было вложено в него в детстве. Определённый внутренний каркас мировоззрения, который заставлял их действовать так, а не иначе. Не растворяться, а противостоять. Было необходимо сохранить определённый тип личности. Который был уничтожен.

– Значит, детей не спрашивали, а вставляли им каркас?

– Да.

– Каркас или клетку?

– Зависело от того, насколько их собственная природа была к этому близка.

– А как это определяется? Как вы вообще определяете природу?

– Интуитивно, - сказала Рина. – С помощью Силы. Но выбора часто не было, и брали то, что есть. Иногда ребёнок умирал. Если оказывался совсем не годен. Но по возможности искали близких по природе. Легче учить. Больше можно вложить. И больше уверенность в том, что, став самостоятельным, он передаст уже своему ученику не суррогат, а то, что нужно.

– Вы передавали тип личности из поколения в поколение?

– Да. Именно это было главным, что надо было хранить.

– Фанатики.

– Доля фанатизма в этом была. Иногда и не доля.

– А у тебя?

– А я просто люблю убивать.

– Ясно…

– А как это делалось в Храме?

– Что?

– Определялось, подходит ли ребёнок?

– Никак, - ответил Оби-Ван. – Зачем, если всё равно…

– У тебя был каркас или клетка?

– У меня был Татуин, - ответил джедай. – Планета песка и рабов. Проклятая планета.

– Расскажи мне про Мустафар.

Он вздрогнул:

– А твой учитель…

– Расскажи мне про свой Мустафар.

Оби-Ван смотрел в глухую тьму панорамного экрана.

– Зачем тебе всё это?

– Затем, что ты хочешь рассказать.

– Не тебе.

– Именно мне. Я ведь обрубила твои ниточки, марионетка.

Девчонка не достала меч, не скрестила его с джедайским – пламя ровно гудело в миллиметре от её лица.

– Расскажи мне про Мустафар, - сказала Рина. Глаза её смеялись. – Расскажи мне про Татуин. Ты кое-что не понял. Ты можешь стать наёмником. Можешь завести семью. Можешь улететь хрен знает куда и бродить по планетам. Ты можешь плюнуть на форсу, а можешь в неё углубиться. Ты свободен, джедай. Пока – свободен. Только нам придётся воевать. Скоро. С кем ты. И за кого ты. Скажи сейчас. Чтобы мне не пришлось тебя убить снова. Перестань ныть. Ты свободен. А теперь выбирай. Сам. Здесь нет твоих учителей. И нет твоей Силы.