День гнева
Шрифт:
— В курсе, — ответила она, жадно затягиваясь. — А откуда вы знаете моё имя?
— Это неважно, — старик с кряхтением потёр колени и поднялся. — Я уже ухожу.
Он медленно двинулся прочь по растрескавшейся асфальтовой дорожке, усыпанной белыми лепестками, а Татьяна Викторовна с удивлением смотрела вслед, ощущая, как что-то необратимо утекает из её жизни, будто песок сквозь пальцы. Снова затянулась, пожала плечами. Мало ли что привидится? Есть лишь одна реальность — увенчанная простым памятником из лазурита... Завтра надо на кладбище сходить...
Привычным жестом стряхнула
Один миг — и её пальцы выскальзывают из ладони Мирелла, а его белое от ужаса лицо отдаляется, будто в замедленной съемке, скрываясь в фиолетовых сумерках Юмбы. Ерунда, что вся жизнь проходит перед глазами в последние минуты перед смертью... Татьяна испытала лишь недоумение, даже раздражение от такого глупого финала, одновременно с рывками ветра, перемешивающего сиреневый туман в чаше расщелины. Иглы чёрных скал неожиданно выросли, придвинулись, и она осознала, что проангел не спасёт её... Не успеет.
— Не успели!
Лу-Тан стоял на пороге, спиной к операционной. Даже не видя его лица, Татьяна знала, что усы крелла опущены вниз, а лоб пересекает вертикальная морщина. Она старалась не смотреть на развороченное тело сатианета, застывшее в Икринке. Он умер, несмотря на всю мощь и интеллект Лазарета.
— Это моя вина! — глухо сказала Татьяна Викторовна. — Я...
— Нет! — Лу-Тан едва заметно качнул головой. — Повреждения, полученные им при взрыве двигателя, оказались несовместимы с жизнью. Мы сделали всё, что могли!
— Мы сделали недостаточно! — неожиданно сорвалась на крик она. — ЭТА медицина в десятки, сотни раз лучше земной! Мы обязаны были использовать все возможности!
— Мы использовали все возможности... — устало ответил крелл, и тяжело пополз прочь.
Татьяна без сил опустилась в кресло рядом с вифером. На душе было пусто...
Пустой шприц лежал на медицинском столике. Она докурила сигарету, бездумно глядя в окно. Не могла привыкнуть к этому... Сколько приходилось усыплять животных, приносимых в клинику, переживала потом неделями, кляла и корила себя. Наверное, уже можно было попытаться вернуться в медицину... но она не могла!
«Сейчас ты выкинешь окурок в форточку, обернёшься, наберёшь в шприц два миллилитра раствора. И сделаешь этот чёртов укол!»
Пёс, лежащий на смотровом столе из нержавейки, спал, тревожно вздыхал во сне. Может быть, тосковал? Прощался со своими хозяевами, и прощал их от всего своего большого собачьего сердца за привычно-человеческое предательство?
Татьяна Викторовна погладила шёлковые уши старого спаниеля, шепнула ему на ухо: «Беги, играй в полях Господних, псина. Прощай!»
И сделала укол...
...Закололо в сердце. Пальцы наткнулись на жёсткую ткань скафандра. Татьяна открыла глаза, и осознала себя стоящей на краю последнего витка спирали, утыкающегося в стену. Отсюда вертикально вниз уходила шахта, заканчивающаяся отверстием с оплавленными краями, до которого было около тридцати метров. Оно казалось чёрным зрачком в сумеречной радужке.
Татьяна провела ладонью по щекам — лицо было залито слезами. Лимб... Неспроста привязалась проклятая ассоциация! Путь потерь и ошибок,
который она могла бы пройти, если бы...Внезапно ей стало совершенно ясно, что нужно идти до конца. В любом — верном или не верном решении — следовать зову сердца. Как тогда, на технологическом уровне М-63 сказал ей загадочный обитатель Звёздной цитадели: «Не забывайте, кто вы, откуда и ради чего здесь! И принимайте решения по велению сердца, а не... разума». А правильный это путь или нет — разберётся время — самый строгий судья.
Татьяна установила настройки скафандра на максимальный уровень: неизвестно, как далеко тянется шахта — за оплавленной границей клубится тьма. Возможно, этот шаг будет для неё последним. Возможно — нет. Но боль в груди, зашедшееся в тоске сердце и осознание собственных, пусть не совершенных в этой реальности ошибок, заставляют принять именно этот выбор!
Она глубоко вздохнула, подумала, что надерёт Шуне шёрстку, когда отыщет поганца, и прыгнула...
От мёртвого тела отделился светящийся контур, оформился в точную копию хозяина. Голубая линия разреза пробежала по скальпу умершего, вскрыв черепную коробку. Одновременно, рядом с телом появилась объёмная проекция черепа ту.
— Вам ничего не кажется странным в расположении пазух? — НикИв поднялся и подошёл к Татьяне.
— Вот здесь, — она ткнула пальцем в верхнюю теменную пазуху.
У ту не было черепных швов, обеспечивающих подвижность костей при рождении. Череп казался цельнолитым, подвижными оставались лишь нижняя челюсть и парные слуховые косточки. В районе соединения чешуи височной кости и нижнего края теменной кости последняя расслаивалась, образуя пустую пазуху между костяными пластами.
— Такого образования нет ни у одной из знакомых мне рас. Как, впрочем, и кристалиновых костей!
— Каковы ваши предположения по поводу теменной пазухи? — профессор, не моргнув глазом, пропустил очередное упоминание о кристалине.
— Больше всего это походит на добавочный амортизационный отсек для мозга — условия обитания на Майрами, как я уже успела убедиться, суровые, и дополнительная защита мозга от ударов и сотрясений не помешает. — Татьяна вспомнила дворха, и её передёрнуло. Вот же порождение чьих-то кошмарных снов! — Либо пазуха имеет отношение к вестибулярному аппарату, поскольку массивная мышечная масса ту просто обязана быть идеально управляемой, иначе они не смогут оперативно реагировать на опасности окружающего мира.
— Вы рассуждали бы верно, если бы не одно маленькое «но». Что вам известно о репродукции ту?
Татьяна Викторовна пожала плечами.
— Дети Майрами бесполы. И это всё, что я знаю.
НикИв внимательно смотрел на неё.
— Я, пожалуй, не дам вам ответов… по крайней мере, пока! Завтра оканчивается очередной цикл репродукции. И вы воочию увидите, благодаря чему они поддерживают свою популяцию. А сегодня… мы пойдём поищем псевдотампа!
Татьяна кивнула, продолжая раздумывать над анатомической загадкой, загаданной профессором. Было бы у неё подключение к Э, изучила бы досконально череп ту, используя всю лабораторную мощь Лазарета и возможности общей инфосети.