Демон в шоколаде. Зимний бал в академии

Салмелдир же сел на своего любимого конька: осматривал боевиков, сыпал странными шуточками и, по всей вероятности, снова придумал какую-то гадость, которую ему не терпелось на нас испытать. Поскольку, все давно привыкли к такому поведению куратора, то уже не реагировали так остро, как два года назад. Некоторые даже умудрялись переговариваться или задирать друг друга. Мальчишки! Да еще и маги! Но проделывали все это незаметно, словно играли в игру «Рискни и не попадись».

И тем неожиданнее стала стычка трех закадычных друзей: Клери, Бартамиу и Леонса. Удивительно, они никогда не ссорились между собой и обычно просто выбирали себе жертву, чтобы начать военную кампанию против объявленного врага. Не появись в моей жизни демона, такой жертвой после бала, вполне вероятно, стала бы я. Стычка переросла в потасовку, а потом и вовсе в драку.

Точнее, Барталамиу растерянно взирал на то, с какой яростью волтузят друг друга Клери и Леонс. Боевики смотрели на них с интересом. Кое-кто даже стал подбадривать. Эльф тоже разнимать драчунов не спешил. Он сложил руки на груди и прищурил глаза. Ну точно, сейчас что-то будет. Гроза среди ясного неба.

Потасовка набирала обороты. Пока в ход шли руки, ноги, головы, куратор молчал, но когда дело дошло до магии, вмешался.

— Вам помочь или не мешать? — спокойно полюбопытствовал Салмелдир, но его даже не услышали.

Я тут же увидела четкие силовые линии. Они, словно гигантским магнитом притягивались к рукам эльфа. А его ярость зашкаливала, ее ощущали все, находящиеся на полигоне. Даже жаба перестала стоить глазки Сеттару и сейчас внимательно наблюдала за происходящим. Точнее, драконесса смотрела на Леонса. И почему-то осуждала именно его, в то время как Клери даму интересовал мало.

— Прекратить! — рыкнул куратор. Оба адепта вмиг вскочили с земли и встали перед Салмелдиром навытяжку. Правда, за мгновение до этого я успела заметить, как две скрученные струи воздуха толстыми поясами обвились вокруг торсов юношей и фактически растащили их в разные стороны. Хорошо все же иметь столь сильное магическое зрение. Оно позволяет подметить те детали, о которых другие и понятия не имеют. — По какому поводу аттракцион? Что может быть важнее утренней тренировки? Особенно… Особенно для боевого мага.

Салмелдир говорил спокойно, даже лениво, но его мнимая расслабленность никого не вводила в заблуждение. Магистр злился. Причем, очень сильно. Клери и Леонс молчали, на куратора не смели поднять глаз. А вот он испепелял их взглядом.

— Стыдно, — тихо произнес эльф. — Стыдно, что столь взрослые мужчины, готовые применить магический дар на глазах своих товарищей, не могут четко сформулировать причину драки. Ну что же, сколько волку про лес не рассказывай, а кормить его все-таки надо. Если не дошли своим умом, то придется мне втолковать вам непреложные истины. В мире существуют лишь три вещи, за которые стоит драться всегда. Это честь, родина и любовь. Все остальное блажь и ваши личные комплексы. Так за что же дрались вы, адепты?

Даже ветер затих в тот момент. Тишина оглушала. Ответа ждали все.

— Я жду! — рыкнул Салмелдир.

— За честь! — крикнул Леонс.

— За честь, — чуть замявшись, тихо ответил Клери.

— Неплохо, — похвалил их куратор и улыбнулся. Очень хищно и мстительно. У меня даже холодок по спине пробежал, не хотела бы я сейчас оказаться на месте драчунов. Да они и сами понимали всю степень своего попадания. — Неплохо. Открою вам еще одну истину и… И можете меня не благодарить. Чтобы при вспыльчивом характере ладить с окружающими, достаточно уметь мгновенно создавать пульсар вашей стихии хотя бы шестой степени. А пока сие умение выше ваших возможностей, стоит сидеть тихо, впитывать науку и не отсвечивать. Я доходчиво объясняю?

— Да, магистр! — слаженно ответили адепты. Все, не только провинившиеся.

— Поэтому, — продолжил Салмелдир, — в назидание, исключительно для вашей же пользы, с завтрашнего утра и на седьмицу адепты Клери и Леонс поступают в распоряжение к главному конюху. Конское дерьмо и не такие головы прочищало. Кстати, от утренних тренировок вас никто не освобождает. На занятиях присутствовать опрятными и умытыми. И вообще, чего стоим-то? — эльф обвел нас взглядом, заставляя выпрямиться и подтянуться. — Плохого мага ноги кормят, а хороших среди вас пока нет. Бегом! Десять кругов для начала!

Отработку в конюшнях назначали редко. Все знали крутой нрав главного конюха. Огромный полуорк Гомус не щадил адептов, попавших в его вотчину, приставляя их к самой грязной и тяжелой работенке, отпуская затрещины нерадивым, и почти каждому придумывая забавное прозвище, которое прилипало к несчастному до самого выпуска из академии. Но все равно, такая участь была намного желаннее, чем быть отчисленным за использование магии в замковых стенах.

Боевики, выстроившись в шеренгу, привычно потрусили в сторону знакомой рощицы. Мы с Рилом в этот раз плелись в хвосте, поэтому видели, как все еще не успокоившиеся Клери и Леонс обменялись пинками и злыми взглядами. Рядом зло выдохнул куратор.

— Мда, больной вроде и шел на поправку, но как-то не дошел, — тихо произнес он и заорал: — Максимальный темп, адепты! Светило высоко — до завтрака далеко! Бегом!

За моей спиной уже привычно выросли воздушные крылья. Бежала я легко, а вот покидала поляну с тяжелым сердцем, оставляя наедине Эммерса и леди Аланту.

— Как думаешь, из-за чего это они? — спросил запыхавшийся Тьери, пристраиваясь рядом.

— Понятия не имею, — отозвалась я.

— Думаю, что из-за тебя это все, Вал! — вдруг выпалил Рил.

— Чего? — даже с ритма сбилась, споткнулась и чуть не распласталась на тропинке. — Я-то тут причем?

Друг перешел на легкую трусцу. Теперь, когда эльф и основная масса адептов вырвались далеко вперед, можно было слегка пофилонить.

— Итона после бала как подменили. Ходит сам не свой, на девиц не смотрит, в вечеринках не участвует. Кстати, от Леонса он тоже отдалился. Ходят слухи, что Клери к тебе подбивал клинья, но куратор запретил ему приближаться. Скажи, было что-то подобное?

И так он это спросил, что я невольно вздрогнула. Интересно, зачем ему это знать? Праздное любопытство или какая-то цель? Но посмотрев в безмятежные голубые глаза Рила, всклокочила непослушные рыжие вихры и рассмеялась:

— Тебе-то что? Сам что ли в меня влюбился?

Почему-то даже мысль об этом казалась абсурдной. Тьери был моим другом, собеседником, напарником по проказам, но как мужчину… Не-е-е-ет! Как мужчину я его не воспринимала никогда.

— Может и влюбился, — буркнул он и остановился. — Что с того?

Мне тоже пришлось затормозить. Пожалуй, впервые я взглянула на Рила другими глазами, оценивая его как женщина. А ведь он довольно мил, широкоплеч, умен. С ним почти всегда интересно и весело. И даже россыпь веснушек на лице можно считать пикантной изюминкой, а не недостатком. Но никаких романтических чувств я к нему не испытывала никогда. Тем более, сейчас, когда все мысли были о лорде Сеттаре. Что и правда все? Стоило признать, я непозволительно часто думаю о демоне, а о Тьери вспоминаю лишь тогда, когда вижу.