Дерево ангелов

— И в маминой смерти, — прошептала она своему отражению в зеркале. — Потому что родись ты мальчиком, отцу было бы достаточно одного ребенка.

Катя писала: «Твои новости настолько ужасны, что я выбежала в сад и стала, как полоумная, горстями швырять в стену гравий и кричать: «Почему мы?» Чем провинилась наша семья, чем заслужила столько горя… А ты, Нина, и подавно невинна: ты, в отличие от меня, сделала правильный, разумный выбор. Ричард был хорошим человеком и хорошим мужем…»

Во многом так оно и было, но что бы сказала Катя, знай она всю правду?

После похорон миссис Трулав Анна сразу приехала в Брайтон. Она села на стул и заплакала.

— Из всей семьи нас осталось только двое, ты да я. Но я выйду замуж за Джереми, а ты родишь ребенка от Ричарда. Тогда мы снова станем настоящей семьей.

На следующий день Нина с Анной отправились на кладбище к Ричарду, и тогда Анна предложила поездку в Южный Даунс, на известковые холмы.

— Когда Ричард впервые приехал в Брайтон, в своих письмах он только и делал, что описывал свои прогулки и восхищался красотой холмов. Так что давай и мы погуляем там, в память о Ричарде.

На следующий день они вдвоем стояли на склоне холма и, прикрыв от солнца глаза, наблюдали за мальчиком, запускающим воздушного змея. Мальчик с трудом удерживал нитку — змей так и рвался из рук.

Нина всегда думала, что нет ничего крепче, чем нити, связывающие семью, — невидимые, но нерушимые узы. Но с маминой смертью эти нити — нет, не порвались — просто выскользнули у Нины из рук, словно воздушный змей, вырвавшийся из детских пальчиков.

Анна взяла ее под руку:

— Ты устала, Нина. Пойдем в двуколку.

Лошадь двинулась рысью, и холмы поплыли перед глазами — древние, безмятежные.

— Что это? — спросила Анна извозчика, показывая на приземистое сооружение из кирпича.

— Это называется гат, — откликнулся извозчик. — Построили индийские солдаты. Так они делают у себя в Индии — сжигают тела умерших. Наверно, чтобы их души могли взлететь прямиком на небо. И, по-моему, нет ничего дурного в этом обычае. Не подумайте, будто я имею что-то против погребения, но мне не по душе мысль, что я буду кормить червей в земле.

В голубом небе над гатом вился слабый дымок, и по щекам у Нины невольно покатились слезы. Почему она не догадалась привезти Ричарда сюда? Он бы не хотел, чтобы его закрыли в тесном ящике и зарыли в землю. Но теперь уже слишком поздно.

Утром в день отъезда Анны они вдвоем стояли в холле перед зеркалом, надевая шляпки. Обе в черном, они были похожи на двух старух. Мысли Нины вернулись в то время, когда Анна в первый раз приехала погостить к ним и они пошли на автогонки в ярких шелковых платьях, с огромными зонтиками от солнца. С тех пор прошло всего три года, а казалось, будто это было в другой жизни. Да это и в самом деле была другая жизнь — жизнь до войны.

Анна поправила выбившуюся рыжую прядь и печально улыбнулась в зеркало.

— Я так рада, что ваши с Ричардом жизни пересеклись. Ты дала ему столько счастья. — Она помолчала. — Нина, я не хотела спрашивать тебя об этом, но не успела ли ты рассказать Ричарду о ребенке?

У Нины сдавило горло.

— Успела.

Глаза золовки под полями шляпы затуманились.

— Спасибо! Перед смертью Ричард узнал, что станет отцом. Эта мысль всегда будет для меня утешением.

Через день после отъезда Анны пришло письмо от Гарри. Нина поднялась к себе в спальню, взяла нож для бумаги и медленно разрезала конверт.

«Твое письмо разорвало меня надвое. Любимая моя, ненаглядная, ты потеряла человека, которого любила всем сердцем — это чувствуется в каждом написанном тобой слове — и который любил тебя. Будь это в моей власти, такого бы не случилось — я бы никогда не позволил боли и несчастью коснуться тебя. Я оплакиваю смерть Ричарда, который любил и лелеял тебя, и убиваюсь, думая о твоем горе. Но в то же время есть повод и для радости — у нас будет ребенок. Как могут уживаться вместе горе и радость? Как странно устроен этот мир, если, сидя здесь, где бушует война, я могу плакать и смеяться одновременно. Вокруг гибнут люди, а я вдруг узнаю, что буду отцом. Отцом нашего ребенка — о таком я не смел и подумать. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю…»

— Господи… — громко прошептала Нина, отложив письмо. — Нет!

Ведь она не имеет права быть счастливой.

_____

Мэгги пора было возвращаться в Лондон.

— Мне не хочется оставлять тебя.

Нина знала, что будет скучать по ней, но Мэгги была нужна в другом месте. Она покачала головой и расправила подруге воротничок.

— А кто тебя заменит на заводах? Днем со мной будет Фэй, а одна из ее племянниц, скорее всего Виолетта, будет здесь ночевать. Ну и конечно миссис Лэнг меня не забудет.

— Не сомневаюсь. Я буду приезжать при любой возможности и, само собой, буду с тобой во время родов. Когда планирует вернуться Анна?

— Ей надо разобраться с имуществом матери, и ее жениха Джереми теперь перевели в Челтнем…

— Ты не хочешь, чтобы она приезжала?

— Я боюсь, как бы при ней не зашел капитан Стюарт. И вообще, мало ли она услышит что-нибудь.

Мэгги взглянула на нее:

— Нина, прошла уже не одна неделя. Как говорит Фрэнк, если полиция никого не задержит в течение нескольких дней после преступления, то маловероятно, что они вообще кого-нибудь поймают.

— Но в данном случае они знают, кого ищут. А Анна не переживет, если дело дойдет до суда.

Мэгги повела плечами:

— Все мы так или иначе умудряемся пережить что угодно. Взять тебя с Ричардом. Анна намного сильнее, чем ты думаешь, в ее характере есть какая-то железная твердость.

С продуктами в городе становилось все напряженнее, и чтобы избавить Фэй от лишних хлопот, Нина взяла обыкновение ходить на обед в гостиницу. В обычных обстоятельствах на нее смотрели бы косо — но не теперь, и миссис Лэнг первая поздравила ее с удачной идеей.

— Похвально, Нина! В вас столько здравого смысла! Найдутся люди, которые скажут, что женщине, недавно понесшей такую утрату, да еще в вашем положении, следует посиживать дома, но я нахожу это чрезмерной строгостью. Беременность — абсолютно естественное состояние, тут нечего стыдиться. Хороший обед каждый день — это то, что вам нужно, а короткая прогулка послужит хорошим моционом.

В последнюю неделю на смену теплой погоде пришли дожди, но сегодня совсем разъяснилось, а море было гладким и спокойным. Нина пообедала в отеле «Роял Йорк» и теперь возвращалась по приморскому бульвару. Недалеко от берега виднелось военное судно, и, глядя на него, Нина задумалась о том, как все было в первое лето, которое она провела в Брайтоне. В ту пору колесные пароходы еще совершали регулярные рейсы, и в море было полно яхт и рыболовных судов. А теперь все совсем по-другому…