Деревенщина в Пекине 2

— Мне бы вашу кристальную убеждённость в торжестве добра и справедливости, — Ван Мин Тао качает головой. — Боюсь, годы и горький опыт успели напрочь выбить из меня все радужные иллюзии на сей счёт.

— Зря сомневаетесь, — бодро возражаю, поворачиваясь к собеседнику. — Есть мнение, что женщины делятся на два типажа. Первые способны любить сами, всем сердцем, а вторые — наоборот: на это не способны, зато они виртуозно позволяют любить себя и упиваются своей властью над мужчинами.

Ван Мин Тао поглаживает подбородок, его брови ползут вверх. Похоже, он наконец начинает догадываться, к какой категории принадлежит его дочь.

— Как только в жизни Ван Япин появится настоящая, искренняя любовь и она перейдёт на новый уровень эмоционального развития, в её голове очень быстро произойдёт переоценка своих действий и ценностей.

— Боюсь, в нашем циничном мире с истинной, бескорыстной любовью как-то негусто. Не чета временам моей бурной молодости, — бизнесмен театрально разводит руками.

— Есть и другой беспроигрышный вариант. Всё изменится, когда она будет готовиться стать матерью, пусть даже не от любимого человека. Материнство кого хочешь отрезвит и перевоспитает. Ваша дочь увидит мир совершенно под другим углом и испытает то, что, возможно, никогда не испытывала. Верьте в лучшее, всё равно других вариантов нет. Ну и я сейчас просто уверен в своей правоте.

— Это, конечно, интересно, но откуда у вас такие прогнозы, молодой человек? — щурится Ван-старший.

— Считайте, что я пророк и через меня с вами говорит вселенная. Возвращаясь к тому, что я говорил минуту назад — пусть мы с вами и смотрим на одного человека, но видим абсолютно разное. Я так чувствую. Чувствую и знаю.

— Хочется верить, вы правы. Что ж, спасибо на добром слове. После нашей занимательной беседы на душе у меня и впрямь полегчало. Не ожидал. Я могу что-то сделать для вас в ответ?

Внезапно меня осеняет, насколько удачно всё складывается. Человек такого уровня сам предлагает помощь — при текущем положении вещей я не могу упустить такой шанс.

— Да, можете. У меня как раз возникла одна затруднительная ситуация. Я бы ни за что не попросил у вас помощи, но раз вы сами предложили…

— Что ж, озвучьте вашу проблему, — Ван Мин Тао подаётся вперёд, сцепив пальцы в замок.

Ощущая любопытные взгляды коллег с противоположного конце зала, я посвящаю собеседника в детали сложившейся ситуации. После информации про восемнадцать фур мяса на границе глаза бизнесмена округляются, не так он представлял себе проблемы будущих студентов.

— … У меня есть надёжный поставщик ветеринарных документов из Вьетнама, каналы продаж налажены. Нам срочно нужен один миллион долларов, чтоб разморозить процесс. Под проценты.

Бизнесмен несколько секунд молчит, обдумывая услышанное.

— Все фуры с говядиной высшей категории, говоришь, — тянет Ван Мин Тао. — Не первой, не второй, не тощак?

— Да, все до единой, — киваю я, подтверждая сказанное ранее.

— А реальный производитель Центральной Азии — вероятно, северо-западный сосед, Казахстан? — прищурившись, уточняет бизнесмен.

Похоже, господин Ван прекрасно понимает, с чем имеет дело. И явно не впервые сталкивается с подобными схемами.

— Да, вы правы.

— В таком случае, я бы хотел поговорить с вашим поставщиком вьетнамских ветеринарных документов. Лучше обсудить это серьёзное дело втроём, — бизнесмен открывает бумажник и кладёт на стол деньги за чай. — Знаю, как это бывает — сейчас задам контрольные вопросы, а вы начнёте плавать в теме и судорожно звонить тому, кто держит в руках документы. Вы же вопросом не владеете.

— Я этого и не скрываю. Я всего лишь, ммм, нет, не посредник. Ходатайствующий от имени заинтересованного лица.

— Вот именно. Хотелось бы обговорить некоторые вещи не со связующим звеном, а с держателем процесса. Вы можете организовать для нас с вашим поставщиком прямой и конфиденциальный канал связи?

— Разумеется, я же программист. Но сейчас в этом нет совершенно никакой необходимости, потому что нужный человек сейчас прямо над нами сидит в моей комнате, — откровенно указываю пальцем в потолок.

— Тогда пойдёмте с ним поговорим. Не переживайте, я умею оценивать любую обстановку и в бизнес вопросах как правило не ошибаюсь.

И ведь не скажешь, что за него я сейчас переживаю в последнюю очередь. По крайней мере, в связи с финансовой схемой.

* * *

Пока направляемся к лифту, я быстро набираю несколько сообщений для До Тхи Чанг, предупреждая её о визите гостя и о необходимости одеться соответствующе. Не хватало ещё, чтобы она встретила нас в в своём обычном стиле.

Убедившись, что сообщение прочитано, убираю смартфон и нажимаю кнопку вызова лифта. В ожидании кабины молчим.

Спустя пару минут я достаю из кармана ключ, вставляю его в замочную скважину:

— Прошу, проходите.

До Тхи Чанг деловито восседает в кресле, сосредоточенно изучая книгу на языке, который едва ли знает. Она успела переодеться, убрать волосы в аккуратный хвост и застелить оба спальных места. Обстановка выглядит даже лучше, чем я ожидал.

— Она говорит по-китайски? — интересуется бизнесмен, оценивая взглядом стройную фигуру вьетнамки.

— Нет, мы общаемся по-английски.

— Хотя бы так.

Меняю язык:

— До Тхи Чанг, позволь представить тебе господина Ван Мин Тао. Я рассказал ему о нашем деле и у него возникло несколько вопросов, которые он хотел бы обсудить.

Вьетнамка поднимается с кресла, подходит к гостю и учтиво кланяется:

— Рада знакомству, господин Ван, — мелодично произносит она.

— Взаимно. Признаться, не ожидал, что подобным бизнесом занимается столь хрупкая особа.

— Внешность порой обманчива, — равнодушно парирует До Тхи Чанг.

— Не будем терять времени. Какой был оборот за последний квартал?

— Двадцать семь миллионов. Долларов, — без паузы отвечает моя гостья. Если нужно, могу уточнить до последней значимой цифры.

— По какому принципу вы работаете, отсрочка платежа, оплата по факту или что-то иное?

— Начинали с двух фур за наличку. Затем по мере формирования кредитной истории перешли на схему «две фуры за наличку и ещё две — с отсрочкой платежа на месяц». Сейчас работаем практически со стопроцентной отсрочкой.