Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

– Они любят друг друга.

Генрих фыркнул:

– Много радости они получат друг от друга, когда я покончу с ними! Я любил Саффолка, он был моим добрым товарищем, я продвинул его по службе, осыпал милостями. И вот чем он отплатил мне! Самой черной неблагодарностью! – Генрих расхаживал по комнате взад-вперед. – Сын рыцаря, как бы ни гордился он своим родом и герцогством, не пара моей сестре!

Сказав это однажды, Генрих повторил те же слова бессчетное количество раз, вернее, прокричал каждому, кто оказывался поблизости. Не было предела карам, которые он намеревался обрушить на несчастного Саффолка, как только тот вернется в Англию. Дошло до того, что Генрих пообещал лишить его головы, раз так… Он грозился отправить Марию в Тауэр и даже начал пинать мебель.

Екатерина не спорила с ним. Он был похож на разъяренного быка, каких она видела ребенком на арене в Испании, урезонить его было невозможно. Даже Уолси держался в стороне. Но тайком работал над устройством примирения. Именно Уолси в конце концов унял Генриха и смирил разбушевавшиеся воды. Надо отдать ему должное, он добился этого очень дипломатично. Супруги Саффолк согласились выплатить баснословного размера штраф и отдали Генриху «Зерцало Неаполя». Как по волшебству Генрих пришел в доброе расположение духа и соблаговолил вернуть им свою милость. Виновникам скандала разрешили возвратиться домой.

Для Екатерины эта весна стала особенной из-за живых картин, которые Генрих устроил для венецианского посла по случаю Майского праздника. Одетая в роскошное испанское платье алого бархата, она ехала верхом рядом с королем во главе длинной свиты; они направлялись в Гринвичский парк, в котором располагалось тайное место празднества. Генрих напускал на себя все больше таинственности и, по правде говоря, едва сдерживался, но тут впереди открылось свободное пространство, и они оказались на поляне, уставленной столами с богатым угощением.

– Добро пожаловать в убежище Робин Гуда, дамы и господа! – в возбуждении выкрикнул Генрих. – Мы в самом сердце Шервудского леса и будем веселиться!

Это была его любимая тема, он возвращался к ней снова и снова.

Вдруг как по команде звонко запели птицы – Екатерина приметила развешанные среди ветвей деревьев клетки. Мелодичные звуки гобоев, крамхорнов, лютней, свирелей, переносных органчиков, дудок и тамбуринов доносились из-под увитых листвой навесов, где играли невидимые гостям музыканты. Потом из лесу вышли Робин Гуд и его веселые друзья, одетые в знакомые зеленые костюмы из линкольновской ткани, как принято у веселых разбойников, и с луками в руках.

– Милостивые государи, добро пожаловать в лес, заходите и смотрите, как живем тут мы, разбойники! – провозгласил Робин Гуд.

Екатерина опознала Уильяма Корниша, человека из ближнего круга Генриха, талантливого музыканта и устроителя пиров.

Оживленно переговариваясь, все расселись за столы; королю и королеве подали сочную оленину.

– Наверняка настреляли без спроса в моих королевских лесах! – усмехнулся Генрих и поднял кубок с вином за хозяев праздника.

После этого для развлечения иностранных гостей было устроено состязание в стрельбе из лука. Генриху, разумеется, пришлось принять в нем участие, и, само собой, он победил.

Кульминацией вечерних забав стало венчание на царство Королевы Мая – милой смешливой Урсулы, дочери Маргарет Поул. Девушка сильно покраснела, когда Генрих возложил ей на голову венок из листьев. Тем и завершился этот волшебный день, пришла пора возвращаться во дворец. Целая вереница золоченых триумфальных колесниц, украшенных фигурами гигантов, дожидалась гостей, чтобы доставить их обратно. Пока участники торжества отъезжали в сопровождении королевской стражи, продолжала звучать музыка и все пели. Слух о пире в лесу распространился по округе, многие местные жители сбежались посмотреть на это представление. В последней колеснице сидели улыбавшиеся и махавшие руками Генрих и Екатерина, и по дороге к дому за ней следовала тысячная толпа.

А потом вернулась Мария Тюдор, блиставшая красотой и купавшаяся в любви своего мужа. Оба супруга смиренно опустились на колени перед Генрихом, он великодушно простил их и заключил в объятия.

– Забавно, что Генрих думал, будто это злодейский умысел Чарльза, – поделилась с Екатериной Мария, – но это я сама принудила его к браку. Предупредила: если он откажется, уйду в монастырь. И много плакала… – При этом воспоминании Мария лукаво улыбнулась.

Через неделю состоялась еще одна свадьба – в Гринвиче, на этот раз со всеми королевскими атрибутами, как полагается. Генрих не мог допустить, чтобы его сестра была выдана замуж украдкой и все ограничилось проведенной в Париже тайной церемонией. Нет, ее полагалось провести со всем великолепием, достойным принцессы из дома Тюдоров! Ему самому хотелось покрасоваться перед всем светом в новом наряде из золотой парчи и похвалиться «Зерцалом Неаполя».

С почетного места у алтаря в церкви францисканского монастыря, где когда-то отслужили брачную мессу и для нее, Екатерина наблюдала за тем, как жених и невеста дают обеты. Подумать только: прошлым летом Мария была в полном отчаянии, ожидая брака с нелюбимым. Как же круто повернулось колесо Фортуны! Теперь, когда Людовик умер, Марии удалось устроить возвращение Джейн Попинкур во Францию, и та уехала, радуясь возможности воссоединиться со своим любовником. Екатерина была очень довольна, что и Мария, и Джейн обрели счастье. Отношения Генриха с сестрой наладились.

Глава 16 1516–1517 годы

– Прекрасная здоровая девочка, ваша милость! – светясь от счастья, объявила акушерка и благоговейно положила на протянутые руки Екатерины завернутого в пеленки младенца.

Опустив взгляд на маленькое личико, изумленная Екатерина обнаружила миниатюрную копию себя самой – тот же вздернутый носик, твердый подбородок, похожие на бутон розы губы и широко распахнутые глаза. Но рыжие волосы роднили девочку и с Генрихом тоже. Новорожденная была истинной Тюдор и настоящей Трастамара.

И все же какое разочарование, что не сын! Малышка громко кричала и подавала все признаки того, что выживет. Потеряв четверых детей, Екатерина считала чудом, что держит на руках здорового младенца. Она не переставая благодарила Бога за бесценный дар и не могла оторвать глаз от милого маленького личика.

Чудо это случилось в пятом часу темного февральского утра. Гринвичский дворец еще был погружен в тишину ночи. Но как только Екатерину вымыли, одели в чистую ночную рубашку и уложили на ложе под балдахином, человек был послан разбудить короля и передать ему, что у него родилась дочь. Не прошло и нескольких минут, как Генрих прилетел – в халате на меху и с перекошенными полами, выдававшими спешку. Не веря своим глазам, застывший Генрих смотрел на Екатерину с младенцем на руках.

– Хвала Всевышнему! – воскликнул счастливый отец и бросился целовать жену.

Когда он взял на руки дочь, фрейлины смотрели на него, лучась улыбками, но при этом утирали слезы.

– Здоровая, крепенькая принцесса! – провозгласил Генрих исполненным чувства голосом. – Да благословит и да хранит тебя Господь во все дни твоей жизни, моя малютка! – Он посмотрел на Екатерину. – Вы справились, Кейт, и справились очень хорошо. Это прекрасная девочка. Надеюсь, с вами все в порядке?

Екатерина улыбнулась, с упоением глядя, как ее супруг качает на руках ребенка.