Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Демон-любовник
Шрифт:

— Значит, ты не против?

— Да, конечно… А как вы собираетесь заниматься со мной — сразу вдвоем? Или по очереди?

— О… об этом мы еще не думали. Можно индивидуально, а можем и вместе. А ты как предпочитаешь?

— По мне, так лучше вместе, — не раздумывая выпалила Ники. — Знаете, мне очень нравится профессор Дойл, но когда мы с ним вдвоем, я так нервничаю, что не могу выдавить из себя ни слова. Так что я бы хотела, чтобы вы тоже присутствовали.

Я снисходительно улыбнулась — как будто это не у меня еще несколько лет назад дрожали коленки при одной только мысли о беседе с преподавателем.

— Ладно, значит, договорились. Обещаю, что поговорю с профессором Дойлом сегодня вечером — решим, в какое

время будет удобнее нам обоим. — Я бросила взгляд на часы. — Кстати, мне пора бежать.

— Конечно… нельзя же опаздывать на вечеринку в честь зимнего солнцестояния! — засуетилась Ники. — В Фейрвике это такая традиция. Конечно, студентов не приглашают. Предполагается, что до заката в кампусе уже никого не останется. Таков обычай: ворота запирают через час после захода солнца.

— Неужели? — удивилась я. Сказать по правде, я еще никогда не видела юго-восточные ворота закрытыми — а тем более, запертыми. — Ну, раз так, тогда беги домой. А то просидишь в кампусе под замком все каникулы!

Мы с Ники рассмеялись, но потом я представила себе это, и мне вдруг стало неуютно. Нечто подобное могло случиться в одном из готических романов, которые мы читали на занятиях.

Глава 24

Добежав до Бриггс-Холла, я первым делом кинулась в гардероб — хотелось поскорее избавиться от теплого пальто и сменить сапоги на изящные лодочки. Безуспешно дергая «молнию» на сапоге, я вдруг услышала доносившийся из дальнего угла шепот. Оцепенев, я так и осталась стоять на одной ноге, словно цапля.

— Ты бы предупредила меня, если бы все стало совсем плохо верно? — услышала я умоляющий женский голос.

Я всегда терпеть не могла подслушивать, особенно когда речь шла о ссоре влюбленных — а в данном случае, похоже, так было, — но я опасалась, что, шевельнувшись, выдам свое присутствие, а этого мне хотелось еще меньше. В итоге я замерла, навострив уши и ожидая ответа… но его так и не последовало.

— В конце концов, ты ведь знаешь ее дольше, чем я, и мне известно, как сильно ты ее любишь…

Хм, странно… что-то не похоже на ссору влюбленных. Может, любовный треугольник? Сказать по правде, я уже сгорала любопытства. Я осторожно раздвинула тяжелые пальто… и с к носу столкнулась с Дианой, топтавшейся возле шубы Лиз, вокруг не было ни души.

— Диана! — ахнула я, слишком потрясенная, чтобы скрыть, что я подслушивала. — С тобой все в порядке?

Диана с виноватым видом вскинула на меня глаза. Я, конечно, заметила, что они покраснели и опухли.

— Со мной все отли-и-ично… — проскулила она. Ее подбородок задрожал. — Просто я ужасно беспокоюсь… за Лиззи… Она слабеет с каждым днем — а я не могу понять почему. Вот я подумала — спрошу Урсулину… а она мне ничего не говорит!

Я растерянно воззрилась на шубу Лиз Брук. Сейчас она спокойно висела на вешалке… только мне вдруг показалось, что мех слегка потускнел.

— И вот еще, посмотри! — Перехватив мой взгляд, Диана вела по ней ладонью, после чего сунула ее мне под нос.

Я увидела прилипшие к ладони длинные коричневые волоски…

— Она линяет — в середине зимы! Наверное, заболела!

— А может, и Лиз тоже заболела потому, что заболел ее фамильяр… может, она просто заразилась от него?

Диана, растерянно почесав бровь, зарылась лицом в тусклый мех.

— Чего не знаю, того не знаю. Между ведьмой и ее фамильяром существует тесная связь. Обычно он слабеет, когда ведьма болеет… чем черт не шутит, возможно, бывает и наоборот. Но почему тогда заболела Урсулина?

Я осторожно, одним пальцем потрогала шубу. В тот день, когда бушевала буря, наэлектризованный мех стоял дыбом — помню, как меня тогда даже дернуло током, а сейчас он казался каким-то безжизненным и никак не реагировал на прикосновение моей руки. Да, с Урсулиной явно что-то было не

так.

— Господи, даже не знаю, что сказать… — растерянно пробормотала я. — Может, показать ее ветеринару? Хотя… какой ветеринар?! Она ведь не медведь. Вряд ли вы повезете ее к Гуднау, верно?

— О Боже, конечно, нет! У Эбби с Расселом в машине висит стикер Общества защиты животных — представляешь, что они скажут, увидев шубу из натурального меха?! Мне бы пришлось убедить Урсулину принять облик медведя.

Мы с некоторым сомнением оглядели висевшую на вешалке шубу. Диана скорее всего мысленно прикидывала, как это сделать, а вот я, припомнив, каким чудовищно огромным и грозным выглядело существо, возникшее в тот день на моем крыльце, машинально попятилась, подыскивая пути к отступлению.

— Ладно, потом расскажешь, как это делается, — пробормотала я, бочком продвигаясь к двери. — А я пока пойду, хорошо?

— Конечно, дорогая, — явно не слушая меня, пробормотала Диана. — Я тебя догоню — просто хочу пару минут побыть с Урсулиной.

Я отправилась в парадную гостиную, по дороге очищая платье от прилипших к нему бурых волосков. Естественно, при этом я шла опустив голову, так что даже не сразу заметила, как преобразился зал. Он и в первый раз произвел на меня неизгладимое впечатление, но тогда, сколько мне помнится, тяжелые портьеры на окнах были задернуты. А сегодня их раздвинули, и у меня перед глазами возникла сплошная стеклянная стена, сквозь которую открывался потрясающий вид на западную часть горной гряды. Клонившееся к горизонту солнце уже цеплялось краем за их вершины, окрашивая небо в багрово-красный цвет, на фоне которого горы казались фиолетовыми. Красновато-бурые лучи, проникая через многочисленные окна, заливали зал, делая краски персидских ковров сочнее и гуще и придавая дубовым потолочным балкам и резным панелям оттенок старого золота. Однако сильнее всего в таком освещении изменился триптих — казалось, заходящее солнце вдохнуло жизнь в раскрашенные фигурки на холсте. Золотая краска на уздечках и седлах лошадей сверкала точно настоящее золото, трава и листья поблескивали, словно после дождя, а лица мужчин и женщин ожили и засветились, как если бы кровь заструилась в их жилах… Только лицо королевы фей оставалось в тени и по-прежнему казалось холодным и бледным. Я так увлеклась, разглядывая триптих и изображенные на нем сказочные существа, что почти не обратила внимания на толпившихся в зале гостей и очнулась, только когда возле меня с бокалом шампанского в руке появилась Суэла Лилли.

— Он великолепно смотрится в таком освещении, верно? Портьеры открывают только раз в году — иначе свет может подпортить краски.

— Как обидно! — вздохнула я. — Ощущение такое, словно его писали специально для такого освещения. Хотелось бы еще увидеть его целиком. Кажется, мне говорили, что триптих открывают именно в день зимнего солнцестояния, да?

— Да, сразу после захода солнца. — Суэла покосилась на окно. — Обычно мы ждем еще пару минут после того, как солнце сядет, чтобы те, кто выходит из дому после заката, успели присоединиться к нам… а вот и они! Должно быть, остались сегодня в Бриггс-Холле, чтобы не опоздать.

Суэла кивнула на дверь. Я повернула голову и увидела на пороге уже знакомую мне троицу. Все слависты были в сборе — высокий тощий блондин, миниатюрная брюнетка и лысый коротышка.

— А они действительно…

Я прикусила язык.

— Шшш… они не одобряют современную терминологию, знаешь ли. Предпочитают, чтобы их называли «ночным народом» или ноктюрналами.

— А они действительно… — я понизила голос до едва слышного шепота, — пьют кровь?

Вздрогнув как от пощечины, высокий блондин резко повернул голову в мою сторону, и взгляд холодных голубых глаз пронзил меня насквозь. Вся троица стояла в противоположном углу зала, но я могла бы поклясться, что они слышали мои слова.

Поделиться с друзьями: