Дай пять

– Еще две минуты, – уговаривал Рейнджер. – Ты можешь это сделать.

– Я действительно думаю, что меня сейчас стошнит.

– Тебя не стошнит, – упорствовал Рейнджер. – Еще одну минуту.

Пот капал с подбородка, заливал глаза, затуманивая зрение. Я хотела вытереть его, но не смогла поднять руку.

– Мы уже близко?

– Да. Еще милю с четвертью, – ответил Рейнджер. – Послушай, я знаю, что ты можешь.

Я не могла даже говорить, поэтому просто кивнула.

Рейнджер бегал на месте.

– Давай, продолжай двигаться, – заверил он. – Ты готова бежать?

Я наклонилась, и меня вырвало.

– Это тебя не спасет, – предупредил Рейнджер.

Я выставила ему средний палец.

– Черт, – сказал Рейнджер, глядя на кучу, которую я сотворила на земле. – Что это за розовая фигня?

– Сандвич с ветчиной.

– Может, тебе проще выстрелить себе в голову.

– Я люблю ветчину.

Он еще побегал передо мной:

– Давай. У нас еще одна миля.

– Меня только что вырвало!

– Ага, ну и что?

– А то, что я больше не побегу.

– Без труда не выловишь рыбку из пруда, Милашка.

– Мне не нравится такой труд, – призналась я. – Я иду домой. Пешком.

Он побежал дальше.

– Я догоню тебя на обратном пути.

 «Посмотри на светлые стороны, – подумала я. – По крайней мере, не стоит теперь беспокоиться насчет того, что завтрак отложится на моих бедрах. И то, что меня вырвало, тоже хорошо, так что у меня есть все шансы не беспокоиться насчет атаки Рейнджера на мое либидо в ближайшем будущем.»

Я шла за квартал от Гамильтон в районе небольших односемейных домиков. Транспорт весь остался на Гамильтон, в квартале от меня, а там, где шагала я, вся деятельность сосредоточилась на кухнях. Включался свет, готовился кофе. Выставлялись чашки с хлопьями. Несмотря на субботу, Трентон не спал. Дети гоняли в футбол. В прачечные отправлялось белье на стирку. Машины требовали мойки. И зазывал фермерский рынок… свежие овощи, яйца, выпечка и колбасы.

На хмуром небе слабо светило солнце, и воздух холодил потную одежду. Я была в трех кварталах от своего дома и строила планы на день. Охвати район вокруг пассажа, покажи фото дяди Фреда. Вернись вовремя домой, чтобы влезть в маленькое черное платье. И все это время будь настороже насчет Торчка.

Я услышала, как меня догоняет сзади бегун. Рейнджер, подумала я, настраиваясь на суровость, дабы не вздумать притащить его к себе домой.

– Здравствуй, Стефани, – произнес бегун.

Я споткнулась на ходу. Бегуном оказался Рамирез. Он был одет в спортивный костюм и кроссовки, но он не вспотел. И не дышал тяжело. Он улыбался, пританцовывая вокруг меня на носках, изображая бой с тенью и бег на месте.

– Что ты хочешь? – спросила я.

– Чемп хочет быть тебе другом. Чемп хочет кое–что тебе показать. Он может взять тебя в места, где ты никогда не бывала.

Я разрывалась между желанием, чтобы появился Рейнджер и спас меня, и в то же время совсем не хотела, чтобы Рейнджер увидел Рамиреза. Я подозревала, что решение Рейнджером моей проблемы могло привести к смертельному исходу. Существовала большая вероятность, что Рейнджер регулярно убивал людей. Конечно, только плохих парней, поэтому мне ли его критиковать? Однако я не хотела, чтобы кого–то убивали из–за меня. Пусть даже и Рамиреза. Хотя, если Рамирез умрет во сне или случайно попадет под грузовик, меня это сильно не опечалит.

– Я никуда с тобой не собираюсь, – заявила я. – Если ты будешь продолжать меня преследовать, я точно предприму шаги, чтобы это прекратить.

– Это твоя судьба – идти с Чемпом, – продолжил Рамирез. – Тебе ее не избежать. Твоя подруга Лула ходила со мной. Спроси ее, как ей понравилось. Спроси ее, на что это похоже – пойти с Чемпом.

Мысленно я нарисовала картину – голая и истекающая кровью Лула на пожарной лестнице. Какое облегчение, что меня уже вырвало, и в желудке ничего не осталось.

Я ускорила шаг, пытаясь уйти от него подальше. С сумасшедшими не спорят. Он не отставал от меня еще полквартала, а потом тихо рассмеялся, сказал «до свидания» и потрусил в сторону Гамильтон.

Рейнджер догнал меня на моей парковке. Кожа его лоснилась от пота, и он тяжело дышал. Он с трудом бежал, но вид у него был весьма довольный, похоже, он наслаждался всем этим.

– Ты в порядке? – спросил он. – У тебя лицо побледнело. Я думал, ты уже очухалась.

– Похоже, ты был прав насчет ветчины, – отговорилась я.

– Хочешь завтра повторить?

– Думаю, не откажусь стать такой здоровой.

– Ты все еще ищешь работу?

Я мысленно похрустела костяшками. Деньги мне были нужны, но работа, которую мне подыскивал Рейнджер, ничем хорошим не оборачивалась.

– Что на этот раз?

Рейнджер открыл машину, залез внутрь и вытащил большой желтый конверт.

– У меня имеется высокозалоговый НЯС, дрейфующий где–то в Трентоне. Мне нужно, чтобы кто–нибудь понаблюдал за домом его подружки, и кто–то, чтобы устроить слежку за его квартирой. В Бурге живет его мамаша. Не думаю, что стоит приставить кого–нибудь на двадцать четыре часа в сутки к ее дому, но ты знаешь кучу народа в Бурге и, полагаю, могла бы найти осведомителя. – Он вручил мне конверт. – Парня зовут Альфонс Рузик.

Рузиков я знала. Они жили на другом конце Бурга за два дома от «Булочной Кармайна», напротив католической школы. В том же квартале жила Сэнди Скарфо. С Сэнди мы ходили в школу. Сейчас она была замужем за Робертом Скарфо, поэтому я догадывалась, что ее фамилия нынче Скарфо, но я все еще помнила ее как Сэнди Полан. У нее было трое детишек, и последний был больше похож на соседа, чем на Роберта. Я заглянула в конверт. Фото Альфонса Рузика, ордер на арест, залоговое соглашение и листок с описанием личности.

– Ладно, – согласилась я. – Я поищу кого–нибудь, чтобы пошпионить за Альфонсом.

Я толкнула стеклянную дверь в вестибюль, быстро осмотрелась и удостоверилась, что нигде не валяется ожидающий меня Рамирез. Потом поднялась по лестнице и почувствовала себя спокойно, лишь когда ступила на свой этаж. Из–за двери миссис Карватт тянуло запахом бекона. В квартире мистера Уолески бубнил телевизор. Самое нормальное утро. Дела идут, как обычно. Не считая того, что меня вырвало, а потом до полусмерти напугал психопатический маньяк.