Дело леди Евы Гор

Я уж подумала, что он пошёл звать настоятеля, а оказалось, старик ходил в подсобное помещение. Монах вынес моток бечевки и принялся связывать бумагу стопками. Бумаги оказалось больше, чем той, что лежала на виду. Но я виду не подала, что что-то не так. Пригодится.

Затем мужчина порылся под столом и извлёк большую корзину. В неё сложил пустые чернильницы, перья и поставил большой стеклянный флакон с чернилами.

Посчитав на пальцах, сколько я ему должна, он озвучил сумму. Я тут же расплатилась. Барон Локсли молча взял тяжёлую корзину, даже не дрогнув от её веса. Игги подхватила по стопке в каждую руку, а я забрала оставшиеся листы.

Со всем этим богатством мы покинули лавку и направились к карете, оставляя монаха подсчитывать дневную выручку.

Глава 49. День Чудес

Ремонт в моём доме, наконец, завершился.

Когда я ступила на порог, меня встретил чистый, тёплый, уютный дом. Мой дом!

Лёгкий аромат свежего дерева, мягкий свет магических ламп, искусно вырезанные орнаменты на мебели. Здесь и следа не осталось от былого запустения, как было, когда я только приехала в Марвеллен.

— Миледи, ну как вам? — нетерпеливо спросила Игги.

Все очень старались сделать мне приятное, и пока я была на службе в ратуше, отдраили всё до блеска. Развесили занавески на чисто вымытых окнах, застелили постели, разложили мягкие ковры.

Я провела ладонью по гладкой поверхности столика, чувствуя под пальцами прохладу лака и счастливо улыбнулась:

— Прекрасно!

Но долго наслаждаться тишиной мне не дали. Уже через несколько минут я вновь оказалась в гостинице, где кипела подготовка к празднику — Дню Чудес.

Сегодняшний день был особенным. Я придумала этот праздник сама, вдохновившись воспоминаниями о том, как на Земле люди отмечают Новый год. Здесь год сменялся весной. Но кто мне запретит праздновать День Чудес именно сейчас? Когда улицы окутаны белым покрывалом, а трескучий мороз щиплет за нос прохожих. Когда просенец, средний месяц зимы, уступает место сеченю, последнему зимнему месяцу.

Дети со всей улицы носились по гостинице, развешивая гирлянды из остролиста и падуба, прикрепляя к ним бумажные снежинки и леденцы. В центре холла возвышалась высокая ель, украшенная самодельными игрушками, блестящими лентами и фигурками, вырезанными из бумаги.

Магда с самого утра командовала кухней, и воздух был наполнен ароматами специй, копчёностей, сладостей, яблок с корицей и свежей выпечки господина Генри. Меню у нас сегодня было праздничное. Всё-таки я не удержалась и показала, как готовить майонез и «Оливье», «Сельдь под шубой» и «Винегрет». В духовке доходило на противнях жаркое. А у Адель с Вивьен дома запекались окорока. Для детей приготовили картофельное пюре и нежные отбивные.

Гостей не звали, но ждали. Дети уже успели всем рассказать о Дне чудес.

Весь день был наполнен суетой, смехом, радостными голосами. К семи часам, когда рабочий день остался позади, в гостинице начали собираться гости: соседи, друзья, господин Питер Уэбб со своими ребятами, господин Генри со своей милой жёнушкой, торговцы, господин Кори, некоторые городские чиновники — все, кто за последнее время стал частью моей жизни.

Лили сияла, успевая шутить со всеми гостями и направлять их к столам с угощениями. Столы в этот раз расставили под стенами, чтобы было больше пространства для танцев. Кто хотел перекусить, мог это сделать и стоя. Большие кастрюли с тёплым глинтвейном стояли по четырём углам столовой.

Ярмарочные актёры, приглашённые развлекать гостей, распевали в холле песни и устраивали представления для детей.

Всё вокруг переливалось светом. Люди смеялись, выпивали горячий глинтвейн, обсуждали последние новости. В воздухе чувствовалась магия праздника.

И я была в центре этого веселья, смеясь, подхватывая малышей на руки, помогая завязывать ленты на еловых ветках.

В углу холла установили зелёную красавицу, украшенную леденцами, лентами и объёмными снежинками. И как-то подозрительно быстро леденцы понизу куда-то исчезали.

Смех детей слился с музыкой, когда кто-то схватил меня за руку и потянул в игру. Музыка ускорялась. Мы играли в «Ручеёк», цепляясь друг за друга, смеясь, пробегая под сцепленными руками. Музыка изменилась, став быстрее, и толпа увлекла меня в новый круг. Веселье накрывало гостей волной.

Люди смеялись, кружились, хлопали в ладоши, подхватывая ритм.

Я поймала Игги за руку, закружилась вместе с ней, а потом, в порыве веселья, подхватила маленькую Оливию и закружила её, пока девочка визжала от радости.

В этот момент кто-то с силой подтолкнул кого-то в мою сторону. Я, не глядя, схватила его за руку и потянула за собой в круг.

— Давай же, не стой столбом!

Я кружилась, смеясь, в хороводе. И только когда мы сделали полный круг, я подняла глаза, чтобы посмотреть, кого же затащила в танец.

Сердце ухнуло вниз.

Передо мной был герцог Гровенор во плоти. Я замерла. Почти оступилась, но он удержал меня, крепко сжав запястье.

— Продолжайте, миледи, — произнёс он, в голосе звучал смех.

— Вы! — только и смогла выдохнуть, но поток танцующих снова подхватил нас, увлекая за собой.

Я не могла остановиться. Рука герцога твёрдо держала мою, взгляд был прикован ко мне. Мы кружились в танце, музыка ускорялась, воздух вокруг нас становился жарче.

Глинтвейн, смех, огонь, магия, веселье — всё смешалось в один вихрь.

И вдруг мы оказались под ветвями омелы.

Кто-то в толпе засвистел.

Щёки горели от танца, от глинтвейна, от взгляда, которым герцог смотрел на меня.

— Вы должны поцеловаться, — выкрикнула Лили, проносясь в танце мимо нас в паре с Валентайном. — Миледи, вы же сказали, что это традиция!

— Не упускайте момент, милорд! — подхватил Валентайн, подмигивая другу.

Я чуть приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, остроумно пошутить, разрядить ситуацию… Но герцог вдруг шагнул ближе, крепко перехватывая меня за талию и вжимая в себя.

Музыка, смех, свет ламп — всё исчезло. Передо мной было только его лицо.

Губы коснулись моих. Осторожно. Нежно. Тепло.