Демоны внутри

— Велиал! — Заган неожиданно повысил голос и растворился следом.

Я вновь осталась наедине с библиотекарем. Тот смотрел вслед королю, а потом всё же повернулся ко мне. Вид его был потерянным.

— Что тут произошло?

Действительно, что? Кажется, в какой-то степени судьба всё же смиловалась надо мной и…

— Похоже, что ваш Велиал теперь смертный, — прошептала я, будто боясь. Внутри были совершенно чужие эмоции, не мои: растерянность, страх перед неизвестным и предчувствие чего-то катастрофического. Наверно, так себя ощущают люди, которым неожиданно ставят смертельный диагноз со сроком в месяц.

Станиславский открыл было рот, чтобы что-то произнести, скорее всего, из серии, что я забиваю себе голову всякой ерундой, но так и не решился ничего высказать. Что бы он ни сказал: для меня это было бы одинаково плохой новостью — что убьют меня, пытаясь добраться до короля демонов, что он сам меня однажды уничтожит в очередном приступе слепой ярости.

— Болит голова? — мне кажется, Асмодей уже задавал мне вопрос полминуты назад, а теперь повторяет, потому что не получил ответа. — Мисс?

Я тряхнула головой и сфокусировала взгляд на библиотекаре. Внутри просто дичайшая смесь отчаянья и страхов, половина из которых принадлежала мне, а вот вторая…

— Он психует, — зачем-то вслух произнесла я, разглядывая исцелённую библиотекарем ладонь.

— В смысле? Кто? — не понял тот.

Через мгновение раздался оглушительный хлопок со стороны улицы. Мне даже показалось, что задрожали стёкла. Правое плечо неожиданно отдало нестерпимой болью, словно что-то острое впилось в плоть, я схватилась за него и закричала.

— Да что ж такое-то? — Асмодей в ужасе смотрел на то, как я застучала ногами и вцепилась зубами в подушку, чтобы меня не было слышно.

Попытался было дотронуться до меня, но я ударила его наотмашь.

— Я попробую снять боль, девочка, — попытался образумить меня Станиславский, но я внезапно отреагировала на его попытку крайне агрессивно.

— Не трогай меня, чудовище! — прошипела я сквозь боль. Но если вначале перед глазами всё плыло, то теперь хоть и медленно, но боль отступала.

— Мисс… — мужчина тяжело вздохнул, словно мои слова его оскорбили. — Я хочу вам помочь…

— Ты хочешь помочь Велиалу, демон, — огрызнулась я, сворачиваясь клубочком в надежде, что хотя бы так мне полегчает. Совсем не хотелось получать помощь от этого обманщика.

— Нет же… — Станиславский снял очки, поднялся с кровати, подошёл к окну. — Ох ты ж… Ваше величество, что же вы творите?

Я испуганно приподняла голову: померещилось, что Велиал в порыве отчаянья решил сравнять школу с землёй, но после хлопка никаких звуков с улицы не слышалось. Асмодея в комнате уже не было. Лишь ткань шторы покачивалась на невесть откуда взявшемся секундном сквозняке.

Анна усердно наматывала спагетти на вилку:

— Ты что, не в курсе, что вчера вечером на двадцатом шоссе произошло? Какой-то псих выскочил прямо перед бензовозом на дорогу.

— Да-да! — закивала согласно её одноклассница по имени Софи, которая всю жизнь усиленно делала вид, что она от природы блондинка, на деле будучи шатенкой. Даже на линзы не поскупилась. — Грузовик перевернулся и сгорел. Говорят, что водитель погиб.

— А я слышал, что он в реанимации, — вмешался уже мой одноклассник по имени Майкл — ходячее стихийное бедствие. Нам иногда кажется, что его сглазили, столько проблем он приносил окружающим. — Вроде как без сознания.

Я молча покосилась в сторону стола живущих при школе преподавателей, которые, как и мы, сейчас завтракали. Впрочем, это делали не все: некоторые приходили просто пить чай или кофе и обсуждать различного рода вопросы. Станиславский выглядел неожиданно плохо: на щеке красовалась свежая ссадина, а из носа торчала вата — признак того, что он явно вчера попал под чью-то горячую руку. К счастью, меня эта же участь миновала — до самого утра никто из демонов не вломился ко мне в комнату.

Таблетки кое-как помогали, поэтому я решила попробовать позавтракать со всеми. Правда, идея оказалась не из лучших, и меня то и дело начинало мутить.

— А что с тем психом? — поинтересовалась Софи.

— Говорят, что исчез так же быстро, как и появился, — пожала плечами Анна. — Вот и спрашивается, какого чёрта он кинулся под колёса?

— Может, это наш очкарик был, — хихикнул Майкл и кивнул в сторону Станиславского, который неожиданно неудачно подходил под самоубийцу из-за своего потрёпанного внешнего вида.

— Говорит, что вчера на него упал книжный шкаф, — сестра посмотрела в сторону библиотекаря, словно сомневалась в его словах.

Тот, впрочем, вёл себя более чем сдержанно, совершенно никак не изменившись в поведении, будто бы не позавчера вернулся в мир его повелитель — великий и ужасный король Велиал. Всё ещё изображал из себя библиотекаря и архивариуса, может быть, даже по инерции это делал. А вдруг они что-то задумали?

Покончив с завтраком, все разошлись по своим делам. Завтра первый учебный день, поэтому у тёти Маргарет забот полон рот, а Анна собиралась ей помочь. Ученики старших, проживающие в общежитии, решили устроить турнир по очередной компьютерной игре через сеть. Младшеклассников же взяли на себя мистер и миссис Гилб, — преподаватели физкультуры, — поэтому малышне предстояло пройти полосу препятствий за главный приз — картонную коробку всяких конфет, чипсов и других вредных, но очень вкусных вещей. Разумеется, всё это было добровольно. К моему удивлению, оказавшиеся демонами Ван, Яколь и Мишель совершенно спокойно присутствовали и на завтраке, и со свойственной детям любви к соперничеству побежали принимать участие в конкурсе, организованном для них на стадионе.

Позавтракав, я хотела было вернуться в свою комнату, но миссис Коллинз меня остановила:

— Нозоми, ты не забрала свой подарок, — она вручила мне футляр с гитарой, о которой я уже успела позабыть из-за всего произошедшего. — Нечего забивать подсобку этим. Не обижайся, я просто боюсь, что мы можем задеть её ящиком или случайно разбить.

— Могли бы и разбить, — проворчала я, чувствуя, что моё настроение снова падает ниже плинтуса. Скрепя сердце, я всё же забрала подарок библиотекаря, который теперь вызывал у меня чувство отвращения, затмевая радость того, что этот музыкальный инструмент принадлежал моему кумиру.

Станиславский же, кое-как допив кофе, попрощался со всеми, сославшись на то, что ему необходимо всё же закончить подготовку к новому учебному году, и отбыл в библиотеку. Мне неожиданно захотелось внести ясность в происходящее, поэтому через какое-то время, чтобы никто не заподозрил об истинных целях моего визита к нему, накинув лямку с чехлом на плечо, при этом стараясь не упасть где-нибудь по дороге, я едва ли не ввалилась в читальный зал. Асмодей действительно занимался своей работой: на столе ровными стопками стояли учебники для разных классов, учебные материалы для кабинетов, какая-то техническая литература для преподавателей. Он кропотливо стучал кончиком ручки по корешкам, потом заносил полученные суммы в блокнот. Завидев меня, он замер.