День да ночь

– Тогда объясни нам, темноте, как можно сачковать, чтобы совсем ничего не делать? Поделись положительным опытом, - предложил Опарин.

– Это я по своей специальности ничего не делал, - пояснил солдат.
– А так - приходилось. Куда пошлют, что заставят. Исполнял обязанности затычки.

– Понятно, значит опыта у тебе никакого.

– Любитель, - подсказал Лихачев.
– Обычный сачок-любитель.

– Угу. А чего тебя, любитель, к нам принесло?

– Так ведь послали...
– и развел руками, дал понять, что сам он сюда не стремился и будь его воля, он бы сейчас благополучно продолжал сачковать при штабе.

– Кто послал?
– спросил Опарин.

– Комендант штаба и послал. Все сачки в его подчинении.

– Хрюненко, - подтвердил Дрозд.
– Есть у нас такой. Он из Жмеринки. У нас, в армии, все старшины из Жмеринки. Там, наверно, климат такой особенный, что старшины вырастают. И этот Хрюня был старшиной, а недавно ему младшего лейтенанта дали.

– Ага. Меня Хрюня вчера, после обеда вызвал и приказал идти в батарею лейтенанта Хаустова.

– Для оказания помощи и поддержки?..
– не удержался Дрозд.

– Оно так, - подтвердил солдат.
– Для оказания... Я его спрашиваю: " Где эта батарея находится и как туда добираться?" А он, хоть ему и по звездочке и дали на погоны, как был старшиной, так старшиной и остался. Поставил меня по стойке "смирно" и стал мозги вправлять. Повправлял минут десять, потом выдал направление: "Иди, - говорит - на запад, там речка будет. А на том берегу батарея".

– Речка, как называется?
– спросил Лихачев.

– Вот и я спрашиваю: "Речка как называется?" Хрюня уставился на меня, как будто я у него новые сапоги прошу, или военную тайну выпытываю и снова стал мозги вправлять.
– "Умничаешь, рядовой?!
– это он такое обвинение мне выдвинул.
– Тебе что, адрес нужен? Письма писать собрался? Как речка называется ему знать нужно! Может тебе еще номер дома дать?" - Солдат пожал плечами, утверждая этим, что ерунду говорил Хрюня, не может быть у речки номера дома.
– "Одна здесь речка. Пойдешь на запад и если мордой по сторонам вертеть не будешь, прямо в речку и упрешься. Как уперся - ищи мост. Возле моста батарея и стоит. Умник нашелся... Видели мы таких умников... Шагом марш!"

Двинул я на запад и верно, уперся в речушку. А моста нет. Пошел вниз по течению, но и там моста нет. Пришлось в степи заночевать. Утром пошел вверх по течению. И мост нашел, и батарею, а лейтенанта Хаустова не нашел. Там старший лейтенант. Он меня к вам и направил.

– А пожрать ты что-нибудь захватил?
– полюбопытствовал Опарин, без всякой надежды разглядывая тощий сидор.

– Откуда. Я еще вчера все подъел.

– Связь он не тянет, сидор у него пустой... И идейный сачок. Он и у орудия сачковать станет. Нужен нам такой подарочек? Как думаете, братва?
– спросил Опарин.

– Так я уже прибыл, - не смутился "подарочек".

Очень подходящим оказался солдат. Сам напрашивался, чтобы устроили цирк по полной программе. Но не было уже у Опарина для этого сил. И в машине его футболило - все кости сосчитало, до сих пор болят, и подковало на обе ноги - кровища потерял, аж в сапогах хлюпало, и Лихачев не подарочек, пока учил - умаялся. Скис Опарин.

– Нам теперь танцы устраивать от радости, что ты прибыл?
– устало спросил он.
– Так у нас танцплощадки еще не оборудована. Прибыл, так докладывай командиру и пусть он тебя пристроит к делу - Опарин кивнул в сторону Лихачева.
– А я, братцы, пока подремаю, - и закрыл глаза...

Солдат еще раз посмотрел на замызганное лихачевское обмундирование, на голубые глаза и решил, что странный пошел нынче командир.

– Прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы!

– доложил он.

– Фамилия?
– спросил Лихачев, невольно подражая Ракитину.

– Фамилия у нас будет Сидоров. Третий я.

– Прочему третий?
– заинтересовался Лихачев.
– Династия? Сидоров Третий? Из каких королей будешь?

– Не, я по другой части. Из школьных задач. Из самых первых. Там ведь как... "Было три товарища: Иванов, Петров и Сидоров. Каждый из них принес в класс по яблоку. Сколько яблок принесли ребята?" Иванов, Петров и Сидоров - почти в каждой задача. И Сидоров всегда третий. Так мне имячко "Третий" и прилепили, еще в первом классе. Думаете легко?

– Радоваться должен, - не согласился Лихачев.
– С такой фамилией можно в любом роде войск служить. И никто тебя ни в автобат не отправит, ни генералам продукты возить. Мне бы такую фамилию, я бы и горя не знал.

Солдат машину водить не умел и был уверен, что ни в автобат, ни возить генералам продукты послать его не могут. А почему командир орудия возмечтал стать Сидоровым, не понял. Но спрашивать не стал. Не то место и не то время.

– К нам в полк ты как, Сидоров Третий попал?
– спросил Лихачев.

– Так спросили: кто из связистов хочет в артполк? Я сам и напросился.

– Интересное кино... Ты думал нас что, медом кормят?
– очнулся Опарин.

– Медом не медом, но служить в артиллерии хорошо.

– Чем же это у нас хорошо?

– Первое - пешком не ходите... Второе - на переднем крае в окопах не сидите...

– Еще как сидим, - просветил его Лихачев.
– Сам видишь.

– Так я же в тяжелую попросился, - объяснил Сидоров.
– Кто знал, что меня в противотанковую турнут.

– Понятно... А еще?

– А еще - кормитесь получше - на машине запас возить можно.

– Чего же ты в танкисты не попросился?
– спросил Афонин.
– Кто все время на колесах, так это танкисты. В танке и возить можно все, что захочешь. Не потеряешь.

– Нет, танк не подходят. Он железный. Зимой холодно, а летом в нем жарко и душно, - объяснил Сидоров.

Лихачев хохотнул:

– Хорош...

– Хорош, - подтвердил Опарин.
– Повезло тебе, Сидоров Третий, в самое клевое место попал. Всегда на свежем воздухе и здоровый физический труд.

– Машину у нас разбили, а парень вроде не слабый. Пристроим его пушку таскать, - предложил Афонин.

– А один утащит?
– усомнился Дрозд.
– Пушка ведь тяжелая.

– Потренируется - привыкнет, - объяснил Афонин.
– Парень крепкий, плечики широкие, силенка имеется. Потащит.

– Годится, - согласился Лихачев.
– Берем тебя, Сидоров, в расчет, хоть ты и третий.

– Сейчас орудие на месте стоит, его возить нельзя, - напомнил Дрозд.
– Скучать станет Сидоров, опять в сачки подастся.

– Верно, человек скучать не должен, - согласился Лихачев.
– Человек - это звучит гордо. Ты как, Сидоров Третий, жить хочешь? Только честно признавайся. Так прямо откровенно и скажи: хочешь жить, или не хочешь?

– Хочу, - честно и откровенно признался Сидоров.

– Копать умеешь?

– А если не умею?

– Все равно копать придется.

– Тогда умею.

– Бери, Сидоров Третий, инструмент и в десяти метрах, справа от нашей позиции, копай пулеметную ячейку для Афонина. Он, если фрицы на орудие полезут, будет всех нас защищать. А сам копать не может. С ногой у него плохо. Польза от тебя произойдет и некогда тебе будет скучать.