День щекотуна

Если бы стянуть с нее камуфляж сержанта внутренней службы да облачить в белоснежное платье, да поставить нарасшарагу над канализационным люком, да запустить оттуда (из фекальной магистрали) под подол мо-ощный вентиля-я-ятор!!!.. Вылитая бы ретрокинодива Мэрилин Монро - тютелька в тютельку! Только красивее! И отчего говорят, что блондинки умственно отсталые?.. Ну и пусть даже так... Зато они обалденно приветливей остальных мастей!

– Прямо сейчас твою бабуську отщекотать?
– здоровой рукой молодцевато одернув полы мундира и приосанившись, осведомился я.

– Да-да-да, - с трудом сдерживая порыв к телесному обласкиванию моей персоны, зачастила Светланка, - Если возможно, то сейчас. Изнемога-ает бабушка!

– Тебя, красотуля, по первому сигналу экстренно бы всяко-разно в любое время дня и ночи отщекотал!
– скомплиментировал я, - Но вот по поводу твоей бабу-уси.., - мои пальцы, защемив светланкин подбородок, замассировали его в темпе вальса, - Ужинала, завтракала, спиртное употребляла? Желательно поподробней.

– Вечером - упаковка рыбьих пелеменей и пара жареных кам... кам-ба-лов или камба-лин ли... под поллитру виски безо льда и фунфырик бамбукового лосьона, утром - литра полтора огурцового рассола, стакан кумыса, грамм двести квашенной капусты и миска горошницы с изюмом... Да-а-а!.. Тушка тушканчика!.. Но не утром, а вечером...

– Ну и меню-ю-ю.., - протянул я, - После этакого извращенного чревоугодия твоя бабуська в экстазе мне весь кабинет обгадит!.. Многосерийная клизма и залпом пять таблеток мочегонного! Без оной очистительной прелюдии о сеансе не может быть и речи!..

– Вениамин Дракулович... Вен... и... ами-ин Драк-куло... в-ви-и-ич.., - попыталась разжалобить меня Светланка, но я был стоически непреклонен:

– И пусть с хозяйственным мылом помоется старая карга!
– командирски рокотал мой голосище, - И ногти подстричь, и наодеколониться... И вставные челюсти предварительно повынимать, чтобы ненароком не подавилась!.. Ну и жра-а-ать(!) твоя бабуся. Бездонная утроба...

– Вениамин Дракулович, - Светланка наконец-то укараулила усталостью образованную прореху моего речевого полотна, - Здесь-то - посередь коридора - не мацали б... Сотрудники ходят, коллеги шляются, арестантов туда-сюда водят... Стеснительно как-то. А я ведь девица порядочная! Неловко мне, когда меня при хорошем освещении принародно выщупывают...

– Ой!
– отдернув руку, я искренне стушевался.

И было отчего: увлеченный собственной складноречивостью, я и не заметил, как мои шаловливые пальцы, изначально по-товарищески разминавшие светланкин подбородок, переползли на ее левую бюстину. Вероятно, если бы объект пальпирования был обнаженным, я бы спохватился самостоятельно - без укорительного словоблудия со стороны ни к селу, ни к городу застеснявшейся пигалицы... Однако... Мое осязание оказалось введенным в заблуждение бронебюстгальтером листовой стали (аналог докевларового бронежилета), тельняшкой, курткой, хранящимися во внутреннем кармане оной документами и куревом, группокровной нашивкой, пестрым бантом политпартии "Любители госбюджета" и медалью "за Заслуги перед Вышестоящими"...

– Миль пардон, миледи!
– скорчил я из себя джентельмена...

Да-а-а, вот как оно в жизни-то: при прекраснейшем освещении нашего подвального офиса шиш кого потрогаешь, а устроить для воцарения тьмы то же короткое замыкание... как-то совестно...

Кстати, а почему испокон веков застенки традиционно обустраивались в цокольных этажах?!.. Нет чтобы на чердаках... Видать, подвал и метрически, и интерьерно, и антипобегно ближе к аду... А почему испокон веков правдоделы, как правило (за исключением меня), из некрасивых?..

– Дядя Веня!
– похерила мои мыслительные изыски корчившая из себя недотрогу, - А это не моя бабушка пила виски с лосьоном и кумысом и кушала тушканчика с камбалою и горошницей.

– А чья ж?
– скорее рефлекторно, чем осознанно, поинтересовался я.

– Дя-ядя-я Ве-еня-я-я - вальяжно простонала Светланка, - Так это ж я-я! Я-я-я ж все это самое собственною персоною слупендила!

– Ты-ы-ы?!
– представив деваху с торчащей из ротика поджаристой тушкой костлявого тушканчика, я с отвращением передернулся.

– А бабулечка-то моя кушает маленечко, - тараторила Светланка, - Она как привыкла в тяжелом детстве недоедать, так и по сей день диетничает! Да какая ей клизма, да какие ей мочегонные?! Она ж полноценно по-тяжелому оправляется только после великих обжорных праздников: Нового года, Дня рождения подводного ученого Жака Ифа Куста, Восьмого марта, Дней рыбака, танкиста или пчеловода... Ва-ау-у!!! Вениамин Дракулович!!
– привлекая пристальное внимание прохожих, развязно проверещала якобы скромница, - С Днем щекотуна-а!!!

– Чего-о-о?
– не врубился в суть я - пораженный светкиной прожорливостью.

– Так сегодня же второ-ой понеде-ельник октября-я-я!!
– зацеписто повисая на моей шее, Светланка засосно целует меня в губы, - Сегодня ж День щекотуна - ваш професси-анальный праздник!!
– перенацеливая губы на правый глаз, верещит будто с цепи сорвавшаяся и с дуба рухнувшая.

– Не "а-анальный", а "о-ональный" праздник-то, - тужась скинуть настырную со своей шеи упертыми в ее бронированные груди натуральной и протезной ладонями, поправляю я.

Наконец-то она освобождает мои телеса из своих страстных объятий... В ладонях у девахи мой полокотный и электроприводный леворучный протез!.. "Отломила, сучка!" - раздраженно мыслю я, - Вновь ремонтироваться!"

Светланка, опешившая от неожиданного обретения, удивленно растягивает свой губастенький ротик в букву "о", и... И тут же, к моему неописуемому ужасу, из него выпадает мой полимерный правый глаз. Звякнув о паркет, кареокий инплантант скачет пинг-понговым шариком. "Высосала! Коза белобрысая!" - мысленно констатирую я.

– О, мячик!
– восторгается прохожий прапорщик-сопляк и тут же залихватским пинком усылает мой глаз вдоль по коридору. Звонким "цок-цоком" тот обозначивает траекторию своего рикошетного полета...

Прикрыв ладонью опустошенную глазницу, я устремляюсь вослед своему ускакавшему оку. И настигаю оное, вножную перепасовываемое образовавшим круг офицерьем.

Не было б среди резвящихся сослуживцев старшего по званию (полковника Грязнопятова), я б, образно выражаясь, задал перцу в их холеные подхвостки!.. Но... Волей-неволей приходится соблюдать элементарную субординацию... С трудом докричавшись до Грязнопятова, я убеждаю его, что пинать глазной протез товарища по службе вразрез с кодексом чести российского офицерства!

– Отдайте Веньке мячик!!
– гаркает уяснивший суть моих претензий Грязнопятов.

– А он чьиво? Пырэватызыровал ево чито ли? Наша мьячыка! Мы нашыла, - огрызается лейтенант Членовредителидзе.

– Отда-айте, сво-олочи, майо-ору гла-аз!!!
– сиренит Грязнопятов.

– Гы-ла-а-аз?!
– опешивает Членовредителидзе, - А ми думаль - мьячыка...

Подобрав, послюнявив во рту из гигиенических соображений и вставив в глазницу свой услужливо подопнутый грузином окоимитатор, я опрометью ринулся вдоль по коридору. Сзади доносились каблучный стукоток и аритмично умоляющий голосок Светланки: