Дело о детях благородных семейств

— Что ещё натворил этот бездельник? — проворчал он.

— Почему именно натворил? — уточнил Марк, пройдясь по просторной гостиной с мозаичным полом и высоким расписным потолком.

На стенах висели гобелены с батальными сценами, которые были ему знакомы едва не с детства, потому он с удовольствием посмотрел на храброго рыцаря с конским хвостом на гребне шлема, державшего длинное копьё с маленьким флажком на конце. Ему всегда казалось, что у этого рыцаря слишком тонкие ноги, чтоб держать такое мощное тело, потому он прозвал его индюком, чем немало злил Гая.

— Этот прохвост совершенно отбился от рук! — пожаловался барон Ренар-Амоди. — Ты же знаешь, как я занят, то в имении, то на службе, то на войне, и я в какой-то момент упустил собственного брата! Он связался с такими же избалованными повесами, как и сам, играет в кости, таскается по кабакам и, поговаривают, что уже бывал в борделях. Ему только шестнадцать!

— Самое время интересоваться женским полом.

— Ты ещё шутишь! А мне уже надоело улаживать скандалы и выплачивать его долги. На него постоянно жалуются. То он со своими дружками с кем-то подрался, то кому-то нахамил, то устроил глупый розыгрыш. Мы же не были такими, Марк?

Тот с удивлением взглянул на него.

— Ты что, головой ударился, что у тебя память отшибло?

— Но мы же поумнели! — не сдавался Гай.

— Он тоже поумнеет, дай срок.

— Я уже устал ждать. Мы хотя бы служили короне, а глупости творили на досуге. А эти только и делают, что влезают в истории.

— Найди ему службу и скажи, что он будет жить на жалованье.

— Да? Я уже сказал ему, что урежу карманные деньги, и знаешь, к чему это привело? Он украл у меня из стола сто марок и увёл из конюшни трёх лошадей. Зачем? Наверняка, чтоб продать!

Марк настороженно взглянул на него.

— Гай, когда ты видел Роланда последний раз.

— Дня два назад. После этого он не ночевал дома.

— Он ушёл в сапогах для верховой езды?

— Откуда я знаю? — пожал плечами Гай и только после этого удивился: — При чём здесь это?

— Подумай сам! У тебя в столе были только эти сто марок, или он взял сто марок, а остальные деньги оставил? Зачем возиться с продажей лошадей, если можно было взять больше денег?

— К чему ты клонишь?

— Пропал Ламмерт Анжу, сбежал из дома, взяв деньги и драгоценности. Исчезла Адель де Комборн, захватив с собой красивое платье и драгоценности. И он, и она были в сапогах со шпорами. А теперь выходит, что в то же время пропал и Роланд с деньгами, взяв из твоей конюшни трёх лошадей.

— Я слышал, что у младшего Анжу интрижка с дочкой де Комборна, — озабоченно заметил Гай. — Они сбежали из дома, и этот малолетний дурак им помогает?

— Ну, не такой уж малолетний, — пожал плечами Марк. — И не ты ли в своё время предлагал мне помощь, если я надумаю сбежать с Аламейрой? Мальчик идёт по стопам своего брата.

— Какой ужас... — пробормотал Гай. — Хорошо, что ты тогда не согласился. Ты думаешь, что они уже выехали из города?

— Скоро узнаем. Де Комборн уже ринулся по следу.

— А он их не убьёт? — забеспокоился Гай.

— Надеюсь, нет.

— Надеешься... Я поеду к нему и поговорю. Нужно всё разъяснить...

— Как бы он тебя не побил, — усмехнулся Марк.

— Не побьёт, — уверенно возразил Гай. — У него нет моих навыков. Он не был твоим другом.

И всё же решение Гая встретиться с виконтом де Комборном Марк воспринял с некоторым облегчением. Всё-таки барон Ренар-Амоди, несмотря на молодость, был рассудительным человеком и имел талант к убеждению, а, значит, мог слегка успокоить оскорблённого отца. Да и вряд ли виконту захочется портить отношения с приближённым короля Жоана, нанося увечья его брату, вся вина которого состояла лишь в том, что он решил помочь другу. И зная, что вместе с беглецами будет Роланд, можно было надеяться, что и для Ламмерта встреча со слугами виконта закончится не слишком плачевно.

Пока же Марку оставалось только ждать вестей от Жюльена, чтоб решить, имеет ли смысл искать пропавших детей в городе или этим займутся слуги де Комборна за стенами Сен-Марко. И вскоре после того, как он вернулся в Серую башню, к нему явился клерк с запиской, в которой говорилось, что стражники у ворот не видели выезжавших из города Адель и Ламмерта.

— Час от часу не легче, — проворчал Марк, глядя на записку. — Куда же эта троица могла отправиться, если не за стены? Зачем сапоги для верховой езды, особенно девушке, коль они не собирались довольно долго ехать куда-то верхом? Что думаешь?

Марк обернулся к камину, где в кресле сидел Эдам, всем своим видом показывавший, как он обижен на хозяина за то, что тот, игнорируя опасность, снова выходил куда-то без сопровождения верных оруженосцев.

— Они сбежали вечером или ночью, когда городские ворота были закрыты, — недовольно пробурчал Эдам. — До утра и открытия ворот было ещё несколько часов. Им нужно было где-то переждать. И вряд ли они пошли бы в гостиницу или на постоялый двор, потому что боялись, что если их хватятся, то именно там и будут искать. Они где-то прятались.

— Утро наступило, самое удобное для бегства тёмное утро, а они так и не попытались выехать из города. Что-то случилось?

Эдам задумался.

— Пожалуй, так, ваша светлость. Понятно, что уже завтра, когда будет светло, их могут узнать на улицах, не говоря уж о том, что Адель в любом случае к тому времени хватятся и перекроют все пути к бегству. А, может, они назвались другими именами, когда выезжали из города?

— Возможно. Вот что, поезжай к воротам и проверь записи, поговори со стражниками, узнай: были ли среди выехавших трое молодых людей: два юноши и девушка.

— Я видел их не раз и смогу описать, — кивнул Эдам, поднимаясь. — Но прошу вас, ваша светлость, не выходите никуда без охраны.

— Я намереваюсь пойти к графу Анжу и возьму с собой Шарля, — успокоил его Марк.

Явившись к графу, Марк сразу же был препровождён лакеем в большую гостиную на втором этаже, где с некоторым удивлением увидел виконта де Комборна и барона Ренара-Амоди. Граф и виконт переглядывались весьма враждебно, а Гай сидел, уныло разглядывая расписной потолок.

— Вы что-то выяснили? — слегка оживился Анжу, увидев барона де Сегюра.

— Нет, — покачал головой тот, — и это меня тревожит. Наши беглецы, судя по всему, не покинули город, как собирались. Я отправил надёжного человека, чтоб подробнее расспросить стражу на воротах...

— Мы уже сделали это, — проворчал де Комборн. — Эти дети далеко не глупы и вряд ли стали бы называть свои настоящие имена. Разве что у господина Ренара-Амоди не было причин таиться, — он мрачно взглянул на Гая.

Тот пожал плечами.