Демон вам не игрушка

Где новая комната Шилди, я не знала, но сейчас мне было все равно. Начав с первой, стала стучать подряд в каждую дверь.

— Зизетта, выходи! Зизетта!

— Ты чего орешь?! — вышла из первой комнаты недовольная девушка.

— Что за шум? — возмутилась другая, выглянув в коридор.

— Кто знает, в какой комнате поселилась Шилди? — я была словно безумная.

— В двести семнадцатой вроде. И ради этого надо было весь этаж на уши ставить? Чего орать-то?! Ушла твоя Шилди и какими-то господами. Ненормальная! — громко высказавшись, хлопнула дверью третья.

Вернувшись в комнату ни с чем, быстро надела верхнюю одежду и выбежала на улицу. Естественно, Зизетты там не было. Однако мне было настолько нестерпимо находиться одной, что я направилась в общежитие к Нортон.

Юлиана была в комнате. Увидев меня, тут же втащила меня к себе, сама сняла с меня пальто и усадила на кровать.

— И что на этот раз? — коротко спросила меня, протягивая горячую кружку с травяным отваром. — Пей, — распорядилась она, — и рассказывай.

— Да то рассказывать?! — всхлипнула, делая глоток из кружки. — Все плохо… — Но такой ответ Юлиану не удовлетворил, и мне пришлось поведать ей все в мельчайших деталях.

— Да… Дела и правда плохи, — согласилась она после моего рассказа. — Но не стоит рубить с плеча. Для начала надо поговорить с самим демоном.

— О чем мне с ним говорить?! Он женится! А я… Я для него лишь игрушка!

— Может все совсем не так.

— А как? И что, если его невеста и правда Зизетта?

— Успокойся. Редли когда вернется?

— Только перед балом, — всхлипнув, ответила подруге.

— Долго еще… Тогда начнем с Шилди. Сперва с ней побеседуем.

— Думаешь, она признается?

— Ей некуда деваться! Ну а теперь утирай свои сопли и приводи себя в порядок. Даже если Шилди действительно невеста Зартона, ты не должна показывать ей, что им удалось тебя победить. За любовь надо бороться!

— Ага, тебе легко говорить со стороны. А вот мне знаешь, как сейчас плохо?

— Увы, знаю… — многозначно вздохнула подруга.

Глава 22

Вольдмар Труттен

Вольдмар вернулся домой гораздо раньше, чем должен был — совет преподавателей отменили, перенеся его на следующий день. Уже с порога ощутил резкий аромат лекарств, ударивший в нос. Мимо пробежала служанка с полным графином вода в руках, даже не заметив появившегося мужчину.

В голове мелькнули нехорошие мысли, но декан отмел их сразу же. Скинув пальто, торопливо миновал гостиную и, чеканя шаги по ступеням, поднялся наверх. Из их супружеской спальни, в которой Труттен в последнее время появлялся все реже и реже, доносились надрывные всхлипывания супруги.

Слегка задержавшись у двери, прекрасно понимая, что, скорее всего, очередной семейной сцены не избежать, Вольдмар неохотно толкнул деревянную дверь, отрезая тем самым себе все пути к спасению.

И правда, стоило супруге заметить вошедшего Труттена, как ее страдальческий вид тут же сменился яростью.

— Вон отсюда все! — гаркнула она на служанок, подскакивая на кровати, но тут же схватилась за область сердца и со стоном вернулась обратно.

Флорри Труттен — дама, которая в любой ситуации всегда старалась выглядеть идеально, не считая фигуры, сейчас предстала перед супругом с покрасневшими глазами, всклокоченными волосами и зареванным лицом. Отчасти, Вольдмар даже испытал угрызения совести за то, что, скорее всего, это именно он стал причиной такого состояния супруги. Прежде, даже в самые «тяжелые» времена их отношений, Фло держала себя в руках. Отсюда напрашивался вывод, что сегодня произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Фло, милая, — мягко начал Труттен, приближаясь к жене, как только служанки закрыли за собой дверь, уходя, — что случилось?

— Ты еще смеешь спрашивать?! — взяв с прикроватной тумбы вышитый монограммой платок, Флорри некрасиво высморкавшись, буквально просверлила испепеляющим взглядом супруга.

— Я искренне не понимаю… — ответил Вольдмар, мысленно готовясь держать оборону, так как уже привык к беспочвенным нападкам супруги.

Но в этот раз что-то было иначе… Во взгляде Фло читалась такая невысказанная боль, что, казалось, она вот-вот прольется наружу.

— Так я тебе сейчас поясню! Как это понимать, Вольдмар?! — вынув из-под подушки листок бумаги, Флорри начала трясти им перед собой.

— Что это?

— А ты почитай!

Нехотя, мужчина взял бумагу и начал пробегать глазами по строкам. Он каждого последующего слова в жилах начала холодеть кровь. Это конец! Такого ревнивая Фло не простит никогда. Хорошо еще, если Труттен окажется после подобного жив, в чем он уже сомневался.

— Откуда это?

— Что именно? — горько усмехнулась жена. — Письмо или дочь?

Мужчина виновато понурил голову.

— Я объясню…

— Не надо! Хватит уже вранья! Ты думаешь, что я потерплю подобное?! Ты не просто изменил мне, завел интрижку на стороне. Ты еще и ребенка нагулял!

— Фло, прекрати! — неожиданно для самого себя, Вольдмар повысил голос на супругу. В нем проснулось доселе неизвестное ему чувство. Он больше не желал плясать под чью-то дудку, желая сбросить с себя оковы «рабства». — Ты можешь оскорблять меня сколько угодно, но я не позволю тебе чернить Кристиану!

В сердцах от отошел к стене, стараясь успокоить бушующую внутри бурю. Не выходило. В груди словно зарождалось цунами.

— Как ты мог?! Ты ведь знаешь, как все эти годы я хотела ребенка. Нашего с тобой ребенка! А оказалось, что ты жил себе припеваючи, зная, что где-то у тебя уже растет дитя.

Не выдержав, Вольдмар со всей силы стукнул кулаком по стене.

— Я не знал! Точнее, узнал об этом совсем недавно.

Испугавшись такой реакции мужа, Фло замерла, впервые видя Вольдмара таким. Никогда прежде он не смел перечить ей, высказываться в подобном резком тоне. Это она Флорри Труттен могла и накричать на него, да и запустить чем-нибудь.

— Оставь меня… — едва слышно произнесла женщина пустым безэмоциональным голосом.

За годы брака Фло уже и сама устала от бесконечной череды сцен ревности. Но она любила мужа, боялась потерять его. А сейчас, похоже, именно к этому они и пришли.

— Фло…

— Уйди! Я не хочу сейчас тебя видеть. Мне надо побыть одной и все обдумать.

— Прости… Но что бы ты не решила, знай, я не оставлю Кристиану без поддержки. Она единственное, что у меня есть. Главное, что я сумел добиться в этой жизни без твоих денег.