Дедушка-именинник

— Я у него просилъ, а онъ сказалъ мн, что переговоритъ съ вами, такъ ужъ, пожалуйста, поддержите мою сторону. У насъ тсна квартира. Вдь съ тхъ поръ, какъ она дана, семейство увеличилось.

Трифонъ Савельевъ покачалъ головой.

— Напрасно… Напрасно вы къ нему обращались, — произнесъ онъ, — Вамъ-бы къ Егору Егорычу обратиться, и тотъ сдлалъ-бы все за милую душу. А Ивана Анисимыча только раздражили. Онъ теперь совершенно противъ всякаго увеличенія расходовъ. Но Боже мой… Вы не выдайте меня только… — прибавилъ Трифонъ Матвевъ, наклонился къ уху и прошепталъ:- Богадльню, пріютъ дтскій и школу своего имени посл смерти задумали. Духовное завщаніе переписали.

Анисимъ Валовановъ даже въ ужасъ пришелъ.

— Да что ты! — прошепталъ онъ. — Ну, а намъ-то? Дтямъ, внукамъ?

— Вамъ само собой, но главное отдляетъ на богадльню, пріютъ и школу. Только вы пожалуйста меня не выдавайте.

— Закуска… — чесалъ затылокъ Анисимъ. — Пожалуй, половину состоянія на это дло?

— Куда больше! Ужъ архитекторъ ходитъ, проектъ составляетъ. На сто стариковъ и старухъ. На сто мальчиковъ и двочекъ… Столовая для раздачи бднымъ пищи… Школа… Читальня…

— Господи!

Анисимъ схватился даже за голову.

— Бога ради только не выдавайте.

— Можетъ быть намъ-то ужъ самые пустяки? Вдь насъ-то три сына и у всхъ дти. Дв дочери и тоже дтныя.

— Дочерямъ, я слышалъ, что ничего-съ. Вдь болтаютъ они иногда со мной, особливо, когда спать ложатся. Мн тоже самые пустяки. Такъ и сказали, что пустяки… Ужъ я думаю даже въ деревню хать. Что мн тутъ зря-то околачиваться? Отдыхать пора. Только вы ради самого Христа…

— Да буду молчать, буду…

— А про дочерей такъ сказали: он у меня при замужеств награждены, мужья ихъ при капиталахъ, такъ какого имъ еще рожна!

— Господи! Да что-же эдакіе пріюты и богадльня будутъ стоить? — ужасался Анисимъ.

— Милліона на три проектецъ у архитектора. Создатель!

— Брату Алексю можно сказать? — спрашивалъ Анисимъ.

— Держите пока въ секрет. Я самъ ему потомъ объясню. Да это еще не все. На родин у себя коммерческое и ремесленное училище задумали на триста человкъ.

— Охъ, охъ! Да ты не врешь?

— Съ какой-же стати врать-то! Я такъ полагаю, что Иванъ Анисимычъ скоро сами всмъ вамъ объявятъ объ этомъ.

— Ну, дождались… Вотъ ждали наслдства, ждали богатства…

Анисимъ Валовановъ стоялъ блдный. На лбу его выступалъ холодный потъ.

VI

Старикъ Валовановъ положилъ себ на тарелку кусокъ кулебяки съ рыбой, икры и сталъ сть съ аппетитомъ. Старшій сынъ Алексй сталъ приглядываться къ старику и лицо старика показалось ему добродушнымъ и спокойнымъ. Алексй тотчасъ-же шепнулъ жен:

— Я хочу сейчасъ объявить насчетъ нашего Володьки-то, что у него невста есть — и онъ кивнулъ на сына, франта съ выпученными глазами, пившаго украдкой отъ старика вторую рюмку англійской горькой, чокаясь съ двоюроднымъ братомъ студентомъ.

— Ой, напрасно! — покачала та головой. — Лучше ты зазжай для этого отдльно. Гд тутъ!

— Отдльно-то иногда хуже бываетъ. Придешь, а онъ расходную книжку считаетъ или заноситъ въ нее что-нибудь. А это ужъ послднее дло. Скажу я ему? Мн кажется, что лицо у него теперь такое благодушное, такъ что можно разсчитывать на что-нибудь хорошее.

— Ой, не провали! А благодушія я не вижу. Сейчасъ въ сн отказалъ.

— Онъ не отказалъ, онъ дастъ сна. Онъ привыкъ только поупрямиться.

— Въ прибавк квартиры твоему брату отказалъ. Андрею отказалъ, Анисиму…

— Да вдь сразу онъ ничего не даетъ. Всегда нужно нсколько разъ просить. Я попробую. Знаешь, какъ я сдлаю? Я сейчасъ объявлю только о томъ старику, что у Володьки невста есть, и спрошу его, не хочетъ-ли онъ ее посмотрть когда-нибудь. А насчетъ денежной помощи Володьк покуда ни слова… Насчетъ денегъ потомъ…

— Ну, какъ знаешь.

Алексй тотчасъ-же подслъ къ старику и произнесъ:

— У насъ, папенька, женихъ есть, не знаю только, какъ вы на это посмотрите…

— Кто такой? — спросилъ старикъ и опять нахмурился.

— А Володька. Фотографъ-то нашъ, который съ васъ сейчасъ портретъ снимать будетъ.

— Никакого я съ себя портрета ему снимать не дамъ.

— Да вдь вы общали.

— Ничего я не общалъ.

Сынъ Алексй видлъ ужъ, что началъ не въ часъ, но онъ началъ и нужно было продолжать.

— Такъ вотъ-съ… Володька нашъ женихъ, — сказалъ онъ.

Старикъ помолчалъ, чавкая начинку изъ пирога.

— Ну, и скатертью дорога, — проговорилъ онъ. — Денегъ-то только припасъ-ли твой Володька, чтобъ жену содержать?

— Да онъ сто рублей въ мсяцъ въ банк получаетъ. Награды къ праздникамъ.

— Я въ старину жилъ и меньше чмъ на сто рублей, васъ кормилъ, а ему-то на жену ста рублей хватитъ-ли?

— У невсты тысячъ пятокъ есть приданаго. Ну, тряпки дадутъ, обстановку, — пояснялъ Алексй.

— Пять тысячъ рублей по четыре съ половиной процента въ годъ, всего только двсти двадцать пять рублей, да государственный налогъ скинуть надо… — сосчиталъ старикъ.

— Ну, награды… Въ общемъ, я такъ считаю, что тысяча восемьсотъ въ годъ у него-наберется.

— Тысяча восемьсотъ! А думаютъ-ли нынче на тысячу-то восемьсотъ съ семьей жить? Нынче вдь не старая пора. Ловкачи! Съ фотографіями… — подпустилъ шпильку старикъ. — Фотографія-то что стоитъ! На ддушкины средства можетъ быть разсчитываетъ? Такъ вдь онъ не внучка, чтобъ ему на приданое давать. Внучка — дло десятое, ей можно… А внукъ — мужчина.

Алексй заискивающе захихикалъ.

— Но, въ виду того, что онъ какъ первый внукъ женится, то можетъ быть ддушка ему и прикажетъ дать отдльную маленькую квартирку въ какомъ-нибудь дом,- произнесъ онъ.

Ддушка покрутилъ головой.

— Нтъ, братъ, играй назадъ! Играй назадъ! Сколько у меня даровыхъ-то квартиръ роздано! Родственная благотворительность не годится. Родственники у меня вс на своихъ ногахъ, вс хоть какъ-нибудь да устроены. Вотъ если-бы они сидли убогіе, безпомощные были — это я понимаю. А то имъ отдавать деньги — только бднякамъ въ насмшку.

Алексй уже воочію увидалъ, что сегодня у старика ничего не допросишься.

— Такъ вы не благословляете его, ддушка, на бракъ? — спросилъ онъ отца.