Дело об удачливом проигравшем

Тед Балфур сразу поник.

– Отвечайте, - приказал Мейсон.
– Так, значит, она проявляла повышенную дружелюбность?

Молодой человек глубоко вздохнул.

– Я не знаю, - наконец, ответил он.

– Что, черт побери, это означает?
– взорвался Мейсон.
– Выкладывайте все, как есть.

– Дяде Гатри и дяде Аддисону не понравились бы ваши вопросы и манеры, с которыми вы их задаете, мистер Мейсон.

– Да пошли ваши дяди ко всем чертям! Я пытаюсь спасти _в_а_с_ от газовой камеры за предумышленное убийство первой степени. Как ваш адвокат, я должен знать все факты. Мне необходимо с абсолютной точностью представлять, против чего я борюсь.

– Газовой камеры!
– в ужасе воскликнул Тед Балфур.

– Естественно. Как вы думаете, что делают с убийцами? Дают по рукам, слегка журят или лишают на месяц денежного пособия?

– Но я... ничего не совершал. Я никогда в жизни не видел этого Джексона Эгана. Я понятия не имею, кто это такой. Я не убивал ни его, ни кого-то другого.

Мейсон впился взглядом в глаза молодого человека.

– Так Дорла проявляла излишнюю дружелюбность?

Тед Балфур вздохнул.

– Если честно, мистер Мейсон, я не могу ответить на этот вопрос.

– Почему вы не можете ответить?

– По правде говоря, я не знаю.

– Почему вы не знаете?

– Иногда я думаю... ну... мне трудно объяснять. Иногда она вроде бы позволяет себе... или злоупотребляет отношениями, и мне кажется, что она... а затем снова... Я просто не понимаю.

– Что она делала?

– Ну, например, вбегала и выбегала.

– Из вашей комнаты?

– Да. Понимаете, все выглядело бы по-другому, если бы она на самом деле была моей тетей. Но она не родственница по крови и... я не могу описать то, что имею в виду.

– Вы никогда не пытались за ней ухаживать?

– Боже, нет! Я всегда относился к ней, только как к тете, но она вбегает и выбегает и иногда я вижу ее... Однажды вечером, когда дяди Гатри не было дома, а ей показалось, что она услышала какой-то шум, она зашла ко мне в комнату и поинтересовалась, не уловил ли и я чего. Ярко светила полная луна, а на ней была прозрачная, тоненькая ночная рубашка... и она казалась напуганной.

– Что вы сделали?

– Я сказал, что она просто понервничала, посоветовал возвращаться в постель и запирать дверь в спальню. Я обратил ее внимание на то, что, даже если кто-то и находится внизу, он не сможет ее потревожить, если она закроет дверь спальни на засов, а все имущество в доме застраховано.

– Ваш дядя когда-нибудь ревновал?

– Ко мне?

– Да.

– Господи, конечно, нет.

– Он счастлив?

– Я его никогда не спрашивал. Он со мной не делится. Он очень увлечен своим хобби.

– А ваш дядя _к_о_г_д_а_-_н_и_б_у_д_ь_ ревновал Дорлу к кому-нибудь?

– Если и так, то я не в курсе. Он об этом не распространяется.

– Он просил вас когда-нибудь проследить за Дорлой? Каким-либо образом?

– Нет. Он никогда не пошел бы на подобное.

– Предположим, он начал бы ее ревновать или решил, что она его обманывает, изменяет ему?

– Ну, это меняет дело.

– У вас есть магнитофон и специальный очень чувствительный микрофон, который устанавливается на стену. Зачем они вам и кто посоветовал их приобрести?

Тед Балфур, казалось, не понимает, о чем идет речь.

– Откуда вы их взяли? Рассказывайте.

– Я их ниоткуда не брал, мистер Мейсон. У меня их просто нет.

– Не притворяйтесь идиотом, - раздраженно сказал Мейсон.
– Они у вас есть. Они лежали у вас в шкафу. Я их забрал. А теперь выкладывайте, как они там оказались?

– Наверное, кто-то их туда подложил. Они не мои.

– Вы знаете, что я ваш адвокат?

– Да.

– И что я пытаюсь вам помочь?

– Да.

– Независимо от того, что вы натворили, вы должны рассказать мне, что произошло, а я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Я прослежу, чтобы все обошлось наименьшей кровью в любом случае. Вы понимаете это?

– Да.

– Но вы не должны мне лгать!

– Да.

– Хорошо. Вы мне наврали?

– Нет.

– Вы сказали правду?

– Да.

– Давайте вернемся к вечеру девятнадцатого. Что произошло?

– Моя дядя отправился в Мексику. Дорла собиралась проехать с ним до Пасадены. Дядя Гатри передумал и в последнюю минуту решил взять Дорлу с собой в Мексику. Он очень своеобразен. Он не может сидеть на месте. Он неугомонный. У него беспокойный ум. Вдруг какая-то идея целиком овладевает им, потом она внезапно становится ему не интересна. Он покупает машину, восторгается ею, потом что-то происходит и он заменяет ее на новую модель, обычно другой марки.

– А к женщинам он точно так же относится?

– Наверное. Но тетя Марта умерла, и, в общем-то, здесь нельзя сказать, что он менял одну на другую. Да, Дорла, конечно, полная противоположность тете Марте. Дорла ему сразу же понравилась, как только он ее увидел.

– Не сомневаюсь, - сухо прокомментировал Мейсон.

Тед Балфур продолжал говорить виноватым голосом:

– Наверное, после смерти тети Марты все рассчитывали, что дядя Гатри женится на Флоренс Ингл. Она очень хорошая женщина и они давно дружат. Но тут появилась Дорла и... и все получилось так, как есть.

– Вы не зовете ее "тетя Дорла"?

– Нет.

– Почему?

– Она против. Она заявила, что, в таком случае, она становится... она использовала очень странное выражение.

– Какое?

– Она теряет сексапильность.

– Итак, в последний момент или из-за того, что в поезде что-то произошло, ваш дядя решил не отправлять ее назад и не позволять ей оставаться вдвоем с вами в доме.

– О, причина не в этом! Он просто захотел взять ее в Мексику.

– Но она не захватила с собой никаких вещей?

– Нет. Она купила себе все новое в Эль-Пасо.

– Вы ездили на вокзал провожать вашего дядю и Дорлу?

– Да.

– Кто еще ездил, кроме вас?

– Три или четыре близких друга.

– А Марилин Кейт, секретарша Аддисона Балфура?

– Она появилась в последнюю минуту с каким-то сообщением от дяди Аддисона. Фактически, она приехала не для того, чтобы проводить дядю Гатри, а чтобы передать ему это сообщение.

– Что еще произошло?

– Перед их отъездом в честь дяди Гатри была организована вечеринка.