Демоны внутри

— Нельзя воскресить мёртвых!

— Я уже сказал, мне это под силу. Но взамен тебе придётся предложить нечто равноценное.

— Душу?

Король довольно ухмыльнулся.

— Умная девочка. Во всех мирах нет ничего ценнее бессмертной души. Всего золота на свете не хватит, чтобы окупить душу даже самого конченного грешника, убийцы, педофила, извращенца. У вас, людей, мнимые ценности. Наверное потому, что вы не научились ещё ощущать их. Когда-нибудь всё это изменится: вы поймёте, что такое обладать силой душ. Но пока вы просто безмозглые сосуды для них, которые ломаются и теряют своё содержимое.

— Вы, правда, можете его воскресить? — моё сознание захлестнули воспоминания, и всё поплыло перед глазами. Отец может вернуться! Боже, он вернётся! Величайший из охотников.

— Эгей! Я вижу, тебе эта идея пришлась по вкусу. Аж глазки покраснели.

Я спохватилась и попыталась вернуть себе свой человеческий цвет глаз. Нечего ему знать, что я с трудом могу это контролировать. Тем не менее, неожиданно для себя поняла, что сейчас для Велиала я более интересна как носитель души, которую можно поглотить, нежели предмет мщения моему роду за прошлые заслуги. Это мне на руку в какой-то степени. Станиславский, кем бы он ни был, — библиотекарем или одним из этих чудовищ, — подарил мне возможность не умереть бессмысленно.

— Какие условия? — выпалила я.

— Вообще условия ты ставишь. Я обязан торговаться, — король почесал затылок. — Предлагаю сделку: ты отдаёшь мне свою душу – я воскрешаю твоего отца.

— Я согласна, только… Ай! — стоило мне сказать это, как Велиал схватил мою ладонь и ногтем, словно бритвой, порезал палец, сделал такую же рану у себя и соединил руки, соприкасаясь каплями крови. Руки окутало тёмное, едва заметное облачко, которое растворилось через мгновение.

— Контракт заключён. Я исполню твоё желание: воскрешу отца в обмен на твою бессмертную душу, — король просиял, словно только что выиграл джек-пот в несколько миллионов долларов.

Я растеряно разглядывала руку. На месте пореза красовалась крошечное чёрное пятно в виде кольца с узором, которое не удавалось рассмотреть в темноте. Но, видимо, из-за демонической крови в генах этот узор выглядел не просто едва заметным пятном: подсознательно чувствовалось что это — нечто связанное с их, чужим для людей, миром.

— Итак, — Велиал потёр руки, — приступим к пунктам сделки. Я дико голоден и мне надо подкрепиться, а то дела не ладятся.

Он проворно повалил меня спиной на алтарь, но на этот раз куда аккуратнее, даже, можно сказать, с нежностью, и навис сверху.

— Что вы делаете? — я растерянно заморгала.

— Ужинаю, — пожал плечами король, словно подобное было в порядке вещей. – Перво-наперво, я бы попросил не размахивать руками и не повышать на меня голос. Если тебе неудобно, примостись уж как-нибудь, не особо дёргаясь, — он продолжал висеть надо мной, расслабленно улыбаясь. – Вот, уже неплохо ладим. И перестань так трястись. Будь проще, я ведь не потащил тебя за собой в глубины Ада и не стал терзать твоё тело и душу. А это, между прочим, очень и очень больно.

Я не шевельнулась. Страх всё ещё сковывал меня и сердце колотилось как сумасшедшее, словно вот-вот выпрыгнет из груди.

— Ты прямо смесь перепуганного кролика и прародительницы вашего чудного рода.

— Вы её знали? — как ни странно, его поведение начало меня успокаивать, и я постепенно впадала в дремоту, растворяясь в тепле его тела. Наверно, это какая-то демоническая магия. Что-то вроде притупления бдительности у жертвы.

— Да, встречались как-то. Добрая девушка была. Собственно, тогда Набериус с ней и познакомился. Мы попали в передрягу и, можно сказать, с ног валились от усталости. Помню, что тогда лило как из ведра, и мы замёрзли до костей. Элиза столкнулась с нами на просёлочной дороге и предложила укрыться у её родственников. Набериус решил её отпугнуть, чтобы не мешала, и принял истинный облик, но Элиза не испугалась и сказала, что для Неба все равны. Наверное, тогда эти слова его тронули. Никто же будучи адекватным падшему такого не скажет! Дня не проходило, чтобы он к ней наверх не сбегал. Никак не пойму, как можно смертных любить… Даже симпатичных, таких, как она… Вы же слабые, немощные. Я бы даже сказал хрупкие и убогие. И в каком месте мы равны? — Велиал задумался на мгновение, словно вспоминая что-то. — Ты уже успокоилась? Визжать не будешь?

Я молча покачала головой и утёрла остатки слёз рукой.

— Нет. Хватит мне уже так позориться. Перед отцом стыдно будет.

— Ему, собственно, всё равно, наверно… у мёртвых свои заботы, — король зевнул. — Ладно, ну не будем тянуть кота за хвост. Не волнуйся, я буду предельно деликатен.

Он нежно дотронулся до лица ладонью, но я вздрогнула от таких действий. Сейчас я умру… Вот-вот закончится моя жизнь. Что будет дальше? Моё тело будет шататься по миру как зомби, а я? Та, что сейчас всё это чувствует и думает, что будет со мной? Как это, съесть «разум»?

— Ну-ну… — Велиал наклонился к моему лицу так, что наши лбы соприкоснулись. — Не надо опять плакать. Я же говорю, проще относись. Я просто заберу у тебя то, что тебе не нужно, в обмен на твоё желание. Всё равно вы ими пользоваться как надо не умеете. У меня от душ, которые вот так вот вытянуты из комка нервов, несварение.

Я закрыла глаза и ровно выдохнула, показывая, что уже готова ко всему.

— Сладких снов, — он поцеловал меня в губы. От неожиданности я вцепилась ему в руку и попыталась снова выдержать хоть какую-то дистанцию, но не смогла. Поцелуй был каким-то странным. С одной стороны мне он даже понравился, и я ответила взаимностью, а с другой…

Велиал запустил руку мне в волосы и прижался к губам ещё сильнее. Горячий. И вдруг ощущение холода. Могильного холода. В глазах потемнело. Я погрузилась во тьму. Через мгновение моё сердце остановилось.

Меня больше нет…

Будильник настойчиво звенел. Я с трудом нащупала его, выключила и отшвырнула в сторону.

Утро. Сейчас самое жаркое время года: середина августа, и поэтому с самого утра стояла невероятная духота, впрочем, здешняя погода всё время тёплая, и мне это нравится. Совсем уж холодно бывает только зимой, но за всё моё время пребывания здесь так было всего пару раз.

Я не могла вспомнить, как после вечеринки оказалась в своей комнате. Устало потёрла глаза и продолжила смотреть в потолок. Голова раскалывалась и ощущалось некоторое недомогание в груди, словно за твердью рёбер не хватало пары органов. Пустота внутри. Ужаснейшая пустота.

Судя по моей одежде, судьба уронила меня в придорожные лужи как минимум пару раз и успела протащить по всем пыльным углам школы. Но память оставалась глуха, и припомнить, был ли на празднике алкоголь, никак не получалось. Нужно было срочно разобраться в том, что вчера произошло. Тётя Маргарет будет не в восторге от того, что я умудрилась каким-то непостижимым способом довести себя до такого состояния. Если вчера я первый раз решила попробовать такую дрянь, как алкоголь, то впредь клянусь себе его больше не употреблять. Ни капли. Никогда.

Тело отзывалось дикой болью на любую попытку принять хотя бы подобие вертикального положения. Голову и грудь словно сдавили невидимые тиски. Я застонала и упала обратно на подушку. Перед глазами прыгали цветные пятна. Практически ничего не видела от боли. Это явно не алкоголь. Не помню, чтобы у кого-то из моих знакомых такое бывало после гулянок…

Боже, какое счастье, что ещё каникулы! Мне не представлялось, как бы я смогла добраться до своей парты.

— Пожалуй, мне стоит пожелать тебе доброго утра, — я вздрогнула от неожиданности и с трудом повернула голову в сторону источника звука. Велиал, всё ещё облачённый в свой демонический чёрный наряд, сидел в моем любимом кресле, бесцеремонно сбросив расшитые лентами подушки на пол, и, оперевшись на подлокотник, закрывал лицо рукой. То ли ему не нравилось солнце, то ли он просто отдыхал.