Дары Крови
Шрифт:
Никакого отличия от таких же Хранителей Скеро король Лавой не увидел. Планировка зала, освещение, материалы отделки и прочие мелочи отличались, Хранитель — нет. Даже алтарь перед основанием Хранителя точно такого же размера — глыба полированного чёрного камня высотой по пояс.
Король Лавой перешагнул тело реольца, не заботясь о том, что наступил в лужу крови, сдвинулся в сторону и повёл рукой:
— Он твой.
— Держишь обещание? — спросил вошедший следом Вир.
— Король Лавой Справедливый, звучит?
Вир скривился:
— Что за жалкая попытка отыграться? Реольцы не стали биться за город
— Меня смущает эта лёгкость. Так не должно было быть, — признал король Лавой.
— Меня тоже смущает. Развернёмся и уйдём? — предложил Вир.
— Он твой, — повторил король Лавой, но в этот раз голос его звучал жёстче, почти как приказ, который тоже прозвучал. — Занять оборону вокруг храма! Быть готовым ко всему!
Вир отбросил свои шуточки, молча сделал десять шагов вперёд, с сожалением похлопал по мечу, что висел на его поясе, и поднял перед собой правую руку, складывая печать.
Через несколько мгновений в статую Хранителя ударил неяркий белый луч.
И не оставил на ней ни следа.
Король Лавой пробормотал под нос:
— Никто не обещал, что это будет легко.
* * *
Вдали, далеко впереди что-то сверкнуло ярко-белым, озарив начавшее темнеть небо.
Ариос с явно уловимым сожалением произнёс:
— Уже начали. Это Вир бьёт по Хранителю. А нам ещё далековато.
Я смерил его удивлённым взглядом, буркнул:
— Кто желает поглядеть — вперёд.
— Оставить вас? — хмуро переспросил Ирал.
— Меня обидят на этих улицах? — поддел я его и повторил. — Летите, я разрешаю.
Тени, именные тени, кто помнил больше остальных, кто ещё больше тысячи лет назад были назначены советниками Оскуридо, переглянулись. Затем Ограк сказал:
— Господин, мы благодарим за эту возможность.
Ариос добавил:
— С вами останутся незанятые в поиске простые тени.
— Не только, — буркнул Ирал. — Я тоже не уйду. Хранитель Химедо? Что мне до него? Я бы с удовольствием насладился разрушением Хранителя Амании.
Его обожгли многообещающими взглядами сразу несколько других теней, но Ирал лишь хмыкнул и с вызовом глянул на них в ответ.
— Летите, — повторил я в третий раз, видя, как вспышки света в небе стали чаще.
Тени сорвались с места, оставив меня с Иралом и шестью безымянными.
Я переспросил:
— Значит, Хранителя Амании?
Ирал не опустил взгляда:
— У меня, да и всех остальных, остались смутные воспоминания о последних днях. Но ничего хорошего в тех воспоминания нет. Бедняга Тормур помнит, как его развеяло, и не сказать, что это воспоминание приносит ему радость. А ещё я, стоя за вашей спиной, читал книги в библиотеке Кузни Крови. Что с моей памятью, что без неё я могу сказать одно точно: на руках Амании больше всех крови Оскуридо.
Я кивнул, принимая его ответ. По летописям всё выглядело именно так. Тем удивительней было то, что именно Амания спасла меня на посвящении и так радовалась тому, что кровь Ребела уцелела. Что же, Теназ, можно считать, пал. Скоро я стану свободен от долга Виру и поеду домой. И что помешает мне по пути туда заглянуть в Ожерелье и проверить догадку о нахождении Амании?
Да и, вообще, что я там недавно говорил сам себе? Я, столь
сильно переплетённый с судьбами двух Предков, просто обязан увидеть падение Хранителя третьего из них. Так чего плетусь?Весело обронил:
— Догоняйте, — и сорвался с места сначала в ускорении, держа его печать на правой руке, а затем складывая левой рукой печати Шагов сквозь тень.
Лететь, конечно, не полечу, но должен успеть. Хранитель не может быть хрупким, это творение самих Предков.
* * *
Вир, щерясь, стоял, широко расставив ноги и стремительно складывая печати. Света в храме стало гораздо меньше, немногие светильники пережили техники Вира, тел павших в храме реольцев теперь почти не было видно, их засыпало обломками рухнувшего свода, как не было видно и алтаря Предков. Но сама статуя Хранителя всё так же возвышалась посреди завала, который сумел засыпать её только по щиколотки.
Не повредило обрушение и королю Лавою. Идара его силы сложно ранить, тем более тогда, когда у него есть пространство для отступления.
Полыхнуло, заставив и короля Лавоя и всех тех, кто подглядывал за происходящим из дверей и проходов, прикрыть глаза от слепящего белого света.
— Аха-ха-ха!
Яростный смех заставил их побыстрей открыть глаза. Хохотал Вир, и причина его веселья была понятна — глубокий шрам-выбоина, появившийся на плече Хранителя.
— Создание Предков может разрушить всего лишь умелый и хитрый Великий заклинатель? — непонятно произнёс Вир. — Как смешно. Или за тысячу лет ваше последнее творение ослабло, Предки?
Кто-то из простых солдат даже попятился, слыша хулу Предков, но Вир уже складывал новые печати.
Первая пара, вторая пара, третья пара… седьмая.
Между рук Вира возникло два вложенных друг в друга кольца. Они принялись вращаться, а едва слились для глаза в единый слепящий шар, Вир словно оттолкнул его от себя.
Техника стремительным росчерком пересекла руины зала, ударила в грудь Хранителя. Со вспышкой, грохотом, яростным взрывом огромная статуя словно переломилась надвое.
Но не успели обломки статуи пролететь даже половину пути до земли, как из заваленного обломками постамента статуи во все стороны ударила ослепительная бело-голубая волна.
Ударила и схлынула прочь, за пределы храма, оставив короля Лавоя и Вира изумлённо оглядываться на то, что она натворила.
* * *
Вот всё отлично, я, бесплотный, неуловимый, быстрый, стелюсь над дорогой, торопясь в центр города, а вот меня скручивает болью, выбивает из сосредоточенности бега, техники и умения, и я кубарем качусь по заваленной мусором и битым камнем мостовой.
Ошеломлённый, сбитый с толку, пытающийся понять, свернул я себе шею или нет, я приподнялся на локтях, осторожно качнул головой, проверяя шею.
— Господин!
Рядом оказался Ирал, дёрнулся, вроде как попытался ухватить меня за руку, но в последний миг спохватился, требовательно повторил:
— Господин, вставайте! Что с вами?
Я толкнулся от мостовой, сумел встать на колени и прохрипел:
— Чтобы я так знал.
Ирал как-то странно, замедленно выговорил:
— Эт-то ещё что?