Держи ухо востро, дорогой!

Она потянулась к дверной ручке его черного «порше», но он опередил ее.

— Сегодня хороший вечер, — сказала она, опускаясь на пассажирское сиденье. — Возможно, они устроят барбекю.

Дерек взглянул на свою белую рубашку и угольно-черный пиджак.

— Могла бы и сказать.

Она улыбнулась без тени раскаяния.

Обходя капот машины, Дерек стянул галстук, снял пиджак и повесил его на спинку сиденья, затем расстегнул воротничок и закатал рукава.

Он уселся на водительское кресло и захлопнул дверцу.

— Так пойдет?

Кэндис слегка склонила голову и заправила волосы за ухо.

— Все равно у тебя этот напряженный акулий взгляд, но, полагаю, с этим ты ничего не можешь поделать.

Он повернул ключ в замке зажигания, заводя мотор.

— Некоторые называют это настороженным умом.

— А некоторые — хищностью.

Дерек выехал на улицу.

— Так мы же в джунглях, детка.

Кэндис рассмеялась, и звук ее смеха ударил его прямо в солнечное сплетение.

— На Бланшар налево, — сказала она.

Потребовалось всего десять минут, чтобы доехать до дома ее родителей, но это были долгие десять минут. Они жили в большом старом кирпичном доме, в стороне от дороги, за живой изгородью из кедров, в престижном районе.

Он свернул на извилистую подъездную дорожку.

— Значит, здесь ты росла?

Она состроила гримасу.

— Здесь.

Дерек вскинул брови.

— Бедная богатенькая девочка?

— Перестань, Дерек. Ты же знаешь, деньги — это не самое главное в жизни.

— Ты шутишь? Конечно же, главное. Деньги дают тебе свободу, возможности, выбор.

— Ты хочешь сказать, что без денег ты бы был несчастен?

— Нет. Но если бы у меня не было денег, я бы тратил кучу времени на то, чтобы они были.

— У тебя есть деньги, и ты все равно тратишь все свое время на то, чтобы их заработать.

Дерек усмехнулся, остановившись перед домом.

— Это чтобы иметь больше.

Они одновременно открыли свои дверцы, и Дерек нагнал ее на широкой бетонной лестнице.

— А тебе не кажется, что это смахивает на жадность? — спросила она.

— Ни капельки. Я был бы жадным, если б копил деньги и тратил их только на себя. Я же этого не делаю. Я открываю компании, создаю рабочие места… нанимаю декораторов.

— Нечестный удар.

— Иметь деньги не грех.

Она оглянулась на его «порше».

— Для филантропа у тебя очень дорогие игрушки.

Он улыбнулся. Ну да. Он не идеален. Еще он любит дорогое вино.

— Грешен, каюсь.

Она взялась за ручку двойной арочной двери.

— Какой-нибудь совет относительно твоего отца напоследок? — спросил он.

— Он во многом такой, как ты.

Дерек немного расслабился.

— Умный мужчина?

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Напряженный. Ненасытный. С раздутым «эго».

Стрела желания пронзила Дерека. Напряжение и голод — именно то, что он сейчас чувствует. Ее губы всего лишь в нескольких дюймах. Нежная кожа шеи и мягкий изгиб загорелой груди открыты его взгляду. Она что, загорает обнаженной? Понимает ли она, как действует на мужчин?

К счастью, прежде чем он совершил какую-нибудь глупость, она распахнула дверь.

— Привет, мам. Это мы, — громко крикнула она.

— На веранде, — отозвался женский голос из глубины дома.

Кэнди бросила свою маленькую сумочку на столик в прихожей.

— Иди за мной.

Дом был большой, архитектура внушительная, мебель мягкая. Свежие цветы и причудливые безделушки создавали ощущение приветливости и уюта. Дерек проследовал за Кэнди через большую арочную гостиную, по широкому коридору к белой закрытой веранде. Она была уставлена пальмами в горшках, мягкими кушетками и складными деревянными столиками.

Мама Кэнди расставляла цветы на обеденном столе, а отец регулировал пламя под жаровней.

— Мама, папа, разрешите представить вам моего друга Дерека Ривза. Дерек, это мои родители, Нэнси и Чак Хэммонд.

Нэнси была одета в белые брюки и блузку в бело-голубую полоску. На Чаке были голубые джинсы и клетчатая рубашка, как будто он прибыл с парада родео.

Нэнси оторвалась от цветов и улыбнулась Дереку, затем ее вопросительный взгляд переместился к Кэнди.

Охо-хо. Дерек не подумал, как это может выглядеть.

Чак направился к нему.

— Полагаю, вы больше известны как Дерек Ривз-Дукартер? — Он протянул руку.

Дерек крепко пожал ладонь мужчины.

— Иногда.

Чак перевел взгляд с Дерека на Кэнди.

— Так, так, так. Ну, разве это не мило — так по-шекспировски.

Дерек выпустил руку Чака.

— Ничего подобного, — улыбнулся он.

— Что такое? — не поняла Кэнди.

— Мы просто знакомые, — внес ясность Дерек. — Кэн…дис декорирует ресторан для Ривзов-Дукартеров.

— «Маяк», — вставила Кэнди.

— Конечно, — улыбнулась Нэнси, тоже протягивая руку Дереку. — Она говорила нам. Мы очень рады с вами познакомиться. Чак, как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь?

Чак тепло улыбнулся дочери.

— Я приготовил свой фирменный «мартини».

— Замечательно, — отозвалась она.

Чак приподнял брови, взглянув на Дерека.

— Я тоже с удовольствием выпью мартини.

— Принесу бокалы, — сказала Нэнси, и они оба скрылись за французскими дверями.

Кэнди склонилась к Дереку.

— По-шекспировски?

— Монтекки и Капулетти.

Она в замешательстве заморгала.

— Хэммонды и Ривзы. Они думают, что мы влюбленная пара.

— С чего им так думать?

— Скольких мужчин ты приводила знакомить с ними в последнее время?

— О! — Щеки Кэнди слегка порозовели.

— Не волнуйся. Думаю, они мне поверили. Просто постарайся не бросать на меня горячих, вожделенных взглядов за обедом.