Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— И говорит по-английски! — добавила Кэтрин.
Все засмеялись.
Короля Кэтрин впервые увидела в Йолетиды [143] . Анна Клевская задержалась в Кале: капризный ветер не давал ей возможности пересечь пролив, и Рождество праздновали в Уайтхолле в атмосфере напряженного ожидания. Многие лорды привезли с собой жен, чтобы оказать почести новой королеве. В присутствии такого количества благородных дам требования к фрейлинам королевы ослабли, так что девушки могли свободно мешаться с толпой заполонивших дворец гостей, наслаждаться пирами и шумным весельем.
143
Йолетиды,
В сочельник в главный зал принесли йольское бревно и торжественно зажгли в очаге; по рукам пошли заздравные чаши. Потом звонкий голос возгласил:
— Дорогу его величеству королю! — и в двери вошла небольшая процессия.
Кто из них король, стало ясно сразу: он был выше и шире всех в плечах, одет в великолепную золотую парчу и черный бархат, увешан драгоценностями. О, но он такой старый — и толстый! Кэтрин была потрясена. Генрих совсем не походил на висевший в Ламбете портрет; верно, его написали много лет назад, когда король на зависть всем был стройным и прекрасным молодым человеком. Теперь рыжие волосы, видневшиеся из-под бархатного берета, были пронизаны сединой, дублет и короткая накидка на толстой подкладке вмещали в себя массивное тело. Если бы он не улыбался весело, приветствуя всех, можно было подумать, что чело его всегда хмуро, а лицо в спокойном состоянии имеет выражение суровое и недовольное. К тому же он хромал. Под белыми рейтузами Кэтрин различила бинты.
Ей стало жаль бедную королеву. Имела ли Анна Клевская представление о том, что ждет ее в конце пути? Король он или не король, а этот заплывший жиром старик мало мог предложить молодой женщине. Кэтрин поймала себя даже на том, что ей жаль его: каким он был раньше и каков теперь.
Король приближался. Кэтрин и остальные девушки присели в реверансах, пока он их приветствовал, а потом по его команде поднялись.
— Вот милейшая стайка красавиц! — заметил король, весело сверкая глазами. — Вы, должно быть, все заскучали в ожидании леди Анны, так же как я. — Его взгляд на мгновение задержался на Кэтрин. — Даст Бог, она скоро будет здесь. Счастливого Рождества всем вам, леди! — И он ушел, оставив за собой сладковатый душок. Запах исходил от его больной ноги. Кэтрин была уверена.
Король напомнил ей кого-то, но она не могла понять, кого именно.
Когда монарх удалился, молодые женщины жеманно заулыбались и залились румянцем, разволновавшись, что их заметили. Но мысли Кэтрин блуждали где-то далеко. Она только что выхватила взглядом из толпы окружавших короля джентльменов Тома Калпепера, и тот улыбнулся ей.
Позже в тот вечер, когда девушки готовились ко сну, Кэтрин мельком увидела профиль Кейт Кэри и поняла, кого напомнил ей король. Сходство было разительное. Кейт, несомненно, его дочь.
Глава 14
1540 ГОД
В карете было очень холодно, и юные леди прижались друг к другу, чтобы согреться. Погода стояла отвратительная, мокрая и ветреная, небо хмурилось. Подбитая мехом накидка не защищала Кэтрин от стужи. Казалось, поездка была бесконечно долгой, но вот, благодарение Господу, впереди показался Дартфорд.
Кэтрин так закоченела, что, когда они наконец прибыли, едва могла вылезти из кареты. Она стояла и топала ногами, пока служители двора королевы и ее придворные дамы под ударами ледяного ветра собирались у городских ворот. К фрейлинам подошла представительная дама в соболях.
— Я леди Браун, — сообщила она. — Меня назначили помогать миссис Стонор наблюдать за вами до возвращения в Гринвич. Эскорт королевы уже показался. Вас здесь долго не продержат.
— Она похожа на дракона, — буркнула себе под нос Анна.
— Я все слышала! — с укором произнесла у нее за спиной миссис Стонор.
Кэтрин захихикала. Зубы у нее стучали.
Наконец свита королевы приблизилась к ним. Кэтрин увидела дядю Норфолка и герцога Саффолка. Они ехали по бокам от прекрасной золоченой кареты из резного дерева. Карета остановилась, дядя Норфолк спешился и предложил
руку выходившей из нее даме. Она тоже была закутана в меха, но капюшон накидки был опущен, и Кэтрин увидела на голове у женщины какой-то удивительный головной убор, покрывавший волосы, с непонятными полупрозрачными крыльями. Потом леди Анна повернулась к графу Ратленду, чтобы поприветствовать его и остальных придворных; стало видно ее лицо. Она не была красавицей: длинный нос и выступавший вперед подбородок портили ее, но глаза светились добротой, а губы улыбались.— Хм, — хмыкнула Анна рядом с ухом Кэтрин.
— Ш-ш-ш! — шикнула на нее та, потому что архиепископ Кранмер и герцог Саффолк начали представлять дам и девушек леди Анне.
Когда настал черед Кэтрин, она сделала изящный реверанс и склонилась над протянутой рукой своей новой госпожи, чтобы поцеловать ее, ощутив при этом неприятный запах. Боже, моются ли они у себя в Клеве?
О короле Кэтрин знала немного, но одно ей было известно точно: он крайне брезглив. Миссис Стонор предупреждала их, чтобы они не клали еду на покрывала постелей и не прикасались жирными руками к гобеленам, а еще Кэтрин насмешило, что во дворах дворца красными крестами на стенах были отмечены места, где, как ей объяснили, мужчинам запрещалось справлять малую нужду. Разумеется, королю не понравится жена, от которой дурно пахнет.
Кэтрин заметила, что леди Анну сопровождало множество немецких дам; все они были одеты в какую-то диковинную, не красившую их одежду. Ей сказали, что эти женщины будут служить королеве вместе с английскими леди.
Наконец — о радость! — процессия двинулась к бывшему приорату Дартфорда, который, как и другие святые обители в Англии, был закрыт королем. Кэтрин держалась одного мнения со своими родными: это неправильно, более того, кощунственно со стороны его милости — распускать монастыри и забирать себе их богатства, но особенно сильно это ее не волновало. У нее имелись более серьезные заботы. Скоро она приступит к своим обязанностям, и начнется новая жизнь.
В тот вечер леди Анна позвала дам и фрейлин в свои личные покои. Предложила им сесть: дамам на стулья, девушкам — на пол — и сказала, запинаясь, на ломаном английском с гортанным акцентом:
— Меня зовут Анна. Я хочу узнать вас.
С помощью одной из своих камеристок, фламандки миссис Гилман, которая выполняла обязанности переводчицы, леди Анна поговорила с каждой из дам и девушек. Когда очередь дошла до Кэтрин, она сделала реверанс и улыбнулась принцессе, понимая, что та, должно быть, нервничает, попав в чужую страну, чтобы выйти замуж за незнакомого, грозного и, сказать по правде, отталкивающего с виду человека.
— Мистресс Кэтрин Говард, ваша милость, — произнесла миссис Гилман, — племянница герцога Норфолка.
— Добро пожаловать, — сказала принцесса с ответной улыбкой. — Вы счастливы быть здесь?
— О да, ваша милость! — ответила Кэтрин. — Разве может быть иначе? Служить вам — большая честь.
— Вы давно при дворе?
— Нет, я здесь тоже новенькая! — Кэтрин засмеялась.
Ей нравилась эта добрая молодая женщина, которая так старалась проявить дружелюбие. Анна также побуждала своих английских дам знакомиться с немецкими, которые сидели все вместе с одной стороны покоя. Кэтрин попыталась, но они почти не говорили по-английски; тогда она рискнула подойти к матушке Лёве, главной над немецкими девушками, дородной матроне, которая держалась с большой важностью и немного изъяснялась на английском.
— Кто вы? — спросила ее матушка Лёве в своей отрывистой манере.
— Кэтрин Говард. Мой дядя — герцог Норфолк.
Матушку Лёве, похоже, это не впечатлило.
— А ваш Vater? [144]
— Лорд Эдмунд Говард. Он умер в прошлом году. Моя мать почила, когда я была ребенком, и меня отправили жить к бабушке, вдовствующей герцогине Норфолк.
— Вам было хорошо там?
— Да, но мне нравится при дворе.
— Ваша семья будет гордиться вами.
144
Отец (нем.).