День гнева

– А где он?
– встрепенулся Зверев.

– На чердаке, упакованный лежит. Так разрешите?

– С превеликим удовольствием.

Перед тем, как втолкнуть в столовую, с лже-Зверева сняли наручники и вынули кляп. Так что пред очами своего прототипа он появился во всей своей красе: в каскетке, надвинутой на глаза, в куртке и высоко поднятым воротником.

– Похож на меня?
– обиженно спросил Зверев у Казаряна.

– Очень, - безжалостно подтвердил тот, а Сырцов, в порядке приказа вкрадчиво и вежливо попросил у лже-Зверева:

– Будьте добры, пройдитесь, подволакивая ногу, как Витольд Германович.

– А я ногу подволакиваю?
– удивился Зверев.

– Подволакиваете, подволакиваете, - подтвердил Сырцов и потребовал уже с погромыхиванием в голосе: - Действуй, действуй, паренек!

– Да пошел ты...
– грубо и неуверенно ответил паренек.

Коляша ребром ладони жестко ударил его по почкам. От сотрясения организма с клиента слетела каскетка, и Зверев увидел серые непонятные глаза, мягкий нос, лоб с залысинами.

– Капитан Красов!
– узнал он.

– Ренегат Зверев!
– хрипло откликнулся Красов.

– Орешек!
– поделился первым впечатлением Коляша с Сырцовым и Казаряном.

– Он в конторе - знаменитость, - поведал о Красове Зверев.
– Весьма похоже всех изображал. От Андропова до Калугина.

– Надо же!
– восхитился Казарян.
– Значит, в данном случае по призванию трудился. Но, вероятно, не из чистого искусства? Смысл и цель вашего задания изложить можете, капитан?

– Майор, - для начала поправил Красов и ответил: - Конечно, могу, но не хочу.

– Скажите, пожалуйста, следующую фразу: "Да, если она целесообразна в данном случае", - слезно попросил майора рыжий Вадим.

– Не скажу, - насмешливо откликнулся Красов.
– Это нецелесообразно в данном случае.

Вадим врубил свой многоканальный сразу же с фразы о целесообразности и, послушав ее, ликующе возгласил:

– Это он! Это он текст наговаривал!

– Не все ли равно, кто текст наговаривал...
– начал было Сырцов, но Вадим изумился невежеству коллег.

– Интересно же!
– а потом обиделся: - Я больше не нужен? Я могу быть свободен?

– Ты свободен, как, все сейчас в России, - заверил его Казарян и добавил для ясности: - Но нужен. Разговор наш писать.

– Я готов, - официально заявил Вадим.

– Первый и главный вопрос я уже задал. Вы, майор, ответили на него неудовлетворительно...

– Вы, наверное, в институте кинематографии преподаете?
– перебил его Красов.
– Удовлетворительно, неудовлетворительно. Все оценки ставите, да?

– А ты испугался!
– безмерно обрадовался Коляша.
– С ходу разговорился, с ходу проговорился. Считай, браток, мы из тебя веревки вить будем.

– Это в каком смысле?
– поинтересовался разнервничавшийся майор. Вместо Коляши ему ответил Сырцов.

– Сначала в переносном смысле, а если этот метод не даст настоящего результата, то и в прямом, до тех пор, пока результат, удовлетворяющий нас, не будет достигнут. Я понятно объяснил?

– Бить будете?

– Терзать, - уточнил Коляша.

– Я жду ответа на свой вопрос, - устало напомнил Казарян.

– Мне было приказано в определенных ситуациях сымитировать полковника в отставке Зверева. Что я и делал.

– Вы еще и текст дезы на пленку наговаривали. Но об этом мы и без вас знаем. Я о другом: смысл и цель.

– Мне приказывали, я исполнял...

– Кто приказывал?

– Начальство.

Казарян был терпеливый, а Коляша - нет. Большим, как огурец, и твердым, как камень, указательным пальцем он безжалостно ткнул майора Красова в солнечное сплетение. У майора до обнаружения закругленности белков расширились глаза, распахнутый рот был в бездействии: воздух не проходил ни туда, ни оттуда, на лбу заметно на взгляд выступили крупные капли пота.

– Тогда начнем с другого конца, - не дожидаясь, когда Красов придет в себя, продолжил допрос Казарян.
– Зачем вы прибыли сюда, к дому Зверева в сопровождении трех боевиков?

Задал вопрос и стал ждать, когда чумовой клиент осознает его. Клиент слегка разогнулся, похрипел-похрипел и визжащим шепотом доложил:

– Мы должны были на время изолировать его.

– Арестовать? В Лефортово упрятать? Ордер на арест у вас имеется? давил Казарян.
– Не томите нас, покажите, покажите...

– Ордера у нас нет, - признался Красов.

– Так каким же образом вы собирались изолировать Зверева?
– Нет, не забыл старой своей следовательской профессии Роман Казарян, сразу ловил слабинку.

– Спрятать.

– Где?

– На явочной квартире.

– А потом отпустить? Чтобы полковник Зверев устроил всероссийский скандал?

– Я не знаю.

– Кто же знает?

– Начальство.

Коляша кованным носком фигурного сапожка врезал Красову по голени. Сильно, но так, чтобы не сломать. Майор мягко прилег на бок. Казарян ласково попросил лежащего:

– Теперь про начальство подробнее. Звание, должность, фамилию, имя, отчество... Я для начала помогу: Дмитрий Афанасьевич, так?

Майор Красов, уже сидя на полу, охотно продолжил:

– Дмитрий Афанасьевич Чупров. Генерал-майор, командир оперативной группы особого назначения, не числящийся ни за одним управлением. У генерала Чупрова нет прямого начальства.

– Ай, ай, ай, - огорчился Казарян.
– Значит, опять тупик. Ну, а если мы самого Дмитрия Афанасьевича спросим?

– Спросите, если сможете, - мрачно разрешил Квасов.

– А грубить - не надо, - посоветовал Коляша и профилактически тем же сапогом, пнул майора в ребра. Майор вжал голову в плечи и беззвучно заплакал.

– Господи, неужто так легко ломаются наши чекисты?
– горестно изумился Зверев.

– Ваши чекисты и ломаются, и продаются, и покупаются, - успокоил его Коляша.
– Хотите, я его за сто двадцать три рубля куплю?

Любопытную дискуссию не позволил продолжить дверной звонок.

– Кто бы это?
– удивился Зверев.

– Ленька Махов, - сообщил Сырцов и пошел открывать.