Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

– Не позволяйте им отговорить вас от войны с Францией, – сказала она.

– Вы разговаривали с Уолси.

– Он объяснял мне, как работают союзы, – скривилась Екатерина.

Генрих засмеялся:

– Как будто вы сами этого не знаете, любовь моя! Уолси ненавистна сама идея войны. Он переубедил бы меня, если бы мог. Но не волнуйтесь, Кейт, я не отстану от Франции, что бы он ни говорил!

Екатерина ощутила себя победительницей. Наконец-то она переиграла Уолси.

Ближе к концу весны Генрих подписал соглашение с Фердинандом и их союзником императором Максимилианом, связав себя обязательством вторгнуться во Францию в текущем году.

– Это будет замечательное приключение! – воскликнул он, полный воинственного духа.

Екатерина знала: Генрих уже видит свое победное возвращение в лавровом венке и с короной Франции.

– Более того, – добавил он, – это будет священная война, нет, Крестовый поход.

– Людовик всегда был врагом Церкви, – сказала Екатерина. К французскому королю она питала лишь презрение. – Кто еще мог бы вторгнуться в личные владения папы?

– Не бойтесь, – успокаивал ее Генрих. – Я не намерен ни отдыхать, ни останавливаться, пока он не будет разгромлен. Благодарю Господа за моего дорогого испанского отца. Я знаю, он поддержит меня и никогда не бросит.

– Я тоже окажу вам содействие, мой Генрих.

– Да, я знаю, что могу на вас рассчитывать. – Он поцеловал ее, потом стал серьезным и мрачно посмотрел на нее. – Кейт, я решил сделать вас регентом Англии. Вы будете управлять страной, пока я во Франции.

Гордость переполнила сердце Екатерины.

– Это большая честь, – прошептала она.

– Клянусь, вы будете такой же хорошей правительницей, как ваша мать Изабелла!

– Я сделаю все, что потребуется. Не подведу вас.

– Уолси отправится со мной, но я оставлю здесь архиепископа Уорхэма и графа Суррея – они будут вашими советниками. К тому же приняты все меры для защиты границы на случай, если шотландцы решат воспользоваться моим отсутствием.

– Они этого, разумеется, не сделают. Ваша сестра замужем за королем Яковом.

– Но Шотландия – друг Франции! Якову я не доверяю. Он поддерживал самозванца Уорбека против моего отца. Будьте начеку. Вы можете положиться на Суррея. Он весьма опытен. – Генрих помолчал. – Я рад, что вы ждете ребенка, Кейт. В противном случае я бы не уехал.

Екатерина погладила легкую выпуклость под распущенной шнуровкой:

– Я очень надеюсь, что это снова будет сын.

Именно эти слова Генрих хочет услышать от нее. По правде, она боялась надеяться на удачный исход этой третьей беременности. Они ждали достаточно долго: прошло уже больше двух лет с момента рождения бедного маленького Генриха. Екатерина все еще горевала о нем и знала: память о малютке навсегда сохранится в тайниках ее сердца.

– Вы должны заботиться о своем здоровье, – сказал Генрих.

Он никогда не упрекал ее за то, что новой беременности пришлось так долго ждать.

– Я буду делать все, что скажет повитуха, и стану молиться каждый день, чтобы Господь даровал нам здорового малыша.

– А я буду молиться о благополучном исходе родов, – сказал Генрих, ища губами ее губы. – Вы мне очень дороги.

– Не знаю, как я вынесу ваше отсутствие, – промурлыкала Екатерина. – Берегите себя, мой господин! Избегайте ненужного риска!

Носилки Екатерины потряхивало – ее везли вверх по крутому склону в Дуврский замок. Впереди ехал король, а позади – его лорды, офицеры и марширующие в ногу одиннадцать тысяч солдат. Вдоль дороги на всем пути следования процессии по графству Кент выстроились толпы, люди выкрикивали благословения королю и подбадривали его храбрых воинов. Наконец они добрались до границы королевства, где на белых скалах высилась, как страж, наблюдающий за морем, огромная крепость. Над ней в ясном июньском небе кружили и пронзительно вскрикивали чайки, а внизу, в гавани, где стоял на якоре могучий флот, пенились серые волны.

В главной башне древнего замка в присутствии всего двора Генрих возложил на Екатерину обязанности регента, а она дала клятву не пощадить сил в делах на благо короля и Англии.

В ту ночь Генрих разделил с ней ложе. Несмотря на беременность, она лежала в кольце его крепких рук, сознавая, что он страшится момента разлуки так же, как она. Утром, услышав, как супруг напевает в умывальной комнате военные марши, она поняла: он уже покинул ее. Тем, кто уезжает, всегда легче, чем остающимся, к тому же Генрих отправлялся на войну, которой всегда желал. У него будет много дел. К счастью, на ее долю тоже выпадет немало занятий, которые заполнят ее дни.

Король и королева прощались на пристани. Огромные военные корабли со скрипом качались на сердитых волнах, чайки кричали, и небо расстилалось над головой голубым пологом.

– Благодарю Бога за такую могучую ратную силу! – воскликнул Генрих, простирая руку в сторону колонны хорошо вооруженных воинов, грузившихся на корабли. – Вы видели когда-нибудь нечто более прекрасное, чем этот флот?

Он отвернулся от Екатерины, его ум был занят мыслями о планах кампании и грядущей славе.

Екатерина решилась быть твердой, но, когда Генрих освободился из ее объятий, не смогла сдержать слез. Неожиданно рядом с ней очутился галантный Суррей и обнял за плечи, будто защищая. Так они наблюдали за королем, всходившим на флагманский корабль: вот он обернулся помахать на прощание толпе на берегу. Никогда еще Генрих – высокий и полный энергии, с развевающимися на ветру золотисто-рыжими волосами – не выглядел таким прекрасным.

Якоря были подняты, суда величаво тронулись из гавани. Тут Екатерина ощутила тошноту. Она стояла бы на пристани, пока корабль с ее мужем на борту не скроется из виду, однако Суррей настоял, что пора отправляться.

– Наблюдение за тем, как уезжает любимый, лишь продлевает муку разлуки, – заметил он.

«Я должна быть сильной», – сказала себе Екатерина. Она была назначена хранителем королевства своего мужа и должна сберечь его для любимого. Кивнув Суррею, Екатерина отвернулась и пошла прочь от моря, высоко держа голову.

По пути обратно в Ричмонд старый граф рассказывал Екатерине истории из своей юности.

– Мне сейчас семьдесят, и я многое видел, – говорил он ей.

Суррей не делал секрета из того, что когда-то служил королю Ричарду.

– Почему бы и нет? – говорил он. – Конечно, после Босуорта я был отправлен за это в Тауэр. Почивший король спросил меня, почему я сражался за тирана, и я ответил, что он был для меня коронованным правителем и, если бы парламент водрузил корону на пень, я бы сражался за этот пень. Думаю, королю понравились мои слова, потому что вскоре меня простили и позволили служить ему. Но я был лишен права наследовать Норфолк – герцогство своего отца.

– Это очень печально, – посочувствовала Екатерина, решив поговорить с Генрихом.

Столь важный и благородный лорд должен получить вознаграждение за свои заслуги.

– Я не виню его милость, – продолжил Суррей. – Он всегда был расположен ко мне. Но есть и другие люди, которые меня не любят. Должен признать, наша неприязнь взаимна.

Разумеется, речь шла об Уолси. Екатерина знала, что Суррей его ненавидит, так же как Бекингем и многие другие лорды. Этот сын мясника поднимался все выше и выше, оттесняя их с важных постов. Но Екатерина ничего не сказала, чтобы Суррей не подумал, будто она осуждает короля. По крайней мере, влияние мастера олмонера не распространялось на спальню! Она знала: Генрих скорее прислушается к ней, чем к Уолси. Разве не было тому подтверждений?