Deadly Cosplay

— Полегче-полегче, семпай, — примирительно взмахнул коктейлем Хикару. — У меня тоже есть неоконченные дела, и пока и я их не закончу, с места не сдвинусь. Осталось к тому же не так и много.

— Сколько?

— Трое. Хотя, можно сказать, двое. Третий не в счёт.

***

Такаши сжимал в трясущихся пальцах билет в один конец до северной части Японии. Его ждала шестичасовая поездка в комфортабельном спальном вагоне на два места, где он мог в кои-то веки выспаться, не боясь, что в его квартиру проникнет серийный убийца. Сложив сумки под сиденье, настроив любимую музыку на шесть часов, Такаши свалился на полку без задних ног и проспал больше часа, пока его не потрясли за плечо.

Открыв слипающиеся глаза, Судзуки долго не мог понять, что происходит. Его тряс человек неопределенного возраста, явно далеко за двадцать, но ещё не за тридцать, с недельной щетиной, запахом перегара изо рта, открывающегося как в немом кино, каштановые кудри спадали на лицо, которое скрывали странные круглые очки. Такаши наконец снял наушники, услышав, что ему говорит незнакомец:

— Йо, малыш, ты ведь не против, что сегодня я буду твоим соседом? — и сбросив большую дорожную сумку, расслабленно по-панибратски развалился на своей полке, сев по-турецки, вытянув из кармана тонкую никотиновую палочку. — Ты ведь не против, если я подымлю?

— Ну, вообще-то против. Для этого ведь есть специально отведённые места.

— А ты зануда, — заметил незнакомец.

Такаши приподнялся, выглянув в окно. Поезд отошёл от платформы, они отъехали от станции Киото, где, вероятно, и сел его попутчик.

— Куда путь держит молодёжь?

— Да особо никуда, — поёжился Такаши, не желая развивать разговор. Всё, что он хотел, это поскорее отделаться от любезностей и завалиться спать. Но попутчик, раздосадованный, что ему не дали покурить, будто в отместку пытался утомить его болтовнёй.

— Мне вот почти до конечной, так что прошу простить, но придётся меня потерпеть. Еду к друзьям на подработку в шахту, тяжёлые, но весёлые будут деньки. — И, потрепав себя по непослушной шевелюре и неловко рассмеявшись, незнакомец извлёк из того же кармана, где лежала сигарета, карты. С опытностью каталы перебросил веер мастей из одной руки в другую. — Может, сыграем, пока кто-то из нас первый не достигнет своей станции?

— Если честно, я бы предпочел поспать, я устал, у меня был тяжёлый месяц.

— Да брось! Какая может быть тяжёлая жизнь у такого молодого человека? Разве что в муках выбора, какую цыпочку подцепить в клубе или какую лучше курнуть травку?

Такаши понимал, что от него так просто не отстанут, а значит, ему не оставляют выбора.

— У меня нет денег…

— Ну, это само собой, студенты априори существа безденежные и по жизни голодные. Можно сыграть на раздевание, не бойся, я не маньяк. Раздевать буду до белья. А когда дойдём до белья сделаем по закону от обратного!

— Это как? — Судзуки даже заинтересовался, и протерев глаза от остатков сна, тоже расположился по-турецки, как и его оппонент.

— Тот, кто будет выигрывать партию, будет забирать обратно свои вещи.

— А если кто-то из нас соберёт обратно полностью всю одежду, игра закончится?

— Нет, игра закончится только тогда, когда мы достигнем нужной тебе станции.

— Ясно, значит, будем раздеваться по новой или отдавать одежду из сумок, — вынес решение за двоих Такаши, кивнув в знак того, что понял правила.

— Ну не совсем, каждый может в таком случае потребовать любую вещь, которая у тебя есть, какую пожелает. Как тебе такие условия?

— Вроде звучит вполне себе сносно, я согласен, почему бы не убить время!

— Время не любит, когда его убивают, — пожал плечами незнакомец, но настаивать не стал и принялся перетасовывать колоду. — Сыграем в таком случае в дурака. Правила игры ведь тебе знакомы?

— Ещё бы!

Когда шесть карт Такаши сложились в маленькую стопку, Судзуки хлопнул в ладоши, потерев их, и разложил веер, подметив, что карты ему попались вполне удачные.

Косплеер никогда не считал себя азартным человеком, однако, раньше ему никогда не выпадала возможность порубиться во что-то, не находясь при этом за пределами монитора компьютера. А оставшись в замкнутом пространстве наедине с незнакомцем, Такаши испытывал настоящий азарт и лёгкое волнение. Игра затянулась на несколько часов. В первом их раунде Такаши как новичок, которому везёт, выиграл кожаную куртку попутчика, во втором обобрал несчастного до босых ног, но вот в третьем потерпел фиаско и расстался с футболкой. Следом отправились брюки. Вещи перекидывались через небольшое купе, складываясь стопкой рядом с битыми картами. Оба остались лишь в одном белье, продрогшие, поджимающие пальцы на ногах, стучащие зубами. Игра пошла по обратному руслу. Выигравший забирал себе вещь обратно. И этот первый раунд выиграл попутчик, как и второй, и третий. С завистью и небольшой паникой Такаши наблюдал, как постепенно его противник облачается обратно в привычную одежду, когда же его стопка всё также лежала рядом.

Шулер, как его называл про себя теперь Такаши, так как иного объяснения не находил, как остался голый в одних трусах да носках, застегнув белую рубашку, вновь растасовал карты, насвистывая под нос незатейливую мелодию, будто не обращая внимания, как скрипят не то от злости, не то от холода зубы надуренного паренька.

Карта за картой отправлялись на небольшой столик между их полками. Истекая ледяным потом, Такаши не мог скрыть эмоций ужаса и досады. С каждым ходом он подходил к черте, конец которой не мог предвидеть. И вот его карту побил козырной валет, когда в руках Такаши осталось три карты, в руках противника — ноль.

Незнакомец развёл руками, мол, что поделать, ему сегодня благоволит судьба.

— И что ты хочешь? — стуча зубами, едва подавляя дрожь, Такаши потянул за молнию на замке. Молясь, чтобы этот чудик в очках сейчас крикнул, что всё было просто дурной шуткой.

Долго думая и поглаживая подбородок, молодой человек щёлкнул пальцами, оповещая, что к нему-таки явилась гениальная идея.

— Я знаю, что я хочу. Я хочу твой правый мизинец!

— Простите? — опешил Такаши и нервно, глупо рассмеялся. — Я не совсем понял…

— Что тут непонятного? Хочу твой мизинец на правой руке, вот этот! — и неприлично указал пальцем на мизинец Такаши, который испуганно схватился за свою руку, вытаращившись на попутчика.

— Но…

— Никаких но! У нас был уговор! Каждый может попросить то, что хочет! Вот если бы ты попросил у меня мизинец, я без раздумий бы отдал его тебе!

— Я бы никогда в жизни не попросил такой бред! — взревел Такаши и, вскочив в одних трусах, ринулся к наглухо закрытой двери. Подёргав ту несколько раз, забарабанив и завопив во всю глотку, Сидзуки принюхался — их купе заполнил сигаретный аромат.