Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

– Спасибо тебе, – сказал он через секунду. – Мне действительно, на хер, нужно было освободиться.

Я улыбнулась, поняв, что он тоже трогал себя.

– Мне это в радость, – сказала я, прикрывая глаза.

Я ощущала расслабленность, все напряжение и беспокойство, терзавшие меня эту неделю, исчезли.

Он хихикнул.

– Да, звучало именно так, – с удивлением сказал он.

Он спросил, устала ли я, и я пробормотала, что да, зная, что должна говорить правду. Он сказал, что завтра мы увидимся, и пожелал мне доброй ночи, прежде чем положить трубку.

Я быстро заснула, мои надежды выспаться снова растворились, когда Эмметт по привычке разбудил меня в семь. Я сказала, что ценю его компанию, но уже предвкушаю, как он не будет больше меня будить. Он захохотал и согласился, признавая, что просто развлекался, хоть и сам не прочь был поваляться до полудня.

Мы провели день у телевизора, я неотрывно смотрела на часы, наблюдая за стрелками. Наконец, пробило четыре часа, и я вздохнула с облегчением, зная, что лагерь официально завершился, и он едет домой. Следующие часы были самыми трудными, полными предвкушения, которое сводило с ума. Я металась по дому, смотрела на часы, кусала ногти и жевала губы, полная нетерпения.

Пробило восемь, и к нетерпению начало примешиваться беспокойство. Я была уверена, что он уже должен вернуться, но ничего не говорила, не желая никого злить своей несдержанностью. На улице было темно, и дом погрузился во мрак, единственным источником света был телевизор и маленькая лампочка около него.

Где то в восемь тридцать краем глаза я заметила вспышки, сердце бешено забилось, когда я узнала свет фар… Я попыталась оставаться спокойной, но стоило мне услышать шум двигателя, как я потеряла всякие остатки самообладания, и весь здравый ум испарился. Он мне нужен… сейчас.

Я слетела с дивана и побежала по дому, услышав вслед смех Эмметта из гостиной, но мне было все равно. Я направилась прямо к входной двери и открыла ее, всматриваясь в темноту и тут же его замечая. Я улыбнулась, и он поднял на меня глаза. Его шаги прервались, и на лице застыло удивленное выражение, когда я слетела с крыльца и набросилась на него. Он бросил сумки и открыл объятия, делая пару шагов назад, когда я налетела на него.

Я крепко обняла его тело и зарылась лицом в грудь, ощущая его тепло и вдыхая аромат. Он хихикнул и обнял меня в ответ, целуя в макушку. Я быстро оторвалась от него и посмотрела на лицо, попадая в плен зеленых глаз. Он выглядел истощенным и у него был жуткий синяк под левым глазом и царапина возле носа, которые говорили, что в Сиэттле было труднее, чем он признавал. Он попытался что-то сказать, но я оборвала его, яростно прижимаясь к его губам. Казалось, он был поражен, но тут же начал целовать меня в ответ, его губы и язык выдавали страсть.

Наконец, я оторвалась от него и вдохнула, отчаянно нуждаясь в кислороде. Он издал смешок, глядя на меня с кривоватой усмешкой, а я вздрогнула, понимая, как скучала по ней.

– Да уж, черт. Если меня будут так встречать, надо чаще уезжать.

ДН. Глава 58. Часть 1:

Глава 58. Разлука

«Разлука для любви подобна воздействию ветра на огонь;

сильную любовь она укрепляет, а слабую уничтожает»

Комте ДеБюсси-Рабутин

Эдвард Каллен

– Черт!

Боль пронзила запястье, и пальцы тут же онемели. Я начал трясти рукой, пытаясь заглушить ноющее ощущение.

– Прекращай это, Каллен! – заревел тренер Клапп.

Я раздраженно застонал, сгибая и разгибая пальцы и растирая запястье, ругаясь про себя. Чем, на хрен, я занимаюсь?

Сказать, что у меня была отвратительная неделя – это явно преуменьшить все гребаные проблемы прошедших дней. Я не хотел, б…ь, оставлять Изабеллу, но хорошо понимал, что если хочу сохранить свои позиции в команде, то должен поднимать зад и ехать. Так что, после нескольких часов нытья я покинул дом через парадную дверь. Всю дорогу в Сиэттл я был на взводе, повторяя про себя, словно мантру, что все будет в порядке. Лагерь – это пустяк, а братья найдут, чем занять и развлечь Изабеллу, и все быстро закончится. Когда я припарковался на стоянке Университета Вашингтона, то уже почти убедил себя. Но каждая унция моей уверенности вылетела в сраное окно, когда я узнал, что буду делить комнату с Майклом Ньютоном.

Ньютон… Эти мудаки ждали, что я буду жить в комнате размером десять на пятнадцать шагов, еще и с этим ублюдком, целую неделю. Не знай я наверняка, решил бы, что кто-то сделал это специально, чтобы добить меня, потому что нужно понимать, что ничего хорошего не выйдет, если поместить нас в одно пространство.

И это было только начало херовой недели. В первый день в поле Тайлер предложил начать с меня. Очевидно, он был зол на мою выходку с фотографиями Лорен, потому что где-то в свой башке он решил, что любит эту суку. И ему было плевать, что я подробно объяснил ей, что ее ждет, если она продолжит делать всякую хрень. Ему было плевать, что я предупреждал ее, что обнародую ее внеклассную деятельность. И, между прочим, эти снимки она делала по собственной воле. Это была ее гребаная идея, Господи Иисусе, они меня самого удивили. Нет, Тайлеру не было дела, что его девушка – шлюха, которая с радостью выпрыгивала из своих трусиков, чтобы удовлетворить меня и по-прежнему сделала бы это, решись я предложить. На все это ему было плевать – он волновался только о том, что я, б…ь, «смутил» ее.

Она не выглядела смущенной, когда трогала Таню – это, б…ь, наверняка. Я даже не уверен, что кого-то вроде Лорен можно смутить, у нее нет ни гордости, ни самоуважения. У этой суки ни капли стыда. Она просто злится, что попала в неприятности в школе, что родители заперли ее на лето и посылают на церковный совет. Черт, я думаю, это потрясающая идея. Я не религиозен, но даже мне ясно, что Лорен просто охеренно необходимо божественное вмешательство. Эта сука – дитя дьявола, просто коварная шлюшка.

А Тайлер – настоящий дуб и не способен понять мою логику, и вместо того, чтобы присмотреться к тому, кого он якобы любит, он решил тратить время на меня. Он доставал меня, и я очень долго держался, но спустя несколько часов потерял всякое самообладание. Я сорвался и сказал этому мудаку, что он просто ревнивый придурок, который не может пережить, что ради него его девушка не лизала бы киску. А он накинулся на меня. Во время драки он заехал мне локтем, остался синяк, но это ничто в сравнении с двумя подбитыми глазами и расквашенным носом Тайлера.

К сожалению, пока я лупил его задницу, повредил запястье. Раны не было, но оно по-прежнему было слабым после перелома, что сделало мою неделю еще хуже. Я был не в форме, запястье ныло, а половина команды точила на меня зуб по разным причинам. И все, чего я хотел, это кое-как сыграть в футбол и поехать домой к своей девочке, но эти мудаки решили, что я так легко не отделаюсь.

Похоже, моя карма таки настигла меня.

Я пытался хранить спокойствие и просто делать свое дело, но каждая нижняя подача и идиотская критика только разжигали мой гнев. Я срывался на людей целую неделю, и тренер был сыт мной по горло, угрожая убрать меня со стартовой позиции, если я не утихомирюсь. Похоже, им даже в голову не пришло, что я пытаюсь быть спокойным… эти ублюдки просто не позволяли мне таковым быть.

Я был раздражен и напряжен, и мне совсем не становилось легче от того, что Изабелла дважды не ответила на мой звонок. Я пытался не обращать на это внимания, ведь прошло только двадцать четыре гребаных часа, но я нервничал. И не только потому, что не мог связаться с ней, когда хотел, но и потому, что мне требовались все силы, чтобы не слететь с катушек. Несколько раз я испытывал острое желание схватить телефон и набрать Эмметта или Джаспера, чтобы проверить ее и узнать, что она в порядке, но я останавливал себя, ведь это выглядело бы, словно я ревнивый мудак или гребаный собственник. Я хотел, чтобы она была независимой, поэтому мне не стоило следить за каждым ее шагом, как будто она ребенок. Она сильная и может о себе позаботиться, и я верю братьям – они достаточно умны, чтобы не навлечь на нее проблемы.