Давай, расплачивайся

Но, нет, Матео отвернулся, даже толком не задерживая на мне взгляд. Словно меня тут и не было.

Накинув на плечо лямку рюкзака, я пошла дальше.

Еще раз я видела Матео, когда посередине лекции отпросилась в уборную. В полностью безлюдном коридоре я сначала услышала еле уловимый звук тяжелых шагов, а, затем, увидела то, что Лонго вышел из-за поворота.

Учитывая то, что мы шли друг другу навстречу, ожидала, что он хоть что-то скажет, но, по мере того, как расстояние между нами сокращалось, Матео даже ни разу на меня не посмотрел. Затем вовсе прошел мимо.

— Ты что ли меня игнорируешь? — спросила, останавливаясь и оборачиваясь к нему.

— Тебе кажется, — а вот Лонго вообще оборачиваться не стал.

Вечером, я с непонятным внутренним гневом пожарила стейки, оплаченные карточкой Лонго. Была готова чуть что этим же стейком придушить Матео. Да, у нас случился жуткий конфликт, но, черт раздери, я еще не все высказала!

Думая об этом, я изо всех сил кулаком ударила по разделочной доске. К сожалению, иногда во мне вспыхивал характер отца, а, поскольку он был страшным человеком, как бы сильно мне не хотелось, но успокоиться я не могла. Даже не по себе становилось от мысли, что я бы сейчас действительно с удовольствием Лонго мясом по лицу надавала бы.

Я накрыла на стол. Ждала Матео. Несколько раз разогревала стейки и сидела одна за столом.

Он так и не пришел домой. Даже ночью его машина так и не заехала на территорию сада.

* * *

И где носило моего раба?

Со злости я начала мысленно называть Матео «рабом». Это плохо и даже ужасно. Но эта скотина мне уже покоя не давала.

Где он провел прошлую ночь?

Находясь около булочной, я на витрине рассматривала маффины и пальцами крутила карту Лонго. У меня и так не было желания ею пользоваться. Теперь — тем более. Но эти маффины… Они великолепны. Разного цвета. С посыпкой. Может, съем один и успокоюсь?

Уже собираясь войти в пекарню, я все-таки остановилась. Опять подумала про Лонго. Я более чем отчетливо понимала, что поступила плохо забыв про свидание с ним. Но какого черта он не дал мне все нормально объяснить? И сам поступил куда хуже. Как мне это ему втолкать в голову?

— Ничего себе, кого я вижу, — за моей спиной раздался голос, который я даже в кошмарах узнаю. Велия.

Обернувшись, я посмотрела на нее. Еще ранее утро. Около восьми часов, но сводная сестра, как и всегда, выглядела безупречно. Короткое пальто персикового цвета. Джинсовая юбка чуть выше колен. Колготки и сапожки на каблуке.

И Велия была не одна. Рядом с ней стояли Рачель и Лаурета. Все мы в прошлом учились в одной школе и эти девушки присутствовали при последней выходке моих сводных сестер. То, что Велия и Джина называли безобидной шуткой, вышедшей из-под контроля, но для меня это было хуже ада изуродовавшего мое лицо и глаза.

Было ли им жаль за это? Нет. Они смеялись, пока я кричала от боли и умоляла помочь. Когда же приехала скорая и стало ясно, что они нанесли мне серьезный физический вред, единственное, что их волновало, это чтобы я не пошла в полицию. Им же следовало поступать в университеты, а такая запись в личном деле могла бы это перекрыть. И отец одного из парней, так же участвующих в том случае в тот же вечер приехал ко мне в больницу. Я плохо помню, что он мне тогда говорил. Я вообще была не в том состоянии, чтобы нормально воспринимать хоть что-либо, но одно я уяснила особенно явно — то, что помимо физической боли мне так же стало страшно. Он угрожал мне. Говорил, что мне будет конец, если я пойду в полицию.

Кто бы в этом сомневался? В том помещении собралась вся верхушка нашей школы. Всего их было десять человек. А кто я против них? Никто.

Тот мужчина, убедившись, что я не пойду в полицию, предложил мне компенсацию. Сказал, что может оплатить мне лечение.

Я отказалась. Пусть он с этой оплатой пойдет к черту. Кое-что покрыла моя страховка, а кое-что я покрыла из своих сбережений, но брать деньги у того ублюдка не стала.

Я до сих пор с содроганием вспоминала про тот случай. Он мне в кошмарах снился и являлся тем, из-за чего я полностью изменила свое мнение о людях. И, сейчас смотря на Рачель и Лаурета, по прежнему никакого сожаления в их глазах не видела. Скорее, они смотрели на меня с ехидством.

— Слушай, да ты уже намного лучше выглядишь, — Велия взглядом окинула мое лицо, после чего обернулась к своим подругам: — Заходите в пекарню. Займите очередь, я сейчас приду.

Рачель и Лаурета еще раз окинули меня взглядами и, перешептываясь, засмеялись, но уже вскоре вошли в пекарню.

— И чего ты молчишь? Даже не поздороваешься с сестрой? — Велия открыла сумочку и достала тонкие сигареты, после чего подкурила одну из них. С каких это пор она начала курить?

— Ты мне не сестра и вообще никто, чтобы я с тобой здоровалась, — пряча карту Лонго в карман пальто, я с раздражением посмотрела на Велию. Мне сейчас и так хватало эмоций. Глубоких. Раздирающих. А тут еще она.

Велия приподняла бровь. Затем еле заметно наклонила голову набок и прищурилась.

— А это еще что за грубость? — сестра убрала от пухлых губ фильтр, оставляя на нем алую помаду. — Я, между прочим, с тобой нормально разговариваю.

— Давай, я тебе в лицо плесну всем, что найду в строительном магазине и в магазине бытовой химии. Или чем вы там меня облили. И вот тогда мы с тобой вежливо поговорим, — я до сих пор не знала, чем именно меня облили. В том помещении валялись какие-то бутылки и я знала, что кое-кто тот случай снимал на видео, но в этом не была уверена. После того, как меня забрали в полицию, возможно, они все удалили. Вот только, естественно, не ради меня. Но все равно им уже ничего не будет.

— Да брось. Ты уже даже лицо не прячешь. Видно же, что все нормально, а ты какую-то истерику тогда развела. И, тем более, мы с Джиной раскаиваемся. Вон я же тебя даже на день рождения пригласила. Отношения с тобой пытаюсь наладить. Ты же не забыла, что оно завтра? Придешь и покажешь всем, что с тобой все хорошо. А то мы все переживали.

— Если все нормально, значит, я могу тебе этим в лицо плеснуть?

Велия еще сильнее прищурилась. Несмотря на слащавую улыбку, я уловила в ее взгляде раздражение.

— Да чего ты все заладила про это «плеснуть в лицо»? Не кажется ли тебе, что ты перегибаешь?

— А тебе не кажется, что ты опять пытаешься убедить меня в том, что я не права, хотя на самом деле это ты облажалась?

Велия с силой сжала сигарету. Так, что она даже поломалась и, делая шаг ко мне, она уже более тихо произнесла:

— Понятия не имею, как это у тебя зубки прорезались. Поверила в себя? Да? Так мы можем тебя обратно спустить на землю.

— Угрожаешь мне?

— Перед фактом ставлю, дорогая сестра. Следи за своим языком. Мне не нравится, когда со мной так разговаривают.

— И что же ты мне сделаешь?

— Не только я и, поверь, найдется что-нибудь интересное, — делая шаг назад, Велия бросила на дорогу обломанную сигарету. — Я же с тобой нормально разговариваю. Так и ты себя нормально веди. Ты же умная девушка и не захочешь с нами враждовать?

Велия хотела еще что-то сказать, но почему-то замолчала, смотря на мою руку. Я не сразу поняла почему и уже в следующее мгновение она пальцем подцепила браслет на моем запястье.

— А это что такое?

— Не трогай, — я тут же отдернула руку. — Этот браслет мне мой парень подарил.