Демон-хранитель

— За полжизни на войне и не такому научиться можно. Только последние три года в замке сидел, — ответил он.

— А можете и меня научить? Хотя бы чему-то? А то я чувствую себя бесполезным.

— Научу, чего не научить-то. Мастером не сделаю, но будете знать, с какой стороны за меч взяться.

Перед тем как окончательно похоронить трупы под густыми кустами, мы обыскали их, и даже немного стали богаче на две пригоршни медяков. Помимо этого, нашли верёвку, три ножа, один их которых выглядел очень дорого, бурдюк и мешочек с орехами. И это не считая трёх мечей, топора и рассохшегося арбалета.

Ещё мне приглянулась куртка одного из убитых. Она, конечно, была вся в крови, и меч Виктора проделал в ней хорошую дыру в районе подмышки. Но уж больно мне понравился её размер и отделка чёрным узором по краю. Постирать, подлатать и будет, как новая. С этим уж я справлюсь.

Ещё хотел сапоги взять, но то размер слишком мал, то подошва отходила. Глядя на всё это добро, я вдруг подумал, что в следующий раз нужно искать врага с обувью получше. Эта неожиданная мысль ввела меня в ступор: какую-то неделю назад, трупы я видел только в кино, а сейчас спокойно рассуждаю про сапоги!

Вслух, конечно, ничего не сказал, но пометку на память оставил.

Закончив с разбойниками, мы вернулись и позвали Сирень с дочерью. На месте отдыха мужиков нам повезло найти ещё один котелок и остатки ухи. Есть её мы не смогли, памятуя про грязные руки, а вот посуду, соль и огниво, что валялись в траве, забрали.

— Набираем воду и идём дальше, — скомандовал Виктор.

— Папа, а это были плохие люди? — тихо спросила Адель, глядя на лужи крови, что не успела впитаться в землю.

— Смотри, милая, — он присел рядом с ней, — это место с дороги не увидишь и просто так сюда не попадёшь. Значит, скрывались от кого-то. В руках у них было оружие, явно побывавшее в многочисленных драках. Они ни стражи, ни торговцы, ни охрана каравана. Одежда на них была слишком разномастная и явно с разных людей, это видно и по крою, и по размеру. А значит — это самые обыкновенные разбойники, что грабят простых жителей нашего королевства. Мне уже доводилось их встречать, когда ходил в походы и эту братию определяю с одного взгляда.

— Я поняла, — бровки Адель нахмурились. — Спасибо, папа.

Она задумчиво отошла к матери, которая неодобрительно сверкнула глазами, глядя на мужа, и что-то торопливо стала говорить дочери. Всё же отцовское воспитание отличается от материнского. И пусть я склоняюсь к мнению, что мальчиков должны воспитывать отцы, а дочек — матери, однако даже не знаю, что будет полезней в текущей ситуации. Мама постарается оградить от мира, отец покажет опасности, какими бы нелицеприятными они ни были.

Воду набрали быстро, оружие бросили в траву, но одни ножны я забрал. Они почти подходили по размеру к моему мечу, взятого из замка. Можно было бы и взять подходящий под ножны меч, но его качество было таким, что лучше палкой сражаться, чем этим.

Виктор вёл нас уверенно, игнорируя утоптанные дорожки. Шли в этот раз дольше обычного, видимо, рядом не было ни одной подходящей деревни или Виктор не считал, что они нам нужны.

На одном из коротких привалов, случившихся ближе к вечеру, Сирень отвела мужа в сторону и перекинулась с ним парой слов. Он сначала покачал головой, но потом жена смогла его в чём-то убедить.

— Сегодня заночуем в деревне, — сказал он. — Не в трактире, но хоть с крышей над головой. Через час будем там.

Я мысленно перевёл дух. Ночевать в лесу снова совсем не хотелось, а если в той деревне будет баня или хотя бы корыто с горячей водой, я буду счастлив.

Когда Виктор вывел нас на широкую тропинку, мы сразу же повстречали мужичка с охапкой хвороста.

— Добрый день, — накинув капюшон поглубже, обратился к нему Виктор, — а вы не подскажите, где тут ближайшая деревня? Мы сбились с пути и хотели бы заночевать под крышей.

— Знаю, отчего б не знать, — бодро ответил он. — Поможете донести поклажу, у меня и ляжете.

Он внимательно нас оглядел и остановился на Адель, которая жалась к матери. Взгляд мужичка вдруг потеплел, и на губах мелькнула улыбка.

Быстро скинув хворост мне в руки, он шустро засеменил по тропинке.

— Я же один уже давно живу, старуха моя померла, дети все разъехались. Дом хоть и небольшой, но места хватит. Выделю угол.

— А помыться можно будет? — спросил Виктор, глянув на жену.

— Конечно, ток дрова нарубите, да воды натаскайте. А то я стар для такого.

От этих слов у меня всё тело зачесалось. Привык каждый день душ принимать, да в горячей воде плескаться. А тут вторые сутки из штанов не вылезаю. Всё же, как быстро начинаешь ценить блага цивилизации, когда их нет.

До нужного дома, а точнее сказать, хлипкой хибары, мы дошли минут за сорок. Кривой забор, покосившаяся крыша, сорная трава до пояса — если бы мужичок не зашёл уверенно во двор, я бы решил, что тут никто не живёт уже лет десять.

Мужичок представился Армеем, показал все удобства, которых тут не было, и наши спальные места. Точнее, две здоровенные лавки, что мы отдали матери с ребёнком. Мне же и Виктору, как мужчинам предстояло лечь на пол. Перспектива не самая приятная, так что переглянувшись, приняли единогласное решение спать в сарае, что приютился позади дома.

Армей рассказал, где можно взять воду, и где найти топор для дров, а сам куда-то смылся, с крайне загадочной улыбкой.

— Вы не боитесь, что он нас сдаст за ломоть хлеба? — спросил я Виктора, который уже брался за чурбачки.

— Нет. Не факт, что он нас вообще узнал, да и знает о том, что нас ищут, деревня-то на отшибе. Да и коль так, то есть ещё одна сторона медали. Он хоть и одинокий, и денег у него нет, но под козырьком дома висит плашка с битвы, что гремела здесь семнадцать лет назад. Плюс ранение у него в спину, поэтому и ходит так. И он точно понял, что я тоже на войне был. Такое с ходу увидеть можно по тому, где и как у меня меч на поясе висит. Это боевое братство, что дороже кровного. А такие люди ценят честь куда больше денег и даже жизни. Так что здесь мы в безопасности.