Дело о Невесте Снежного Беса

— О ком? — Ивадим благодушно улыбался.

— О Лучезаре Огнецвет. Я видел вас с ней несколько раз на переменах. Вы, кажется, неплохо ее знаете. И Генрих говорил, что вас с ней связывает старое…

— Вот как? Срочно это? — Капалов остановился. нахмурился, поглядев на часы, которые почему-то показывали в окошке даты 15 апреля 1989 года.

— Срочно, — несколько резче, чем требовали правила вежливости, сказал Тони. — Что-то не так?

— Все так, все так. Тпру-пу-пу, — прогудел под нос Ивадим, явно раздумывая. — Признаюсь, не ждал тебя так рано.

— Почему? — обескураженно проговорил Антон.

— Потому что надеялся, что ты все-таки не вспомнишь, — Капалов вздохнул. — А ты, значит, вспомнил. Вектор Беккера – вещь ненадежная, ведь сколько раз убеждался. Да и прямой контакт… эх.

— Если вы про Лучезару, то я и не забывал, — с подозрением вглядываясь в преподавателя, проговорил Антон.

Капалов охнул и схватился за голову:

— Восемь лет?

— Восемь… Какой еще Вектор Беккера?

— Молод еще, чтобы знать. Идем. Быстро!

Ивадим просто так, без всякой капсулы, построил портал, и оба они оказались в корпусе с лабораториями.

— Малиольду Таманиэлевну не видали? — профессор обратился к двум важного вида девушкам в белых халатах, торжественно несущими по коридору контейнер с ядовито-зеленой субстанцией.

— Сами ищем, — недовольно пропищала одна из девушек. — У нас цигундий сбежал. Вот, только поймали. Ох и наплюхал!

— Придется строить Именной Вектор, лишние расходы коловрата, — пожаловался Ивадим ничего не понимающему Антону.

Они снова перенеслись. В солидную, обставленную старинной мебелью комнату, где Антон никогда прежде не бывал. Со стен на них удивленно взирали барельефы, а в нишах ворочались, вытягивая шеи, скульптуры. В камине горел огонь. Из него на миг высунулся огненный дух, фыркнул, разбросав облачко искр, и втянулся обратно. Высокое окно выходило в Банальный Мир. Там шел дождь, и на трамвайной остановке без павильона мокли люди. 

— Кабинет Первого Директора, — шумно отдуваясь, объяснил Капалов. — И что ей тут понадобилось? Я, почтенный профессор, должен по всей Академии гоняться...

— А вот и не гонялся бы, — раздалось из-за резной маньчжурской ширмы. — Звали вас как будто.

Из-за ширмы выплыла пожилая худощавая дама в халате технического персонала. Антон множество раз видел ее в Академии… с метлой и шваброй, и не подозревал, что у технички могут быть какие-то общие дела с профессурой.

— Как жалобу писать, так сразу на Малиольду Таманиэлевну (1). А как проблема – так гоняться. И этого привел? — уборщица неодобрительно кивнула на Тони.

— Вообще-то, — Капалов надулся, — это распоряжение ректора. Хорошо! Просьба! Он просил всячески поспешествовать. Время пришло, Малиольда Таманиэлевна! Вы же в курсе событий, вы и сынок ваш! Ну нет у нас сейчас свободных специалистов по глубокому анализу слоев! — голос Ивадима стал умоляющим. — А специалистов вашего уровня так подавно!

— Ладно, ладно, — польщенно проворчала техничка. — Ну хоть признали, что Малиольда Таманиэлевна чего-то да стоит. Не ждала вас так рано. Думала, годик еще продержимся. Но раз так… Садитесь оба. Вот сюда, за стол.

Антон с благоговением устроился за массивным монстром резного дуба. Пахло кофе. Тони осмотрелся, на столике у камина увидел кофейник и блюдце с пирожками. Похоже, самоуверенная уборщица облюбовала кабинет-музей в качестве места отдыха. Капалов тоже заметил следы пиршества, сделал кислое лицо, но промолчал.

 — Это точно он? — спросила техничка.

— Точно, — выдохнул Капалов. — Восемь лет назад, когда я на него Вектор Беккера накладывал, и подумать не мог, что все так обернется.

— Зачаровать он тебя пытался, — пояснила Малиольда Таманиэлевна. — Девочку зачаровал, тебя не смог. Как догадался, соколик?

— Она… она слова все время путала… и коловрат… и жрец сказал… и она сказала… почти то же, что тогда, в подвале, — Тони возмущенно посмотрел на профессора, тот состроил благодушную гримасу. Ну хоть теперь понятно стало, почему Лучезара ничего не помнит.

Малиольда Таманиэлевна смотрела на Тони. Как она умудрялась делать это с закрытыми глазами, он не понимал да и не стремился понять. Потянуло холодом. Антон, привыкший различать разные виды магии, еще с той поры, когда искал маленькую хозяйку оберега, сразу понял: кукла у него за пазухой (в последнее время он носил ее с собой и подозревал, что и она в сопротивлении «злым костям» поучаствовала, иначе как объяснить, что вышел он из сражения с неповрежденной аурой?) и их техничка родом из одних мест.

— К Чернолике в храм чего не пошел? — спросила вдруг уборщица, жмурясь. — Почувствовал чего?

— Почувствовал, — покорно отозвался Тони. — Неодобрение… пожалуй.

— Так откуда ему взяться, одобрению-то? — Малиольда Таманиэлевна хмыкнула, приоткрывая один глаз. — Куклу дай.

Антон помедлил, но извлек из внутреннего кармана оберег. Положил его на стол. Техничка куклы не коснулась, лишь сказала:

— Погодьте еще чуток.

Она закрыла глаза и опять … заглянула в Антона… глубоко, внутрь. Тони послышался лай Арчи, его старого, доброго пса… шелест волн на берегу озера… тихий шепот русалок, как всегда при виде вендиго пустившихся наутек … звуки из детства: смех мамы, рокот голоса отца.

— Так, — уборщица открыла глаза и потерла руки, — милок, подлей-ка бабушке кофейку. Подогрей только сначала. Да не вектором своим стылым! 

Тони, взявший в руки кофейник и собиравшийся привычно разогреть кофе коловратом, замешкался. Из камина высунулся дух, подмигнул, и Антон с облегчением поставил кофейник на решетку. Дух принялся старательно облизывать бок медной посудины.

— Дела вот такие, — проговорила Малиольда Таманиэлевна, с милостивым кивком приняв из рук Тони чашку. — Девочка на коловрат ущербная. Этот… хм… молодец добрый ей – подпитка и защита. Но не случайно это, все не случайно: она ему коловрат перекрутила. Не так просто – опять же, высших сил вмешательство. Зачем? А ответ вы и так знаете. Быть беде. Он, — уборщица махнула головой в сторону Антона, — как эти ваши… кристаллы. Накопитель. До момента нужного должен Силу копить. Ты, молодец добрый, из Хладного Рода. Знаешь, что случается, когда… время ваше приходит?

— Знаю, — слегка похолодев, сказал Тони.

— Готов?

— Готов.

— Дурачок ты. Кто ж к такому готов бывает? — Малиольда Таманиэлевна покачала головой. — Однако в ком еще спасенье, если не в таких, как вы? Вы этому миру на защиту поставлены высшими силами. Девочка – твой ангел-хранитель. Ритуал не отменяй. Всегда успеешь. Береги ее. И… — уборщица посмотрела на Тони, как ему показалось, виновато и с жалостью, — о глупостях всяких забудь. Это все из-за ритуала. Магия это.

В груди у Тони что-то оборвалось. Сердце затопило холодом. Значит, все, что питало его этот месяц, все, чем он согревался, - результат магического воздействия? И нет ничего. Лишь воля высших сил, сыгравшая с ним и Лучезарой в куклы. Нет никакой любви к отважной девчонке, когда-то спасшей его от смерти… и вновь спасшей, спустя столько лет, и от смерти, и от бесчестья? Это ее предназначение. И его. И ничего больше. А он-то думал: сбылось «проклятие» Марты. И вправду, почему решил, что полюбил? Разве бывает любовь с двух, трех взглядов?