Дайсё-ян. Книга первая

– Спасибо. Суд учтёт ваши слова, - выслушав моего адвоката, произносит судья.
– Прошу всех встать. Итак. Рассматривается дело номер 4848 о простом нападении с применением смертоносного оружия и причинении телесных повреждений другому лицу по неосторожности - статья 211.1 параграф «b» части первой. Потерпевшая сторона - мистер Алан Декстер. Сторона ответчика - мисс Пак ЮнМи. Суд выслушал все доводы сторон, учёл все приведённые ими доказательства, и показания свидетелей. На основании вышеперечисленного, основываясь на принципе справедливости, и опираясь на законы Соединённых Штатов Америки, вынес своё решение.

Обвиняемая, Пак ЮнМи, признаётся виновной в совершении преступления, и приговаривается к одному году лишения свободы условно, и штрафу в размере пятьдесят тысяч долларов, в пользу государства. Материалы дела направить в иммиграционный суд, для рассмотрения возможности выдворения вышеназванной персоны из страны и придания ей статуса «non grata»…

«Ну, вот и всё» - думаю я, последний раз оглядывая зал. Наблюдаю самые разные эмоции на лицах присутствующих: радость и торжество - это Декстер, ужас от содеянного - это Чарли, решимость и лёд - это Маша, потерянность - это Кевин. На лице моей конвоирши замечаю разочарование, что очень странно, в свете наших с ней отношений.

«Она недовольна приговором, или сочувствует мне? Скорее, первое» - мимоходом решаю я, ожидая неминуемого удара судейского молотка. Ещё успеваю подумать о том, что в моих глазах, наверняка, читается отчаяние…

– …Обвиняемая, вы можете подать на апелляцию в установленные законом сроки. На этом всё, заседание объявляется зак...

На последних словах, судья поднимает молоточек, и уже готовится опустить его на плашку, ставя точку в слушании, но его прерывают.

– У меня есть доказательство невиновности ЮнМи!
– Прерывая судью, в распахнутую, с громким стуком, дверь врывается растрёпанная, чернокожая девушка, держа перед собой, на вытянутой руке, смартфон, и размахивая им, словно сигнальным флагом.

Шона!

Чувствую, как в груди рождается ликование, вперемешку с радостью и недоумением: «Откуда она узнала, и как здесь оказалась?!»

Судья, недовольно смотрит на прервавшую финал заседания девушку, но опускать свой молоточек не торопится. Его, явно заинтересовало неожиданное развитие событий в столь обычном, на первый взгляд, деле.

– Протестую, Ваша честь! Приговор уже озвучен!
– чувствуя, как, почти свершившаяся победа, внезапно ускользает из рук, восклицает Винсент. Но, судья непреклонен.

– Отклоняется! Пока разбирательство не закончено, и, в связи со вновь открывшимися обстоятельствами, суд имеет право пересмотреть приговор. Прошу вас представиться, после чего можете изложить свои доказательства, - обращается он уже к Шоне. Та, под любопытными взглядами окружающих, проходит к судейскому столу, и остановившись возле него, представляется.

– Меня зовут Шона Васкес. Я присутствовала вчера, при инциденте, когда мистер Декстер ударил ЮнМи. У меня есть видеозапись случившегося.

– Почему вы сразу её не предоставили сотрудникам полиции?
– задаёт логичный вопрос судья.

– Понимаете, в нашем коллективе не всё однозначно, - объясняет девушка.
– Я не могла поддержать ЮнМи при свидетелях. Но тогда, я не знала, что её так зовут. Выяснила, буквально, сегодня, и поспешила сюда. Еле успела.

– Хорошо, представьте суду ваши доказательства. Запись на вашем телефоне?

– Да.

– Вы можете подключить его к этому экрану, через стандартный интерфейс. Потрудитесь поспешить, у нас мало времени.

Шона, при помощи присутствующего технического специалиста, быстро справляется с подключением телефона и запускает видеозапись. Присутствующие безмолвствуют, уставившись в экран, на котором Алан Декстер, в очередной раз, получает доской для скейтбординга по голове.

– Мисс Декстер, - обращается судья к съёжившейся девушке, когда ролик заканчивается, - вы понимаете что, находясь под присягой, намеренно солгали суду?

У Шарлотты начинается истерика. Она закрывает лицо руками, и начинает рыдать так, что слышно, наверное, в соседнем зале. Давлю порыв встать и успокоить несчастную. Всё-таки, женские слёзы всегда действуют на меня одинаково. Никакой злости, по отношению к ней, уже не испытываю. В конце концов, она не виновата, что её отец - подонок. Скорее всего, он её и заставил дать ложные показания.

Буквально, через секунду, мистер Декстер подтверждает мои мысли, обращаясь к судье.

– Она не виновата. Это я её заставил свидетельствовать в мою пользу. Не наказывайте её, прошу, Ваша честь!

Судья, надо отдать ему должное, в отношении провинившейся девушки, лютовать не спешит. Отыгрывается на Алане, выполняя его просьбу.

– Мистер Декстер, за принуждение к даче ложных показаний, я, налагаю на вас штраф в размере пятидесяти миллионов долларов. В свою очередь, я буду ходатайствовать в службу опеки, о лишении вас родительских прав, и постановке Шарлотты Декстер на их учёт.

– Спасибо, Ваша честь, - опустив голову, благодарит судью Декстер. А судья продолжает, торопясь довести затянувшееся слушание до финала.

– Принимая во внимание новые доказательства, суд вынужден пересмотреть своё решение. Госпожа Пак ЮнМи, вы признаётесь невиновной в совершённом деянии. Все обвинения будут с вас сняты немедленно. Вы можете подать встречный иск, на возмещение морального ущерба, и иск за клевету. Господин Декстер, вы можете обжаловать данное решение суда в установленные законом сроки. Заседание объявляю закрытым.

Конец одиннадцатой заточки.

Дайто потерял остроту.

Сёто потерял остроту.

Двенадцатая заточка

Двенадцатая заточка - сёто.

Нью-Йорк. Дом Марии. Пятница, день.

– Карл, подними, пожалуйста, пол, - обращаюсь я к дворецкому, вдоволь наплававшись в бассейне. Подплываю к внешнему бортику, с мыслью - «на что бы встать», и вовремя вспоминаю Машины слова про фальшпол.

В доме я один. Его хозяйка, сразу после слушания, укатывает по своим хозяйским делам, вместе с Кевином. Обещает, на обратном пути, заскочить в участок, забрать мои вещи. Я не возражаю. Последнее, чего бы мне хотелось, так это снова оказаться в полицейском участке. Пусть, и на правах посетителя.

Маша - заботливая душа - перед своим отъездом, одаривает меня стодолларовой купюрой - меньше у неё не находится.

– На такси, - говорит она, вручая мне сложенную вдвое бумажку.