Дары Крови

Хёнбен замер, сделав только один шаг, снова заорал:

— Расступись! Это приказ! — вскинув вверх руку с синей бляхой, он повторил. — Это приказ! Ну! С дороги!

Ничего не изменилось, и я ощутил, как мои губы расползлись в улыбке. Приятно.

Заметив, как потянулись к оружию стражники, которых привёл с собой крикливый хёнбен, согнал с лица улыбку и рявкнул уже сам, не хуже его:

— Дистро!

Креод, облачённый в доспех, обернулся:

— Здесь, господин!

— Ко мне!

— Слушаюсь, господин!

Едва он оказался рядом, протянул ему несколько листов бумаги и негромко сказал:

— Ты должен отнести это Виру, главе Академии. Сегодня же. Сейчас же.

Хёнбен тут же напомнил о себе:

— Что за переписка у обвиняемого? Запрещаю!

Я перевёл на него взгляд и сообщил:

— Это дела Дома Денудо и Великого дома Уно. Не думаю, что вы можете запретить мне это, достопочтенный.

Тот от злости прищурился, катнул желваки по скулам и процедил:

— Если ваши люди ещё хоть мгновение продолжат стоять у меня на пути, то я подниму тревогу и уже существующие обвинения покажутся вам детским лепетом, Лиал из Малого дома Денудо.

Очень хотелось ответить или хотя ухмыльнуться на эту угрозу, но я сдержался и приказал:

— Дайте им пройти.

Первое, что сделал хёнбен, добравшись до меня, это потребовал:

— Сдать бляху, Лиал из Малого дома Денудо!

Я лишь развёл руками:

— Потерял в битве, удар реольца срезал с пояса, достопочтенный.

Вряд ли он мне поверил.

— Ко мне обращаться по рангу!

А вот теперь я ухмыльнулся и молча шагнул вперёд.

* * *

— И что теперь?

Креод дёрнул щекой, услышав этот вопрос от Кодика, обернулся и нашёл взглядом проныру Улика.

— За мной.

Не обращая внимания на вопросы, быстрым шагом, едва ли не бегом добрался до шатра отряда, рванул ремни доспеха и потребовал от скользнувшего следом Улика:

— Шёлковое одеяние мне. То, которое без герба Дома.

— Какого Дома? — не понял Улик.

— Любого! — рыкнул Креод на бывшего разбойника. — Что непонятного? Шёлковый ханбок мне. Живей!

Сам же принялся перечитывать первый из вручённых ему листов. Тот, где господин объяснял, что и как он должен сделать.

Спустя десять минут Креод расправил складки ханбока, потуже затянул пояс и решительно шагнул из шатра, бросив на ходу:

— Передай всем, чтобы доспехи не снимали, но вели себя тихо.

Первое, что сделал Креод, это добрался до Думайна.

— Господин, — почтительно сложил он перед собой ладони, обращаясь к хоу. — Помогите восстановить справедливость.

— А я, по-твоему, чем занимаюсь? — со злостью оборвал тот Креода.

Но Креод не смутился, выпрямился и поймал взгляд Думайна:

— Господин, помогите мне пройти второе кольцо охраны.

— Те бумаги? — прищурился Думайн. — Куда ты должен их отнести?

— Главе Академии, Виру из Великого дома Уно, — не стал скрывать Креод.

Думайн поджал губы:

— Если он на месте.

Ирал, который стоял в шаге от обоих, но которого никто из них не видел и не слышал, злобно прорычал:

— Сколько можно впустую тратить время?!

Но никто его терять и не думал. Думайн, которого Креод перехватил у крайнего шатра отряда Гирь, решительно развернулся и двинул не к лечебнице, а влево, к центру лагеря. На кольце охраны, которая отделяла внутреннюю часть от внешней, поднял в руке свою алую бляху и сообщил хённаму стражи:

— Хоу Думайн, командир отряда Гирь Весов с подчинённым в канцелярию короля.

Хённам, который с утра уже проверял Думайна, лишь скользнул взглядом по шёлку ханбока Креода и шагнул в сторону.

Через полсотни шагов, когда шатры скрыли их от стражи, Думайн повернул направо, туда, где никакой канцелярии и в помине не было. Зато были шатры гонганов, владетелей Великих домов и прочих, что более остальных приближены к королю и имевших право поставить шатёр в этой части лагеря.

Думайн довёл Креода до конца, остановился лишь в двадцати шагах от нужного шатра, ткнул рукой, указывая на него, и выдохнул:

— Удачи, гаэкуджа.

Креод вновь сложил ладони:

— Благодарю, господин, — и двинул вперёд.

В трёх шагах от входа в шатёр остановился, облизал пересохшие губы и громко сообщил:

— Дистро его милости Лиала из Дома Денудо с вестью о нём.

Несколько ударов сердца он вслушивался в тишину, затем из шатра донёсся негромкий голос:

— Входи.

Креод дёрнул полог, проскользнул внутрь и тут же склонился в поклоне, складывая перед собой ладони:

— Ваша светлость, приветствую вас.

— Что у тебя?

Вместо ответа Креод вытащил из-за пазухи лист бумаги, протянул его Виру.

— Я должен встать?

Креод едва не вздрогнул, столь жёстко прозвучал вопрос, в три шага преодолел расстояние до стола и вновь протянул бумагу, на этот раз глубоко склонившись.

Вир дёрнул лист из его рук и вчитался в неровные, скачущие буквы.

«Ваша светлость Вир, глава Академии. Уведомляю вас о неприятности, которая может нарушить моё обещание внести вклад в штурм Теназа…»

Вир поднял брови, поднял взгляд на Креода и едва слышно шепнул себе под нос:

— Кто бы мог подумать, что он умеет плести такие словесные кружева.

Вновь опустил взгляд на письмо.

«… несправедливо обвинён… понимаю тяжесть обрушившегося на него увечья… не могу не согласиться… не сумел достучаться до разума… уже сегодня… не уверен, что сумею перенести столь тяжёлое наказание, как удвоенный Строй мечей… смею напомнить о себе… сами Хранители… набрался смелости… заступничество… прошу вас вмешаться в мою судьбу… справедливость… многие из них поддержали ложь… идти против правды… пользу Скеро и королю… вашего списка, ваша светлость».