Деревенщина в Пекине 2

— Курорты у нас — просто загляденье, ваши в подмётки не годятся, — ровно заявляет До Тхи Чанг. — В отличие от пресловутого Хайнаня, нас почти не топит во время дождей и тайфунов в сезон куда меньше. Климат такой же мягкий, а кое-где и получше, чем в Таиланде. Плюс расположение. Цены на недвижимость выше ваших по совершенно объективным причинам.

Бай Лу медленными глотками пьёт остывший чай:

— Кажется, ты слабо представляешь, сколько на самом деле стоит квадратный метр на Хайнане. Советую воздержаться от поспешных выводов и громких заявлений, — она аккуратно ставит чашку на столик и поднимается с кресла. — Резюмирую: обещать ничего конкретного не могу, но к сведению приняла. Лян Вэй, я поговорю на эту тему с кем надо, обдумаю, взвешу.

* * *

ИНТЕРЛЮДИЯ

Апартаменты семьи Ван.

Ван Мин Тао возвращается домой с очередной деловой встречи и практически бесшумно поднимается по лестнице на второй этаж. Проходя по коридору в сторону своего кабинета, он слышит телефонный разговор дочери. Ничего необычного, Япин постоянно с кем-то болтает.

Стоит бизнесмену коснуться ручки двери, как до его ушей долетают слова:

— Слушай, может, покалечим хотя бы? — звенит из-за стены голос дочери, в котором сквозит неприкрытое злорадство. — Начало учебного года на носу. Вот пускай деревенщина приедет в универ на инвалидной коляске! Будет знать, как отбирать у меня моё!

— Если ты действительно этого хочешь, я постараюсь всё устроить, — отвечает ей по громкой связи Хоу Ган, бойфренд. — Хотя-я, я бы лучше подкинул ему что-нибудь такое… Ну, ты понимаешь. Не хочу говорить вслух.

Ван Мин Тао замирает у двери, не веря своим ушам.

— Это ты сейчас про наркоту, что ли? — удивлённо переспрашивает Япин, в её голосе слышны ноты неподдельного интереса. — Хм, мысль! Чтоб он там сгнил за решёткой, осознавая, где его настоящее место. Хотя нет. Как-то слишком просто, что ли. Я бы хотела сполна насладиться зрелищем, как этот нищеброд будет падать всё ниже и ниже, пока не окажется на самом дне. Страдая и мучаясь при этом по полной, ха-ха!

— Закрыть его мы теоретически всегда успеем, — задумчиво тянет Хоу Ган. — Но можно убрать и другими способами. Например, сделать так, чтобы во всём Китае никто не захотел иметь с ним дела.

Глава семейства медленно поворачивает голову и бросает тяжёлый, полный скорби взгляд через плечо на открытую дверь комнаты дочери. А сама Ван Япин, нисколько не подозревая, что её подслушивают, с явным удовольствием продолжает свои зловещие рассуждения:

— Он лишил меня бюджетного места, так давай сделаем так, чтобы он вылетел с работы и из универа! В Цинхуа не потерпят даже малейшего скандала! Да, решено. Мне нравится идея растоптать его репутацию. Но и первый вариант тоже актуален. Можем сделать это в конце, просто чтобы его добить'. Рада, что ты наконец-то подключил свои связи, милый.

— Просто мне требовалось время, чтобы всё как следует организовать, — оправдался бойфренд. — Слушай, давай просто забудем все наши мелкие обиды и ссоры, а? Я правда не хочу, чтобы мы расставались из-за подобных пустяков. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя. А чтобы тебе не так тоскливо ждалось, вот тебе небольшой презент…

Телефон Ван Япин издаёт характерный звук уведомления.

— Ты у меня такой щедрый, любимый! — удовлетворённо щебечет девушка. — Спасибо за денежку. Ладно, хорошего дня, буду ждать новостей.

Ван Мин Тао заходит в свой кабинет и без сил падает на кожаный диван. Он тяжело дышит, пытаясь успокоиться и осознать услышанное.

С одной стороны, дочь явно свернула не на ту дорогу и растёт совсем не тем человеком, которым он старался её вырастить. С другой же, подслушивать личные разговоры тоже неправильно.

Что ж, воспитывать силой в подобной ситуации уже бесполезно. Бизнесмен со вздохом признаёт очевидное — если собственная дочь встала на кривой путь, тэто в первую очередь его родительский провал.

— Где-то я тебя упустил, что-то недодал и недоработал в твоём воспитании… — еле слышно бормочет он, с горечью разглядывая детскую фотографию, висящую на стене. — Неужели я окончательно теряю своего ребёнка? Причём не как дочь. Как человека.

В голове отца никак не укладывается мысль, что он, сам того не заметив, умудрился вырастить настоящего монстра. Внешне Япин — вылитая мать, красавица. Да и учителя всегда в один голос превозносили её острый, цепкий ум, ставя в пример остальным ученикам. И если бы кто-нибудь сказал тогда ему, что внутри дочери уже начинает разрастаться чёрная дыра, он бы только посмеялся в лицо глупцу.

На секунду Ван Мин Тао посещает мысль, не будь она его ребёнком, он бы ни за что не захотел находиться под общей крышей с таким человеком. Но за своих детей нужно бороться (вот только как?).

С ещё одной стороны, если рассуждать цинично, своим очень непростым ухажёром Япин умело вертит и манипулирует. Это тоже можно назвать своего рода выгрызанием места под солнцем, пусть и не тем способом, каким он хотел, но всё же.

Значит, будущие внуки скорее всего будут сыты, здоровы и обеспечены. Мир сейчас настолько несовершенен, что именно у таких людей жизнь складывается куда успешнее, чем у порядочных. По крайней мере, при нынешнем положении вещей.

И всё же Ван Мин Тао не покидает ощущение личной отцовской трагедии. Он, приличный и уважаемый человек, вырастил настолько тёмную личность.

Бизнесмен подходит к столу, берёт телефон и набирает номер университета Цинхуа. Разговор выходит недолгим. Стоит ему представиться и озвучить просьбу, как секретарь на том конце провода мгновенно предоставляет всю необходимую информацию, которую господин Ван торопливо записывает на листке, выдернутом из ежедневника.

Аккуратно сложив бумажку вдвое, он прячет её во внутренний карман пиджака и выходит из кабинета, направляясь в сторону комнаты дочери.

— Япин, — окликает он её совершенно обычным тоном, ничем не выдающим истинных намерений. — Я дверь закрою, хорошо? Нужно сделать пару звонков партнёрам, намечается серьёзный разговор. Буду очень громко ругаться. Мало ли, вдруг твои подруги услышат. Будет неловко.

— Если ты опять будешь матом на весь дом орать, то конечно закрывай! — бросает Япин, даже не отрываясь от гаджета.

Ван Мин Тао прикрывает дверь и спускается по лестнице. Первым делом он готовит себе чай, чтобы хоть немного успокоить расшалившиеся нервы. Затем, с дымящейся чашкой в руке, бизнесмен шагает в самую дальнюю комнату огромной квартиры.