Дары Крови

— Вир, ты можешь объяснить нормально? — поджал губы король Лавой.

— Нормально? — переспросил Вир и кивнул. — Да, хорошее слово. Раз уж мы сегодня с тобой обмениваемся словами с противоположным смыслом, то сегодня поведение солдат было ненормальным. Они, до начала схватки ничем не примечательные, серые, послушные, следующие порядку, с началом поединка, — Вир поднял руку и щёлкнул пальцами, — изменились в один миг. Они начали жаждать боли, крови и смерти. Они требовали от Лиала добить своего противника.

Король Лавой улыбнулся и спросил:

— То есть, просили то, чего ты сам так хотел, вторили твоим мыслям?

— Это не так забавно, как тебе кажется, Лавой, — процедил Вир. — Они словно позабыли, что я глас короля, они не повиновались мне, тому, кто мог лишить их жизни одним словом.

— И что причина этому поведению? — снова начал хмуриться король Лавой. — Чьи это были люди? Кто-то снова плетёт интригу против тебя и твоего Дома? Сейчас? С чего они набрались столько смелости?

— Нет, боюсь, здесь дело совсем в другом, — покачал головой Вир. — Боюсь, что мы попали в интригу Реола.

— Что? — недоверчиво переспросил король Лавой.

— Не понимаешь?

— Давай без этого, Вир, — поморщился король Лавой. — Оставь этот тон. Я уже давно вырос. И меня не было сегодня рядом с тобой, я ничего не видел, а ты ничего толком не хочешь объяснить.

— Ярость Эскары, — медленно, едва ли не буквам уронил Вир. — Мы раз за разом захватываем такие большие партии этого зелья, что завалили им всю свою армию, а реольцы всё везут и везут нам его.

— Не нам, они пытаются обеспечить себя.

— Но пока что обеспечивают только нас, — снова покачал головой Вир. — Половина донесений от наших шпионов заполнена сведениями об этих поставках. Реольцы даже не пытаются спрятать их, хотя бы среди продовольствия, не пытаются доставить другими путями. У них было преимущество в этом зелье перед нами, а теперь они его лишились и ничего с этим не делают.

— Ты хочешь сказать, что…

Вир мотнул головой:

— Ничего не хочу сказать, я лишь заметил сегодня то, что никак на нормальное поведение не походило. Я лишь выражаю свои сомнения. Я лишь хочу дать совет вашему величеству обратить на это внимание, раз никто из других советников не сделал этого раньше.

Король Лавой откинулся на спинку стула, задумчиво произнёс:

— Докладов о том, что солдаты и даже идары, перебрав Ярости Эскары, впадают в безумство, уже исчисляются сотнями. Ты полагаешь, что эффект накапливается и реольцы нарочно заваливают нас этим зельем?

Вир кивнул:

— Ничем иным я не могу объяснить сегодняшнюю жажду крови у простых солдат.

Король Лавой скрипнул зубами:

— Ловко. Приучить нас использовать эти зелья сотнями, заставить нас полагаться на то, что является ядом?

— Скорее, средством с побочным эффектом. Но я далёк от этой сферы действительности.

— Как ты там сказал? Недоверчивый? Мнительный? — процедил король Лавой. — Первоначально эти зелья лишь проверили на яд, такой яд, что убивает на месте, а следовало проверить глубже. И должны были проверить глубже, обязаны даже и теперь мне интересно, почему не проверили. Почему мне докладывают о том, что реольцы поддались нашему напору и начали отступать к Теназу, но молчат о том, что мои солдаты пьют какую-то отраву.

Вир медленно кивнул:

— Значит, я донёс до тебя всё, что хотел. С твоего позволения, величество, вернусь уже к своим делам.

— С моего позволения, — усмехнулся король Лавой и махнул рукой. — Дозволяю.

Шагая прочь от королевского шатра, Вир размышлял, что нужно не забыть с Яшмовых весов стребовать чего-нибудь за спасение заместителя командира его отряда, раз уж он не знает, что его спасли бы в любом случае. Вот только что с Весов взять? Этого самого заместителя вытребовать под свою руку? И пусть бегает за реольцами из списка? Хотя нет, пусть успевает, как и раньше, служить двум командирам, нечего ему облегчать жизнь там, где он должен быть наказан.

* * *

— Отец, как это понимать?

Леве вихрем ворвалась в шатёр отца.

— Я занят, дочь. Позже.

Леве оглядела тех, кто замер перед отцом. Все как на подбор невысокие чины, ни один из них ей не знаком, а значит, далёк от двора и знатнейших имён королевства. Поэтому уже через миг она заявила:

— Нет, сейчас. Достопочтенные, покиньте нас.

Разумеется, никто её не послушал. Выполнить приказ принцессы, пусть и старшей, проигнорировав присутствие, приказы и желание самого его величества? Самоубийц среди них не было. Но Леве и заявила это не для того, чтобы они её послушали, а чтобы показать отцу, насколько серьёзны её намерения и желания.

Король Лавой тяжело вздохнул и коротким жестом приказал всем покинуть шатёр.

— Как это понимать, отец? — повторила Леве, а едва полог опустился за спиной последнего ушедшего, сказала прямо. — Ты говорил, что пока нужно промолчать об этом, ты обещал, что награда за моё спасение будет позже. Приговор стал такой наградой?

— Приговор был отменён моей волей. Неужели тебе донесли новость неполной?

— Нет, мне рассказали всё, — со злостью произнесла Леве. — И про владетеля Вира, и про судебный поединок, и про его результат.

— Так чем ты недовольна? — изумился король Лавой. — Ты просила награду для него? Ну вот. Звание, должность, этот поединок — это всё и есть части его награды.

— Что?! — задохнулась от возмущения Леве.

— Всё это, — медленно, неосознанно копируя тон недавно стоявшего здесь Вира, повторил король Лавой, — и есть награды за твоё спасение. Звание. Должность. Слава первой младшей крови, которая одержала победу не просто над старшей кровью, а над Великим паладином. Имя твоего спасителя сейчас гремит на весь лагерь, через месяц будет греметь по всему королевству, передаваясь из уст в уста. Ты этим недовольна?

Леве прикусила губу. Она сама умела так выворачивать правду, превращая белое в чёрное и наоборот. Разумеется, судебный поединок и славу победителя можно назвать наградой. Беда в том, что подобного вообще не должно было случиться. Обвинение было смехотворным, и если бы каждый идар знал, что Лиал её спаситель, обласканный королём, то трижды бы подумал, прежде чем пытаться подвести его под суд, тем более используя столь смехотворные обвинения.

И это было правильно. Она не переживала о том, что Лиал не выдержит наказания, не переживала, что он может проиграть в поединке, она переживала о том, что идар его силы, первый за тысячу лет двуединый идар вообще не должен получать наказаний от короля. Идар его мощи, его возможностей и его будущего должен видеть от короля и его семьи только хорошее. Нельзя, чтобы в отношениях сильнейшего идара королевства и королевской семьи появилась хотя бы одна трещина.