Даже если ты уйдешь

– И что теперь делать?
– расстроилась Эсмигюль.
– Мне некогда болеть.

– Ну а кто любит болеть?
– усмехнулся Муслим и взгляд его стал мягче.
– Рекомендую вам промыть миндалины. Есть у нас такой чудо-аппарат - тонзиллор. Промываем с помощью специально отсоса и ультразвука. Процедура безболезненная, понадобится от трех до пяти сеансов.

– Три-пять? Это каждый день ходить надо?

Муслим взглянул на нее напряженно и удивленно, а Эсми вся сжалась от ощущения, что выставляет себя полной дурой.

– Ну да, - ответил доктор.

– Ой, ладно, - шумно вздохнула Эсмигюль.
– Давайте. Если это хоть как-то облегчит мои страдания.

Муслим вызвал медсестру, которая быстро подготовила Эсми, набросила на нее одноразовую голубую накидку и дала специальную металлическую емкость. Ее доктор велел держать перед собой. Сам же он надел на голову налобный рефлектор с фонариком, включил его и взял в руки новый прибор, еще толще и замысловатее предыдущего

– Рот откройте шире, горло расслабьте. Вот так, да. Молодец.

Но молодцом она была недолго. Почувствовав в гортани инородный предмет, из которого еще и забрызгала вода, Эсмигюль вся напряглась и поняла, что начинает задыхаться. Но тут настигла другая напасть, а именно рвотный рефлекс. Во время процедуры Эсми вывернуло прямо в лоток, а из глаз полились слезы.

– Ничего страшного. Такое бывает в первый раз. Давайте еще пару раз.

– Еще пару раз?
– сипло воскликнула она.
– Смерти моей хотите?

– От этого еще никто не умирал, - сказал он, глядя ей в глаза. Эсми быстро отвела взгляд, потому что смутилась, потому что что-то кольнуло в груди и ей это не понравилось.

Когда все закончилось, она протерла салфетками рот и нос, скомкала их и бросила во все тот же лоток.

– Как ощущения?

– Вы знаете, как будто бы лучше, - честно ответила она.

– На самом деле облегчение наступает после первой же процедуры. А завтра вообще будет хорошо.

– Поверю на слово, - Эсми встала, поправила блузку, а когда вновь взглянула на врача, он уже сидел без маски, перчаток и рефлектора и заполнял расчерченный бланк.
– Сколько я вам должна?

– Ничего не надо.

– Так не пойдет, - возмутилась она.

– Пусть это будет компенсацией за моральный ущерб, - не взглянув на нее, продолжил писать он.
– Полоскайте горло 3-4 раза в день фурацилином или Хлорофиллиптом. Обильное теплое питье. И сейчас начнутся холода, поэтому закрывайте горло, чтобы не простудиться.

Эсми незаметно улыбнулось от того, что ей почудилось, будто последнюю фразу он произнес с заботой. Но она быстро пришла в себя, сказав своему внутреннему голосу, что он просто врач и не хочет, чтобы его старания пропали зря.

– На ресепшене можете записаться на завтра. Желательно приходить на голодный желудок, но если не получится, поешьте за три часа до процедуры.

Муслим поднялся со стула, подошел к Эсми и протянул ей лист. Тонкими длинными пальцами она вытянула назначение из рук доктора и невольно улыбнулась ему.

– Спасибо.

– Завтра от меня придет рабочий.

– Хорошо. Я предупрежу своих девочек. До свидания, Муслим Магомедович.

– До свидания, Эсми, - кивнул он.
– А все-таки вы правда Эсмеральда или пошутили?

– Пошутила, - негромко рассмеялась она.
– Мое полное имя Эсмигюль.

– Очень красивое имя.

– А вас случайно не в честь Муслима Магомаева назвали?

– Да, - покачал головой доктор.

– Бабушка была его поклонницей.

– Я так и знала. Ну я пойду тогда. До свидания.

– До завтра, - ответил мужчина, глядя на то, как пациентка покидает его кабинет. И он думал о том, что время как-то слишком быстро пролетело, а он бы так хотел его остановить, или отмотать на 15 минут назад, чтобы снова к ней прикоснуться.

Телефон на столе запищал и Муслим поднял его, вошел в мессенджер и прочитал сообщение от дочки:

“Пап, собрание в школе сегодня в 19.00. 305 кабинет. Не проспи”.

Хорошо, что напомнила, ведь он-то про него совсем забыл.

Глава 14. Люди не меняются

Всю дорогу до цеха не отпускали мысли о нем. Как бы она их не отгоняла, как бы не пыталась переключиться на работу, детей, музыку в конце концов - всё без толку. Да, Эсмигюль думала о Муслиме Магомедовиче. Он ей понравился как мужчина. Как привлекательный, сильный, харизматичный, уверенный в себе мужчина. Это случилось впервые за десять лет прекрасного одиночества, которым она искренне наслаждалась. Ей не нужен был рядом мужик, чтобы чувствовать себя счастливой и самодостаточной. У нее были дети, любимое дело, родители, брат, семья. А все эти похороненные чувства вызывали неприятие и даже протест. Но теперь, стоя на светофоре, она, сама не ведая, что творит, подняла руку и дотронулась пальцами до того места на лице, которого касался он, когда обследовал.

– О нет, - задумавшись, она пропустила зеленый и сзади посигналили. Эсми залилась краской от новых ощущений и эмоций. Но тут же осеклась - ведь он женат.

– Ну, конечно, - стукнула себя по лбу Эсмигюль.
– Если он азербайджанец, а он скорее всего азербайджанец, то я права - они же рано женятся и не разводятся. Так, это, конечно, успокаивает, потому что, как говорит Викуля: “Красивый муж - чужой муж”. Вот и славненько.

Поток сознания прервал звонок бывшего, который высветился на прямоугольном мониторе. Эсми недовольно поморщилась, не желая с ним разговаривать, но вызов все равно приняла…ради детей.

– Говори, только быстро, я за рулем, - решительно начала она.

– Эсми, привет. Слушай, можно на выходных опять детей взять?

– Юсупов, брать детей можно было, когда они тебя в детстве ждали. А сейчас они подростки и у них могут быть планы на выходные. Так что договаривайся с ними сам. Куда ты их хочешь повести?

– К маме хотел. Она спрашивала про них, просила перевезти.

– Твоя мама?
– удивилась Эсми.
– Они же десять лет ей были не нужны, она их от себя отрезала.

– Эсми, ну пожалуйста, - взмолился Имран.
– Мне и так тяжело. Я ее только-только на ноги поставил после инсульта. Она и про тебя спрашивала.

– А я ей зачем? В нашу последнюю встречу она ясно дала понять, что обо мне думает.

– Она уже сто раз об этом пожалела. Если бы ты сейчас увидела маму, ты бы удивилась. Она очень изменилась.

– Люди не меняются, Юсупов, - сказав это, она подумала, что стала слишком черствой. Ведь Юлтуз действительно пришлоь несладко в последние годы.