Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1

Я, понимая, что нас теперь точно никто не увидит, стал настойчивей. Одной рукой я обнимал девушку, другой, спустив платье с плеч и оголив пышные белые груди, начал тихонько ласкать сначала одну потом другую. Соски затвердели в малиновые ягодки. Оторвавшись от её губ, я наклонился, чтоб попробовать на вкус эти сочные ягодки.

Стелла выгнулась дугой и застонала.

Однако новые ощущения испугали девушку, она опомнилась. Вырвалась из моих объятий. Стала лихорадочно поправлять лиф платья. Глаза её горели, дыхание было учащенным, грудь опускалась вверх-вниз, вверх-вниз.

Пожалуй, она никогда еще не была так волнующе прекрасна.

Мое достоинство прям таки серьезно стало распирать. А перед боем это не лучшая растрата своих сил и энергии.

– Вы! – гневно прошипела она. – Вы не должны были этого делать!

– Не должен, – покорно покаялся я. – Вы так прелестны, что трудно удержаться!

Стелла вспыхнула рябиновым костром до кончиков ногтей, что не могло меня не позабавить.

– Вы! – она сжала кулаки. – Томаш прав насчет вас!

Стелла выскочила из-за шторы и, кажется, не совсем удачно налетела на слугу, потому что послышался грохот и смущенные извинения слуги.

Мне же пришлось немного обождать, пока кровь подостынет.

Я, пытаясь отвлечься, снова вспомнил доходягу из пещеры. Ну вот, куда он в таком состоянии мог уйти? Не складывался дебет с кредитом, что-то здесь было не так. И Изи говорила там в пещере об уходе, как о далекой мечте…

– Эрик, – я вздрогнул от неожиданности.

За мою, шторку залез Фил, по тому, что он был весь в пятнах, я понял, что Стелла налетела именно на него.

– Ты чего здесь стоишь? – спросил он.

– Отдыхаю, – огрызнулся я.

– А я думал, знатных красоток зажимаешь, – упрекнул Фил.

– А тебе-то что? Завидно?

– Завидно, – честно сознался Фил. – А еще твой отец дергается и всюду высматривает тебя, кажется, он думает, что ты струсил.

– Почему я просто не могу постоять за шторкой?! – пыша праведным гневом, поинтересовался я.

– Если хочешь, я могу постоять здесь за тебя! – едко предложил Фил.

– Да иди ты, – буркнул я.

Волнение в моих чреслах поутихло. Я сердито стал выбираться из-за шторки…

Надо было все-таки учесть предыдущий горький опыт Стеллы! Потому как я тоже на кого-то налетел… И повезло мне куда меньше, чем до этого девушке, так как это был мой отец собственной персоной.

– Эрик, – гневно прогрохотал он. – Какого черта, ты прячешься за шторкой?!

– Я не прятался!

– А что тогда, девок зажимал? – отец заглянул за штору. – Лучше бы девок... – растеряно пробормотал он. – Во имя всех ликов Триликого, какого черта ты прячешься за шторкой да еще и с Филом?!

– А какого черта ты высматриваешь меня за шторками?! – не найдя чем оправдать себя и вместе с тем оскорбленный до глубины души грязными подозрениями, я решил, что лучшая защита это тупое нападение.

– Эрик, твои клоунады уже просто ни в какие вороты не лезут! Если ты вдруг забыл, мы объявили, что ты будешь драться. Или может ты решил сменить противника на меня? Я бы с удовольствием сейчас выбил из тебя всю дурь!

– Давайте уже в порядке очереди, – попросил я. – сейчас у нас Роджер!

– Так иди тогда и дерись! И только попробуй проиграть!

Я стал пробираться к центру залы. Зрители, уже насытившись хлебом, расселись по лавкам в ожидании зрелищ.

– Эрик, – вновь окрикнул меня девичий голосок на полдороги.

– Да? – я обернулся и встретился с прозрачными голубыми глазами дочери Ганса. – Мы с мамой заключили пари.

Она кивнула на женщину сидящую неподалеку. В этот момент я очень посочувствовал Гансу. Женщина была, откровенно говоря, страшной как все мои две жизни вместе взятых. Желтая кожа, обрюзглый живот, глаза мутные, как у рыбы и злое выражение лица. Единственное, что в ней можно было назвать красивым, это черные смоляные волосы, как у дочери.

– А мне то что? – довольно грубо поинтересовался я.

– Я поставила на тебя своего племенного жеребца! – пожала плечами дочь Ганса. – Маме он не нравится за его норов, если проиграешь, его искрутят на колбасу! Всем известно, что у тебя нет шансов против Роджера.

– Зачем же поставила на меня, от коня решила избавиться?

Девчонка была до омерзения вздорной и избалованной. До меня вдруг дошла отвратительная истина, а ведь маленькая стерва не только дочь Ганса, но и сестра Фила! Подумать только. Сравнить эту гадину и милого рыжего котенка – Киру. Небо и земля!

– Нет! Отчего-то, я вопреки моей матери и здравому смыслу верю, что ты побьешь этого Роджера.

– Ну и верь на здоровье! – процедил я, собираясь идти мимо, но девчонка вдруг вцепилась в меня своими ручонками.

– Эрик, – доверительно произнесла она, заглядывая мне в глаза. – Ты его победишь! – Она выпустила меня и с кривой насмешкой добавила: – И матери придется раскошелиться мне на новенький экипаж.

– Я с удовольствием на него посмотрю, – улыбнулся я ей, желая одного свернуть этой курочке её маленькую головку.

– Возможно, я даже разрешу вам прокатиться в нем со мной, – кокетливо заверила девчонка.

– А вот это вряд ли… Я даю вам слово, что в этом случае возьму свой меч избранного и расхерачу ваш новый экипаж, так, что в нем больше никто и никогда не прокатится.

Дочь Ганса ошеломленно охнула, а я, наконец-то, смог пройти к импровизированному рингу, там, где меня уже и поджидал Роджер.

Толпа ожила. Я почувствовал энергию исходящую от этих людей. Вязкая, ленивая, но вместе с тем сильная.

Симпатии распределились примерно шестьдесят на сорок, и я был в меньшинстве.

Дела мои, кажется, были хуже не придумать, если эти люди симпатизировали такому уроду, как Роджер, только за то, что он собирался биться со мной. Ничего, симпатия толпы изменчива, я их еще перетяну на себя.

Роджер церемонно поклонился, мне пришлось сделать то же самое. Хотя все во мне ощетинилось от этого жеста, но традиции соблюдать иногда просто необходимо.

Я материализовал меч. Клинок мелко дрожал, предвкушая битву. Ох, и наскучался он по хорошим дракам. Меч сбалансировал свой вес, так чтобы быть удобным для меня в бою. Я мысленно поблагодарил его за заботу.