Демоны внутри. Тёмный трон

Заган взял меня за плечо почти в тот момент, когда волна докаталась до нас. Тьма. Все пропало. Я ничего не вижу.

Воздух. Его нет. Воздух от каждого вздоха разъедает меня изнутри.

— Дыши ровно. Тебе это только снится. Ничего не происходит. С тобой все в порядке, — услышала я в голове его голос.

Я попыталась выровнять дыхание, но получилось с трудом. Схватившись за горло, я повалилась на колени.

Задыхаюсь. Больно.

— Да что же за ребёнок! — словно боясь, что Заган растворится во тьме, я схватила его за руку. — Это лишь тень прошлого.

Чувство времени растворилось вместе с городом. Не знаю, сколько времени прошло: час или несколько минут. Единственное, что я чувствовала, это Загана. Все остальное кануло в хаос и небытие. Во всяком случае, так мне казалось.

*

— Хорошо разогнался, — рядом во тьме раздались шаги. Велиал, держащий в ладони дрожащий сгусток света, уверенно шёл в самый центра этого локального Ада. — Будь добр, держи себя в руках. Я понимаю, что тебе больно и тяжело, но…

Он подбросил пламя вверх, и то, словно горящее масло на воде, расползлось по куполу, образованному заклятием. Словно кислота, оно начало проедать его и капать вниз обжигающими каплями, открывая путь солнечному свету и воздуху.

В центре пустоты сидел Асмодей, все ещё держащий на руках мать, прижавшись губами к её голове. По его щекам текли слезы, а лицо было искажено страданиями. Он качал её, словно она не умерла, а просто уснула.

Велиал присел рядом с парнем.

— Отойди от них, тварь, — за спиной Асмодея возник Орфаниэль.

— О, а вот и пропавший любящий отец явился. Ну давай, воскреси свою возлюбленную, — Велиал не сдвинулся с места.

Роберт посмотрел на отца с надеждой:

— Пожалуйста. Ты же можешь!

Орфаниэль поджал губы, но ответил прямо, не давая ложных надежд:

— Нам нельзя этого делать. Она умерла от рук людей, а значит, это была воля Неба.

— Неба?! — слепая злость парня снова начала обретать очертания тумана.

— Немедленно прекрати вести себя так! — Орфаниэль повысил голос. — Пойдём, нам пора!

Парень поднялся, продолжая держать тело матери на руках.

— Воскреси её, — мольба, практически не слышная даже в этой гробовой тишине.

— Нельзя, Зухар. Её земной путь кончился, — отец нахмурился, понимая, что сын от него не отстанет. А если и смирится с потерей, то никогда не простит его за то, что он ничего не сделал.

Их дружба и доверие закончились, не успев даже начаться. И виновником этого в глазах Асмодея был лишь его отец. Тот, кто оставил его мать дважды, кто допустил её гибель, не ударив и палец о палец.

— Пожалуйста… Воскреси её…

— Орфаниэль, не будь ты таким моральным уродом, — Велиал демонстративно размял руки, словно собирался сделать это сам. — Почему ты не можешь объяснить ему все нормально, без этого пафоса? Зухар, послушай. Если она вернётся к жизни, примет ли она тебя таким, каким ты стал? Примет ли она снова этот мир?

Он положил ладонь ей на голову.

— Душа у нас, не ищи её и способ меня шантажировать с её помощью, — Орфаниэль материализовал копье и движением острия заставил Велиала отойти на несколько шагов.

В пролом кокона влетел Набериус. Вид у него был немного помятый. В руке он держал знакомый мне меч из мутного стекла, с которого капала кровь. Маркиз приземлился за спиной короля, но влезать в разговор не стал. Сверху, прямо над куполом, раздался мощный взрыв, который заставил вздрогнуть всех.

— Мой сын не игрушка для тебя! — Орфаниэль направил копье Велиалу прямо в горло.

— Как и для тебя, — голос Велиала был спокойным и ровным. — Он сам в состоянии выбрать свою судьбу. Когда ты уже перестанешь считать его несмышлёным ребёнком? Он самостоятельно сейчас уничтожил треть города, и его сила растёт с каждой минутой.

— Я не дам вам нарушить баланс!

— А, вот оно что. Тебе он только из-за баланса нужен, — усмехнулся Набериус. — Полагаю, что в случае отказа ты его убьёшь.

Асмодей посмотрел на отца с нескрываемым ужасом. Орфаниэль молчал. Похоже, что Набериус оказался прав: если ангельские войска так переживают за равновесие, то им проще избавиться от этого мешающего им все карты мальчика, чем ещё сотню лет заниматься его переманиванием на свою сторону.

— Вполне в духе Эдема. Все ради добра и равновесия. Даже ребёнка своего не жалко, — Велиал скосил глаза на острие копья. — Орфаниэль, я очень расстроюсь, если этот мальчик умрёт. А теперь…

Он щёлкнул пальцами. Звук отразился эхом от стен кокона, усиливаясь с каждым разом, нарушая законы физики. Мгновение, и по барьеру пошли трещины, в которые тут же устремилось пламя, разъедая его, словно это была не магия, а обыкновенная бумага.

Ещё мгновение, и барьер просто растворился, возвращая нас обратно в разрушенный город. Магия очертила идеально ровный круг, сровняв всё, что встретила на своём пути, с землёй.

— Какая встреча, — сверху спикировал какой-то невысокий падший ангел.

— Марбас, будешь таким нерасторопным, я твою шкуру пущу на сапоги, — Велиал обернулся и посмотрел на прибывшего.

— Город зачищен, ваше величество, — он поклонился, словно не услышав угрозы в свой адрес. — Орфаниэль — единственный оставшийся в радиусе нескольких десятков вёрст ангел. Мы ждём приказа.

Глава Силов отшатнулся от сына и падших и огляделся по сторонам. За время, пока мы находились в коконе, глаза уже привыкли к темноте, и теперь, на ярком свете, разглядеть что-либо было тяжело. Однако спустя какое-то время я увидела их. Десятки Теней стояли, замкнув кольцо. Их было не меньше пятидесяти. Банда головорезов, которым такая жизнь в радость. Крылья некоторых нетерпеливо вздрагивали, словно ожидая лишь команды к атаке, чтобы поймать ветер и поднять своего владельца в небо.

— В таком случае, считаю, что решение он принял, — Орфаниэль поднял копье, развернул крылья и вспышкой взмыл в небо, теряясь среди облаков.

— Ты его так просто отпустишь? — Марбас обернулся в нашу сторону. Шрама на щеке ещё не было. Велиал пожал плечами, глядя вслед ангелу. — Расходимся, парни. Сегодня крови больше не будет! — крикнул он остальным. Те, переглянувшись, начали один за другим растворяться в воздухе.

— Эй, — Набериус положил руку Роберту на плечо. — Идём, похоронишь её.

— Если вы такие всесильные, то почему никто из вас не может вернуть её к жизни? — пробормотал нефилим, глядя в пустоту.

— Ты готов принять ответственность за это? — падший убрал руку. — Она не любила тебя. Если не веришь мне, то прислушайся хотя бы к своему разуму. Ты не глупый. Сколько раз она тебя целовала, обнимала, рассказывала перед сном истории? С каждым годом все меньше и меньше. Мы долго наблюдали за тобой и прекрасно все видели. Не занимайся самообманом. Умереть человеком — это лучшее, что было дано ей. Рано или поздно это бы произошло, и тебе пришлось бы проститься с ней раз и навсегда.