День гнева

– Кончай забавляться, Виктор, - приказал Смирнов, - тебе первое задание, - и, выдернув справочник из рук Кузьминского, протянул ему скользкую, в пластике книжечку - алфавит из квартиры Курдюмова. Недовольный Виктор повертел книжечку, раскрыл первую страничку, прочитал, что на глаза попалось:

– Алуся. Четыреста двадцать семь двенадцать тридцать девять. Это, насколько я понимаю, Теплый стан, Ясенево. Мне что - к Алусе ехать?

– Балда, - незлобно обозвал его Смирнов.
– Твое задание элементарное: найти в этой книжице знакомых. Вы с Курдюмовым - почти ровесники, вращаетесь, в принципе, в одном, если не кругу, то в слое. Должны быть у вас общие знакомые, не может их не быть!

– К какому сроку?
– деловито осведомился Кузьминский.

– Да ты что, очумел, паренек?
– изумился Смирнов.
– Да сейчас, сейчас! Садись в уголок, почитывай не торопясь.

– Так бы сразу и сказал. А то чуть что - сразу орать, - не сильно обиделся Кузьминский и, действительно, пересел в угол, в кресло.

– А нам с Алькой что делать?
– поинтересовался Казарян.

– Мы с Алькой картой займемся, он лучше всех нас Подмосковье знает. Ну, а ты, после того, как Витька знакомых отыщет...

– Нашел!
– перебивая Смирнова, торжествующе заорал Кузьминский.

– Ты на какой букве?
– хладнокровно поинтересовался Смирнов.

– На "г" - доложил Виктор.

– Вот и шерсти до конца алфавита. И знакомых своих не по одиночке нам будешь представлять, а скопом, так сказать. Тебе же, Роман, после того, как наш юный обалдуй книжку прочешет, придется вспомнить свое юридическое и милицейское прошлое. Сравнительный анализ справочника и книжки, выявление наиболее часто задействованных телефонов... В общем, не мне тебя учить. Да, чуть не забыл: составишь два списка. В первом - граждане, поспешно поменявшие если не профессию, то место работы. Из ЦК - куда? А во втором - все телефоны с краткими номерами: пятизначным, четырехзначным и т.д. и т.п. Для нас с Алькой.

– Не удержался все же, проинструктировал, - ворчливо прокомментировал Казарян последние слова Смирнова и тут же сам отдал распоряжение Алику: Алик, освобождай мне стол. Мне работать надо.

Алик, колдовавший над картой, безропотно поднялся с нею, перебрался на диван, включил преддиванный торшер и позвал Смирнова:

– Саня, давай ко мне.

– Нашел что-нибудь?
– дежурно спросил Смирнов, усаживаясь рядом.

– А что тут искать? Тут все ясно. Кружочками отмечены восемь городов. Не деревень, не дачных поселков, не просто поселков, а городов не менее, чем с пятидесятитысячным населением. Четыре из них - райцентры. Общее между этими городами одно: в каждом из восьми - крупнейшие военные заводы.

– Интересно само по себе, но нам пока ни черта не дает. Как ты считаешь, Алик?

– Так, да не совсем так. Интересное уже в том, что род деятельности Курдюмова никак не прокладывается к профилю всех этих организаций.

– Все!
– громогласно оповестил всех об окончании своих титанических трудов Кузьминский.

– Список составил?
– невинно поинтересовался Смирнов.

– А я по книжке.

– Составь список, а книжку Роме отдай, - безапелляционно распорядился Смирнов.

– Все начальники - бюрократы. А бывшие - в особенности, - бурчал Кузьминский, спешно, не садясь, составляя у стола телефонный список. И еще раз: - Все!

– Сколько их у тебя набралось?

– Тихо!
– рявкнул Казарян, став обладателем книжки и справочника. Чапай думать будет!

– Сколько их у тебя набралось?
– шепотом повторил Смирнов и рукой указал, чтобы Кузьминский садился на диван. Кузьминский присел рядом, сообщил не шепотом, но тихо:

– Пятеро. Их было пятеро. Как во французском фильме.

– Перечисли их по очереди. Ну, а какие-нибудь данные. Профессия, привычки...

– Горский Адам Андреевич, - начал Виктор.
– Вообще-то он Аркадий, но с Адамом лучше звучит на афишах. Адам Горский! Театральный режиссер, недавно студию свою открыл. Кулик Леонид, отчества не знаю. Массажист профессиональный, первоклассный. Краснов Петр Кириллович. Личность весьма известная в ресторане Дома кино и его окрестностях. Не алкаш, нет, даже совсем наоборот. Вращаться очень любит. Серьезные связи за бугром, часто там бывает, выступает посредником в совместных постановках наших маленьких кинофирм и довольно удачно. Савкин Геннадий Иванович. Бывший футболист московского "Динамо", играл недолго и довольно средне. И, наконец, наш общий друг Димочка Федоров.

– Какие соображения ума?
– потребовал дополнений Смирнов.

– Ясное дело, что Краснов и Савкин точно проходят по тематике: прямые выходы за бугор. Савкин - транспортирование любых малогабаритных грузов, надежно защищаемое дипломатической неприкосновенностью. Краснов - приемка и, так сказать, складирование этих грузов там. Тем более, что они с Савкиным по корешам.

– Несерьезен твой Краснов для серьезного складирования грузов нашей подопечной организации, - так, между прочим, возразил Смирнов.
– Давай дальше.

– Горский - светское знакомство, наш фигурант любил, судя по другим именам в книжке, клубиться в артистическом мире. Димка же Федоров, скорее всего, партнер по бабским делам. Оба - специалисты по нимфеткам.

– Он еще в Дании прячется?
– поинтересовался Смирнов.

– В июле вернулся, - ответил Виктор и с удовольствием вспомнил: - Я его тут в Союзе встретил, так он аж на пятки сел от страха...
– и, как бы стесняясь своего молодчества, продолжил по делу: - Последний - Ленечка Кулик. На вид - святая простота, но наблюдателен, остер и очень, как я думаю, не любит своих клиентов.

– С кого начал бы?

– Ребята, - оторвав взгляд от заветных книжек и болезненно морщась, Казарян грубо посоветовал: - Шли бы вы отсюда, а?

За что был мгновенно наказан Аликом. Зная любовь Казаряна к вкусной и здоровой пище, он встал, потянулся и сказал мечтательно:

– А не пожрать ли нам, братцы, не выпить ли по малости? Пусть Ромка здесь занимается, а мы на кухню пойдем. Варька уж наверное все приготовила.

– Она там?
– тревожно осведомился Кузьминский.

– Да она, друг мой, с тобой на одном поле...
– успокоил его Алик, и они понаправились на кухню, оставив в кабинете делового и скорбного Казаряна.

Вопреки предположениям, Варвара была на кухне. Наносила завершающий штрих: резала хлеб. На шум, не оборачиваясь, спросила:

– Гаденыш с вами?

– С нами, с нами, - обрадовал ее Алик, обнял и сообщил прямо в ухо: Вот он я, твой многолетний гаденыш.

Варвара швырнула нож на стол, вырвалась и, проходя мимо Кузьминского, ткнула его твердым указательным пальцем в грудь:

– Гаденыш вот.

И удалилась. Кузьминский тоскливо оглядел бутылки на столе и сказал удрученно: