Дело о мастере добрых дел

– Да, да, господин. Конечно, - спесь и равнодушие слетели с главы семейства в долю мгновения. Он замельтешил мелкими поклонами, а жены полностью спрятались ему за широкую спину.
– Как скажете, так сделаем...

Илан поглядел мимо семейства и, с деревянно-выпрямленной спиной, направился в сторону хирургии. В палату к Актару. У доктора Гагала не было выбора, на какой жизненный путь становиться. Но Илан иногда задавал себе вопрос: зачем, зачем он сам так упорно пытался стать врачом? Не его пациент ушел. А пальцы дрожат у него. Его собственный маленький погост тоже начинался с женщин и детей. Гагал, наверное, напьется.

* * *

– Эти обязанности необязательны, - сказал доктор Никар Илану, когда тот прошел по всем палатам и снова вернулся к Актару в послеоперационную.

– Где пора снять швы и кого перевязать, я вижу. Если не вижу, прочту в дежурном журнале. А вам, доктор Илан, давайте сделаю укольчик. И вы поспите. Недолго, но крепко. Сил нет смотреть, как вы над собой издеваетесь.

Илан отказался:

– Не надо. У меня голова потом будет болеть. Сильно.

– Тогда пойдемте, хоть пообедаем.

– Да, - сказал Илан.
– Сейчас.

Набрал на тампон бесцветный раствор для обработки и промокнул вдоль шва и вокруг выпускников. Тронул один пинцетом. Вроде бы, норма, а вроде бы, не совсем... Лучше бы прижечь энленским розовым, но под ним не заметишь вовремя, не начинается ли воспаление. Сказал:

– Доктор Актар, не надо так бояться. Я никогда не сделаю больно намеренно. Если вы вдруг почувствуете боль от моих рук, это может случиться только в ваших же интересах.

– Когда из меня достанут вот те куски, за которые вы трогаете?

– Скоро.

– А швы не разойдутся, если я начну поворачиваться и вставать?

– Там сшито в несколько слоев, каждый слой по-своему. Все крепко, не переживайте.

– Как же я хочу вам верить... Вы простите меня, что я вас вчера оскорбил на словах и... недоверием. Вы лучший из всех, кого я видел.

– Можно покормить, - повернулся Илан к доктору Никару.
– Если будут посетители, следите, чтобы только разговаривали, но не прикасались.

– Кто-то приходил?
– оживился Актар.

– Да, советник Намур вчера всю операцию сидел под дверью и боялся за вас. Я сказал ему, что вечером впущу.

– А жена?

– Как вам сказать...

– Понятно. А можно еще спросить?

– Ну...

– Как вышло, что госпиталь находится в царском дворце?

– Так получилось, - вздохнул Илан и поднялся.
– Доктор Никар, распорядитесь принести пациенту супа и пойдемте обедать.

– Никто не хочет отвечать на этот вопрос, - огорчился Актар.
– Я много читал по истории Арденны. И книги, и даже древние свитки. Это такой интересный город, и Ардан интересная древняя страна с прекрасной культурой. Мои предки родом отсюда. Здесь всегда почитали царскую династию. Царей считали богами. Что случилось в последние годы, что цари отказываются править? Кровная линия ведь не пресеклась. Династия жива. Куда ушел из своего дворца арданский царь?

– Никуда не ушел, - Илан положил Актару ладонь на лоб, думая, что от этого он успокоится.
– Здесь живет. Какой вы стали разговорчивый. Сумеете сесть - доктор Никар перебинтует вас как следует, и попробуйте ходить. Пару шагов туда, пару обратно. Глубоко дышать не больно? Кашля нет?

Но сбить Актара со взятого следа было не так-то просто.

– Если царь здесь, почему он отказался от страны? Почему правит генерал-губернатор, а не он?

– Ему некогда, - объяснил Илан.

– Странная история...

– Странная, но не возвышенная. От нее не пахнет древними свитками. В предпоследние годы цари пролили очень много крови. В последние просто стараются это исправить.

– Ну, что вы так переживаете за арданского царя, - подошел с другой стороны Никар.
– У вас даже пульс подскочил. Лежите-ка спокойно. Давайте я чуть подыму, а доктор Илан поправит подушку...

Тут Илана спасли от дальнейших расспросов, хотя, это уже было не особенно важно. Все равно кто-нибудь и правду расскажет, и вдобавок сказок доплетёт.

– Доктор Илан!
– всунулся кто-то из младшего персонала в приоткрытую дверь.
– Хорошо, что вы здесь! Дуроловы опять сломали иглу в буйном. Просят помощи, у самих достать не получается!

– Вот и пообедали...
– опустил руки доктор Никар.

Илан кивнул:

– Инструмент, перчатки, спирт с собой. Остальное у них там есть, нету, кто-нибудь знает?.. Извините, доктор Никар. Обедайте без меня.

– Нет уж, я дождусь. Кто-то же должен вас контролировать. Сами-то вы не умеете.

Дуроловами в госпитале для простоты словесного выражения звали персонал отделения для сумасшедших. Путаница из-за того, что пациентов этого отделения называли звероловами - из-за их обыкновения ловить кого-нибудь на стенах и под кроватью и разговаривать с пустотой - все равно возникала. Впрочем, зверолова повредили во время лечебных манипуляций, или дуролов попал под раздачу, для хирургического вмешательства было тождественно.

У дуроловов Илан застрял на четверть стражи. Иглу сломали тонкую, она вывалилась из опрессовки винтового держателя и ушла глубоко в ягодицу, доставляя зверолову массу острых ощущений, от которых тот сильно дрыгался, пытаясь освободиться. Ровно держать его впятером не получалось, даже если Илан помогал, прижимая больного коленом, а действует ли на него обезболивающее, было вовсе непонятно. Сам он утверждал, что ему щекотно и умолял прекратить щекотаться. На стол в хирургию доставить такого пациента было нереально, пришлось работать на месте, с плохим светом и с веселыми и сильными, но имеющими совершенно неподходящие навыки помощниками. В конце концов Илан извлек искомое и, несмотря на нетипичность обстановки и некоторое количество неудачных подходов, возвращался в приятном настроении и с чувством выполненного долга. У доктора Арайны в отделении не размазывали по стенам трагизм и драму, даже если кто-то там для настроения щедро размазал экскременты. Нужно было - изредка становились серьезными. Не нужно - смеялись от души, чтоб не нырнуть вслед за спасаемыми в глубокую придурь. Ко многим вещам относились фаталистически, что, впрочем, тоже не повергало в грусть, а было поводом для шуток.

Отделение это находилось от хирургии дальше всех прочих. В другом крыле дворца. Туда Илан перебежал напрямую через двор, получив в спину хорошего тычка от остатков шторма. Назад пошел в обход по дворцу, потому что сырой и стылый ветер с моря не утих, а плащ с собой Илан в спешке не взял. Не весь дворец был занят под госпиталь. Даже для немаленького количества страждущих царские апартаменты оказались слишком велики. Илан миновал холодные залы, анфилады пустых комнат, несколько лестниц, сделанных в разное время и в разном стиле. Где-то в окна вставили ишулланское стекло, где-то гуляли сквозняки из-за продырявленных для доступа света ставень. В одном из пустых, не занятых под госпитальное хозяйство коридоров Илан ее и встретил. Что она тут делала одна, бог весть. Случилось это недалеко от детского отделения. Возможно, она работала в детском. Та самая девица, которой Илан залепил пощечину за мышиную разрисованную грамматику. Он ее узнал, она сначала отступила с его дороги, потом неторопливо повернула прочь. Илан прибавил шагу и крикнул ей: